Телохранитель - Деон Мейер

Я их увидел.

Они сидели на моей веранде. Оба старые знакомые. Первый сидел за рулем «джипа» там, у больницы, второй, высокий блондин, был снайпером, стрелявшим из винтовки «галил». Это он ранил Эмму.

Блондин сидел на табурете, упершись каблуками в стену. У него на голове была та же самая бейсболка. Человек из «джипа» просто сидел на месте. Они разговаривали, но я находился слишком далеко от них и не слышал, о чем они говорят.

Они ждут меня. Несомненно, они не одни — есть и другие. Один или двое следят за дорогой. Интересно, это все?

Якобус продолжал ползти в том направлении, откуда послышался крик, а потом увидел их и почувствовал тошнотворный запах горелого мяса. Четверо привязывали Пего к дереву. Один прижал раскаленный железный прут к его груди и сказал:

— А ну, говори, черномазый!

Пего снова закричал, а потом зачастил:

— Это правда, баас, это правда!

Его мучитель обернулся. Он был в гражданском, широкоплечий, сильный, с кустистыми усами и стрижкой «под горшок». Он сказал остальным:

— Я ему верю, а это значит, что мы сильно обделались.

— Спроси, как его зовут, — приказал другой. Он был старше, стройнее, с намечавшимся пивным животиком, в очках в золотой оправе.

— Слышал, что сказал начальник? Как его зовут? — Человек с усами ближе поднес раскаленный прут.

— Якобус.

— Якобус?

— Якобус Леру.

Крепыш повернулся к остальным и сказал:

— Мне придется все про них выяснить. По-моему, они из разведроты. Нам надо быть начеку, возможно, он прячется где-то там, в темноте.

— Я только что общался с ним по рации! — воскликнул другой.

Пожилой мужчина поднял руку:

— Послушайте, вопрос можно решить. Давайте сначала убедимся наверняка, а потом уберем отсюда эту падаль.

Они вернулись к костру, оставив Пего висеть на дереве — одного.

В разгар дня я лежал в четырех метрах от лепечущего ручья, в зарослях вечнозеленых папоротников, понимая, что мне придется ждать до темноты. По крайней мере, у меня есть время составить план, понаблюдать за ними и выяснить, сколько их.

У меня перед ними преимущество. Теперь они не смогут застать меня врасплох. Им придется сидеть и ждать, прятаться и беспокоиться — явлюсь ли я вообще, а если явлюсь, то откуда и когда?

Я осторожно повернулся и отполз на несколько метров назад. Мне хотелось устроиться поудобнее. Отдохнуть, расслабиться.

Тогда я и заметил череп, лежащий между двумя круглыми речными валунами. Он оброс мхом, потемнел от времени и непогоды. Челюстной кости не было. Я поднял череп и перевернул его. На меня уставились пустые глазницы — как дурное предзнаменование.

Якобус подполз сзади и прошептал Пего на ухо, чтобы тот не шумел, а потом перерезал веревки и подхватил друга, не дав упасть на землю. Потом он оттащил Пего в тень, приставил губы к его уху и спросил:

— Ползти можешь? У них тут датчики; вот как они тебя засекли. Нам придется ползти. Ты можешь?

— Да.

Рукой он показал Пего направление движения и прошептал:

— Ползи первым, я прикрою.

Так они и двигались. Пего нужно было часто останавливаться и отдыхать, потому что пуля пробила ему лодыжку. Скоро он совсем выбился из сил. Наконец, они добрались до реки, он взвалил Пего себе на плечо и пошел. Так они могли где бежать, где идти, хромая. Вдруг послышались выстрелы, и небо осветили вспышки. Они плюхнулись в реку и долго лежали на мелководье у берега.

Когда ты боишься, то забываешь о времени. Они лежали тихо; через какое-то время они услышали шаги и голоса людей, для которых вельд явно не был родным домом: уж слишком много они производили шума. Потом все снова стихло.

Якобус дал Пего напиться из своей фляжки и сказал, что им опять нужно идти — они должны добраться до каньона Нвасвитсонго у границы. Там они будут в безопасности; там есть где спрятаться, а подойти можно только с одной стороны — от плотины.

Пего кивнул:

— Моя нога… Эцела. Онемела.

— Я тебя понесу.

И он нес его — последний километр с чем-то. Они двигались вдоль берега Нвасвитсонго, но у порогов пришлось отойти подальше, чтобы уберечься от крокодилов.

Я заснул в глубокой впадине между камнями. Проснулся я, как от толчка, когда солнце уже скрылось за вершиной горы. В нескольких сантиметрах от моего носа сидела маленькая ярко-зеленая лягушка, глядя на меня в упор холодными красными глазами.

Они нашли убежище в теснине Нвасвитсонго, где река за много лет пробила выступ в скалах — достаточно большой, чтобы на нем могли уместиться двое.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил Пего.

— Не знаю.

Якобус осмотрел рану Пего. Выглядела она безобразно, но кровь остановилась. Он спросил у друга, о чем его расспрашивали те люди, и Пего сказал:

— Они приняли меня за террориста. Они не хотели поверить, что я из ОООС. Я слышал, как они переговаривались, Якобус. Они говорили, что им придется убрать нас обоих!

Пего долго молчал, а потом спросил:

— Почему буры так поступают?

Якобус не знал, что ему ответить.

Они лежали на выступе; Пего забылся беспокойным сном. Он часто дышал, а тело его все время непроизвольно подергивалось. Он стонал в лихорадке и что-то бормотал на своем родном языке. Якобус не спал и думал, думал — пока не закипели мозги. Что делали там те люди? На рассвете он услышал шум. Метрах в шести над ними послышались шаги. Кто-то шагал по краю обрыва. Он закрыл рукой рот Пего, а когда друг проснулся и открыл глаза, кивком показал наверх. Пего медленно кивнул. Он понял.

Над ними голос произнес на африкаансе:

— Блин! Чуть не свалился с утеса!

— Это никакой не утес.

— А что? Высота метров двадцать.

— Как ты, мать твою, можешь судить? Сейчас черно, как у негра в заднице.

— Тогда скажи, сколько отсюда донизу.

— Не важно. Придется идти в обход.

— К черту! Им все равно отсюда ни за что не спуститься. Слушай, а может, здесь есть какая-нибудь тропка вниз?

— Придется поискать. Нельзя же идти вечно. Они вышли на связь в четыре часа. Далеко им не уйти.

— Ладно. Пошли! Если они здесь проходили, то, наверное, пошли вон туда.

— Вряд ли они так далеко ушли. Нога-то у черномазого ни к черту.

— Кто их просил являться и все портить?

— Я даже пожрать не успел.

— Я тоже. А гражданские небось сейчас уминают стейки из антилопы, будь они неладны!