Секта с Туманного острова - Мариэтт Линдстин

– О'кей, сэр. Я здесь все приберу.

Однако вместо того, чтобы покинуть офис, он подошел к ней. Немного постоял, глядя на нее. София неуверенно улыбнулась, но поскольку он ничего не сказал, она продолжила править выведенный на экран документ. Краем глаза заметила, как Освальд обошел вокруг стола и встал позади нее; почувствовала, как его руки скользнули под пиджак и блузку и взялись за голые плечи. Одним пальцем он провел по затылку и немного ниже, по позвоночнику, отчего София вздрогнула. Руки Освальда выскользнули наружу, и он, наклонившись над ней, взялся за стул; тот заскрипел.

– Посмотри на меня!

Заведя палец ей под подбородок, он вынудил Софию поднять лицо. Выбившаяся из его хвоста прядь коснулась ее щеки. В холодном освещении глаза Освальда казались суровыми. От него пахло недавним душем, мылом и лосьоном для бритья. «Как такая скотина может настолько приятно пахнуть? Впрочем, это часть игры…»

София слегка обмякла на стуле, стараясь не вдыхать окружавший его воздух, пока не почувствовала головокружение. Выдавила невинный взгляд и пристально смотрела ему в глаза, пока Освальд не отвернулся.

– Хорошо, что ты раскусила Беньямина, – сказал он. – Ты умнее остальных здешних идиотов.

Его лицо исчезло, и она увидела движущуюся к двери спину, но внезапно он остановился.

– Надеюсь, ради тебя же самой, что ты играешь со мной в открытую. В противном случае тебя ждут последствия.

– Разумеется, в открытую.

– У меня на тебя большие планы, София.

Она хотела было спросить, какие именно, но Освальд уже вышел, даже не закрыв за собой дверь. София прислушивалась к его удалявшимся шагам и долго сидела неподвижно. Кожа в том месте, где он прикасался к ней, казалась липкой. София задумалась над тем, что с ней не так, почему она позволяет ему к ней прикасаться. Проигрывала в голове сцену где она кричала, пинала его и царапала ему лицо, но получался фарс, способный привести лишь к «Покаянию». Через две минуты здесь оказался бы Буссе с приспешниками, и ей пришлось бы минимум полгода выгребать коровье дерьмо, кормить свиней и дрожать по ночам от холода.

«Я должна отсюда выбраться, – подумала София. – Если это означает, что надо терпеть его приставания, так тому и быть. Выбираться необходимо, и лучше уж делать ему минет, чем оставаться здесь. Потом нужно просто пойти в туалет, чтобы тебя вырвало, и работать дальше. Если не сбежать в ближайшее время, можно лишиться рассудка; а это последний шанс».

Она прекратила работать – одна мысль о редактировании его пустой болтовни вызывала у нее дурноту.

Если запереть дверь изнутри, а он вернется, что тогда говорить? Возможно, что ей захотелось поработать спокойно, чтобы никто другой не смог увидеть новые части тезисов. Он ведь велел держать их в тайне…

София заперла дверь и села за его компьютер. Перед уходом Освальд его выключил, поэтому пришлось ждать, пока компьютер с жужжанием пройдет все шаги загрузки и снова засветится экран.

Пароль она выучила, подсмотрев его через плечо Освальда. Стала просматривать его многочисленные папки и документы.

Поначалу все казалось обычным. Анкеты с лекций. Финансовые отчеты, в которых София абсолютно ничего не понимала. Сохраненные мейлы от писавших ему знаменитостей. Однако потом она обнаружила неподписанную папку с иконкой, показывавшей, что под ней фотографии. София открыла ее, и там оказалось множество снимков. Поискав мышкой, она нашла способ запустить их в виде слайд-шоу.

Нажала – и у нее перехватило дыхание. Крупные фотографии женского тела. Красиво размытые, словно окутанные дымкой. Грудь, рука, внутренняя поверхность бедра, внешний вид женского полового органа. Откровенно эротические, но не порнографические снимки, будто спряденные из хлопка. В папке находилось около сотни фотографий. Но ни единого лица. Никаких опознавательных признаков.

Тем не менее София догадывалась, была почти уверена, кто это. В бледном теле присутствовало нечто хорошо знакомое. Маленькие веснушки под грудью…

Эльвира! Но как, черт…

Наверняка имелись еще снимки. София принялась быстро проверять жесткий диск. Немного поискав, в конце концов нашла целый ряд папок с фотографиями, созданных в последний месяц. Однако, когда она кликала на них, появлялось лишь сообщение, что они недоступны. София с разочарованием вздохнула – требовался пароль, а если она хорошо знала Освальда, догадаться до этого слова нельзя. Она попробовала пароль к компьютеру, но тот не сработал.

«Остается только одно, – подумала София, – скачать это дерьмо. Раз уж я не могу вычислить пароль прямо сейчас».

Возникшая затем идея казалась настолько безрассудной и идиотской, что София несколько раз отгоняла ее. Но идея каждый раз возвращалась, и тогда Софии становилось не по себе. Она вышла из программы. Выключила компьютер. Встала и раза два прошлась по офису, пытаясь отделаться от безумной идеи, но у нее это никак не получалось, будто решение уже было принято. София знала только одного человека, прекрасно разбиравшегося во всем, связанном с компьютерами. Казалось совершенно невероятным, чтобы он стал ей помогать. Впрочем, она знала, что он не упустит случая продемонстрировать, как он чертовски умен.

София достала из кармана пиджака мобильный телефон и включила его. Номер она по-прежнему помнила. Дрожащими пальцами набрала эсэмэску:

«Хочешь поквитаться? Требуется твоя помощь, чтобы взломать пароль для компьютерных папок».

* * *

– Ты должна представлять себе, что произойдет, – говорю я. – Должна просто-напросто увидеть перед глазами несчастье раз сто, пока не почувствуешь полной уверенности. Понимаешь?

– Не совсем, – отвечает она. – Но я попытаюсь.

– Послушай, – объясняю я. – Посмотри на большую керосиновую лампу в углу. Если она опрокинется, керосин потечет на пол. И зальет все. Можешь представить это?

Она кивает.

– Сара, а что произойдет потом? Теперь тебе надо включить фантазию.

Она, замолчав, обращает взгляд внутрь себя. А я продолжаю.

– Папаша возится с машинами. Ему это нравится. Представь себе, что он приносит тряпку, испачканную бензином или дизелем, в гостиную. Ну, по ошибке. Кладет ее на перила лестницы так, что она распространит огонь вверх.

– Но он ведь такого не сделает?

– Тлупышка. Это не имеет значения. Важно только то, что это могло бы случиться.

У нее наконец вспыхивают глаза.

Мы прорабатываем план. Снова и снова. Столько раз, что я почти хрипну. Теперь она улавливает смысл. Даже выдвигает идеи.

– У сторожа раз в неделю бывает выходной, – говорит она. – Папаша слишком ленив и скуп, чтобы найти ему замену. Думаю, в пятницу вечером он выходной.

– Вот, видишь! Ты умеешь думать сама.