Колоски - Елена Евгеньевна Павлова

дёрнул рычаг, и портал погас, и всё затихло. В наступившей тишине светящийся шар-стабилизатор тенькнул и рассыпался искрами.

— Минус один, — меланхолично сообщил Ри. Всё, что напоминало о поставленном опыте — куча листьев у платформы и неопрятное нечто у ствола пальмы неподалёку. Дон уже был там и разглядывал это непонятное, осторожно обходя по дуге большого круга. Саймон только глазами за ним следил из укрытия, а Роган, а за ним и Ри подошли поближе.

— Похоже, собака, — пожал плечами им навстречу Дон. — Или волк. Но в штанах. Драных. Обуви нет, хвоста не наблюдаю. Бежал долго, еле дышит, и треснулся крепко, но ран нет, кровью не пахнет. Только псиной, но — странной какой-то. Иномирной, наверно. Я бы спеленал и оставил. Придёт в себя — поговорим. Попытаемся. Если бяка — уроем.

— Тогда Йэльфа зови, пусть переводной амулет ему сделает, у него лучше всех получается, — сказал Ри и вздохнул. Если придёт Йэльф, придёт и Вэйт. А это… не очень хорошо. Странным стал в последнее время старый знакомый, будто обижается, а на что — не говорит, и неловкость никак не проходит, и на разговор он не идёт. Похоже, даже встреч избегает. И в его присутствии всегда возникает ощущение взгляда в спину, будто он всё время исподволь наблюдает за Ри, а зачем — непонятно. Будто ждёт от Ри чего-то, а чего? И всё это очень напрягает. — Саймон, а может, ты с амулетом справишься?

— Да ни за что! Вдруг он заразный какой? — замотал головой Саймон, даже и не думая вылезать из-за бруствера, и успокоился только после того, как Роган спеленал гостя «Сетью».

— Слушай, дед, надо что-то с этим делать, у меня уже твоих изделий на шее — тяжкий груз к земле тянет, — пересчитал Дон амулеты-переводчики у себя на шее. — Потом как-нибудь займись, ладно? Хоть по два свести бы, что ли…

Йэльф пообещал заняться, повесил последний амулет на пса в штанах, и все уселись на бруствер рассказывать друг другу, как им было интересно, и успокаивать расходившиеся нервы вином и жареным мясом. Только Вэйт закопался в груду иномирных листьев у платформы в надежде найти какие-нибудь семена или черенки. Празднование успешного запуска машины набрало обороты, и они уже собирались что-нибудь спеть, но им не дали.

— Ох, — донеслось от пальмы. — Я… Я умер?

Мутные глаза окинули пейзаж: ночь, звёздное небо, яркие огни, растущие прямо на стволах деревьев, неведомое сооружение на возвышении, непонятные существа, все разные, друг на друга не похожие, но в одной компании. Одуряющий запах вина и жареного мяса с незнакомыми специями резанул обоняние, желудок сжался в голодном спазме.

— Пока нет. А что, очень хотел? — многообещающе осведомился Донни. Почему-то получилось смешно, Йэльф прыснул, Роган заржал, только Ри укоризненно покачал головой.

— Пока нет. А что, пора? — неожиданно в тон ответил пёс.

— Ого! — расцвёл Дон. — Наш клиент! Сразу видно! Вино пьёшь?

— Я всё пью. Если льётся. И ем. Если жуётся, — гость, поскуливая, попытался сесть. Роган переглянулся с Доном и развеял «Сеть». Гость сразу сел и схватился за голову. — Уй. Кто это меня?

— Дерево. Только не оно тебя, а ты его, — любезно уточнил Дон. — Ты с коварным внезапством на него напал и попытался злобно забодать. Но не преуспел. Попробуешь ещё раз? Вдруг повезёт? Райнэ, тотализатор? Ставлю на пальму!

Ри подавился вином.

— Обойдёшься. Безоговорочно повержен ниц непрошибаемой древесностью противника, — держась за голову, гавкнул пёс и попытался встать.

— Нашёл, нашёл! — вскочил Вэйт в вихре листьев, сжимая в руке драгоценный черенок растения иного Мира. Пёс дёрнулся от неожиданности и тявкнул, приложившись затылком к стволу. Дон громко обрадовался, задрыгав ногами.

— А говорил — не будешь, — еле выговорил он сквозь смех.

— Чего это вы? — растерянно смотрел на них Вэйт.

Роган вытер слёзы, отставил стакан и решительно направился вершить дело целителя.

— Мутит? — деловито разминая руки, начал он опрос пациента.

— Так не евши два дня. Конечно мутит, — сварливо отозвался пациент, опасливо отодвигаясь.

— Сколько пальцев показываю?

— Два, — пожал плечами пациент. — А что?

— Уточняю, на сколько раундов тебя хватит! — окрысился Роган. — Хочешь с больной головой ходить — вперёд, ага, мне-то что!

— О, великий древопободатель, уж позволь нашему целителю избавить тебя от последствий деятельности твоей неукротимой, дабы смог ты и впредь грозною главою своею прободать… прободеть… повергать преграды злокозненные, на пути твоём неосмотрительно проросшие, — развлекался Донни.

— Так ты лекарь? — остро взглянул на Рогана пёс.

Роган от возмущения даже дар речи потерял и некоторое время только хватал ртом воздух:

— Ап… Ап… Тьфу! Аптекарь, блин! Поболтай мне ещё! Голову дай сюда! Всё, свободен. Иди лопать, пока всё без тебя не смели, — Роган сделал несколько пассов, сильно встряхнул кистями рук, сбрасывая напряжение, и пошёл прочь, ворча под нос: — Лекарь, ишь! Как его? Терапевт, ага! Ещё чего! Хамло кудлатое!

Пёс, встав на ноги, оказавшиеся почти человеческими, легко догнал и перегнал Рогана, и неожиданно встал перед ним на одно колено, склонив лохматую голову со стоячими ушами:

— Прости, — коротко сказал он. — Я не знал. У нас лекари не такие.

— Я не лекарь! — зло рыкнул Роган. — Я боевой маг и целитель!

— Маг?.. — пёс отвесил нижнюю челюсть и часто задышал. Похоже, только это он и услышал.

— А мы тут все маги, вам сколько взвесить, благословенный? — опять обрадовался Дон, спрыгивая с бруствера.

— Маги?.. — огляделся пёс. И вдруг, порывисто закрыв глаза четырёхпалыми руками, шумно втянул воздух.

— Эй, парень, ты чего? — сразу прекратив ёрничать, опустился рядом Дон и в неожиданном для себя приступе участия положил руку на вздрагивающее мохнатое плечо. Пёс молча помотал головой. Подошли Йэльф с Вэйтом, тихо встали за спиной Дона. Тот переглянулся с Роганом, пожал плечами.

— Я… — наконец совладал с собой пёс и опять задохнулся. — У вас это можно? — вглядывались в окружающих больные собачьи глаза. Морда была мокрой от слёз.

— А то! — недоуменно дёрнул плечом Донни. — Ещё как! Упс! Так тебя за это гнали? — догадался он. Пёс кивнул.

— Вот, — над четырёхпалой ладонью загорелся тусклый огонёк. Крохотный, с горошинку. Но пёс взирал на него с немалой гордостью, чуть ли не с благоговением.

— Что, и всё? Вот за это? — поразился Роган. — Хотя… Ну, да, если бы что-то существенное, бежали бы не за тобой, а от тебя…

— Существенное? — возмущённо тявкнул