Без права на наследство - Уилки Коллинз

«Один из нас может умереть. Это могу быть я».

Магдален решительно распахнула дверь и позвала к себе миссис Редж.

– Вы правы, я устала, – призналась она через некоторое время. – Вечерняя прогулка была лишней. Давайте спать, – она поцеловала миссис Редж и вновь осталась одна.

Прежде чем лечь, Магдален решила написать сестре. Она заполняла страницу за страницей, она делилась с Норой своей историей, и письмо было исполнено печали, но не жалоб. Перо легко скользило по бумаге. Прошло два часа, но рассказ не был завершен. Магдален не стала подписывать его, убрала в ящик для письменных принадлежностей и подошла к окну, вновь подышать свежим воздухом.

Над морем взошла луна. Бриз улегся, и ничто не тревожило водную гладь. Магдален смотрела вдаль, но не видела красоты пейзажа. Перед глазами стояло надгробие родителей в Ком-Рейвене. Она прожила всего девятнадцать лет! Как мало! И столько страданий!

Последняя мысль, преследовавшая ее перед сном, была о смерти…

– Как вы чувствуете себя с утра? Хорошо? – спросила ее за завтраком миссис Редж.

– Да, – она на мгновение задумалась и вдруг сказала: – Нет, не очень. Зубы болят.

За столом сидели молча, причем Магдален ограничилась чашкой чая и на предложение миссис Редж что-нибудь съесть ответила вежливым, но решительным отказом. Лекарств принимать тоже не захотела. Великанша, как обычно, застенчиво уступила, хотя огорчилась. После завтрака Магдален пошла на прогулку одна.

Она уселась на склоне возле пляжа и не заметила, что рядом расположилась няня с двумя маленькими мальчиками. Младшему было года два, он играл с корабликом. Некоторое время малыш с любопытством разглядывал девушку, а потом вдруг подошел к ней и положил игрушку ей на колени.

– Посмотрите, какой у меня кораблик, – заявил он.

У Магдален не было особого опыта общения с детьми. В счастливые дни под родительским кровом она, вероятно, поспешила бы избавиться от ребенка, но сейчас удивление ее сменилось мягкой улыбкой. Она взяла кораблик, осмотрела и вернула мальчику, а потом подхватила его и посадила себе на колени.

– Ты меня поцелуешь? – спросила она.

Мальчик задумался – казалось, он охотнее поцеловал бы свою игрушку, но потом обнял девушку за шею и поцеловал в щеку.

– Вам нравится мой кораблик?

– Да. Как ты назвал его?

– Кораблик дяди Кёрка. А сам дядя Кёрк ушел в море.

Имя было ей незнакомо, но мысль о человеке, который ушел в море, вызвала личные воспоминания.

– В море? – автоматически переспросила она.

– Да, в Китай, – ответил мальчик.

Даже произнесенное устами ребенка это географическое название было, как удар в сердце. Магдален опустила маленького племянника Кёрка на землю и поспешила покинуть пляж.

Несмотря на волну горькой тоски, встреча с малышом оставила в ее душе нежное воспоминание, словно проблеск надежды, свежести и невинной радости заставил дрогнуть тонкие, лучшие струны ее натуры. Может быть, не поздно еще повернуть назад? В первый раз она заколебалась.

Повинуясь импульсу, она побежада в свою комнату, сняла и отшвырнула шляпку и села писать капитану Реджу:

«В этом конверте вы найдете обещанные вам деньги. Решимость покинула меня. Эта свадьба приводит меня в ужас – гораздо больший, чем я могла вообразить. Я уезжаю из Олдборо. Простите мою слабость и забудьте обо мне. Нам не следует больше встречаться».

Сердце Магдален бешено колотилось, руки дрожали, когда она доставала шелковую белую сумочку и извлекала из нее банкноты. В досаде она вытряхнула все содержимое на стол, энергично перебирая бумаги: одни она рвала, другие откладывала в сторону. И вдруг взгляд ее наткнулся на копию записки адвоката, приложенной к последнему письму ее отца. Дочери мистера Ванстоуна теряют имя, закон ничем не может им помочь, они остаются на милость своего дяди. Эти слова заставили ее сердце сбиться с ритма, Магдален почувствовала, как холодеет. Она в ужасе смотрела на все, что лежало перед ней теперь, но видела картины из прошлого. Потом щеки ее порозовели, а сердце все еще сжимала мучительная боль. Слез не было, глаза сверкали холодным, яростным блеском, граничившим с безумием. Она поцеловала копию отцовского письма, собрала деньги, бумаги и все сложила назад в сумочку, а потом разорвала записку, адресованную капитану Реджу. Обрывки его посыпались на пол.

Магдален не видела возможности свернуть с намеченного пути.

На лестнице она встретила миссис Редж, которая взглянула на нее с робкой надеждой: великанша была испугана резкими переменами в настроении девушки.

– Вы совсем измучились! – воскликнула Магдален. – Бедняжка! Простите меня, девицы всегда так склонны нервничать, но не тревожьтесь, со мной все в порядке.

Давайте устроим развлечение, пока ваш супруг не вернулся. Поедем кататься! Надевайте красивую шляпку и идем к постоялому двору. Закажем в трактире холодный ужин в корзинке и устроим пикник. Когда вы станете старушкой, вы будете вспоминать меня добрым словом? Ну, идем же!

Полчаса спустя они уже сидели в экипаже, и Магдален требовала, чтобы возница гнал коней быстрее. «А что, если я выпаду из экипажа и убьюсь насмерть? – внезапно спросила у своей спутницы. – Ерунда! Не смотрите на меня так. У меня, как и у вашего мужа, странное чувство юмора, я просто пошутила».

Вернулись они уже с наступлением темноты. Долгие часы на свежем воздухе утомили обеих женщин, и Магдален спала без сновидений. Так прошла пятница.

Однако субботним утром решимость вновь покинула девушку. Ее охватило прежнее отчаяние, смертельный ужас опять сжимал сердце ледяными когтями. За завтраком она сослалась на то, что зубная боль вернулась, но и на этот раз отказалась от предложенного миссис Редж лекарства и ушла одна, предположительно, к аптекарю. Она и вправду заглянула к нему и попросила средство от зубной боли. Пожилой аптекарь предложил ей какие-то старомодные медикаменты, и она отказалась от них, попросив вместо этого настойку опия. Аптекарь поинтересовался, проживает ли она в Олдборо или приехала с коротким визитом. Магдален представилась как мисс Байгрейв с виллы Норт-Шинглз. Этого оказалось вполне достаточно, и пожилой аптекарь записал ее имя и адрес, а затем достал флакон с настойкой опия на пол-унции весом. Затем он извлек из стола перо, чернильницу и тщательно вывел на этикетке: «ЯД».

– Разве такое малое количество опия может быть опасным? – Магдален высоко подняла брови, демонстрируя удивление.

– Это вещество может быть смертельным, мисс. Требуется осторожность в обращении с ним, – спокойно ответил аптекарь.

– Но это количество опия смертельно разве что для ребенка или для очень больного и слабого человека, не так ли?

– Нет, мисс, этого хватит, чтобы умер даже очень крепкий и здоровый человек.

Аптекарь аккуратно поместил флакон в бумажный пакетик, перевязал его и вручил Магдален. Она с улыбкой заплатила и заметила: