Демонстрация силы - Михаил Нестеров

— Да. Это не каприз, не навязчивая идея Камиля. Для него «Екатерина» — память. Заповеди отца, первое судно, первая... любовь, если хочешь. Для нас это странно, для него... не знаю как сказать. Но в порядке вещей — это точно. Для Камиля «Екатерина» — отдельный мир. Как бассейн с соленой водой для Ихтиандра. Он тоскует по ней. Кажется, я знаю, почему он выбрал для «Екатерины» такой трафик. Она не идет в Саудовскую Аравию, как ты правильно заметил. Она идет в Эйлат, а это огненный котел для Хакима. Там он и будет поджидать ее — вопреки логике. Может, для того, чтобы просто ступить на борт. Или у него есть другой план. У меня к нему нет личных претензий, — наконец-то озвучил свои мысли Блинков. — Хотя бы потому, что он не придушил Лолку, пока ты торчал в камере. Он не стал мстить мне.

— У него другой враг, я понял. Но ты будешь делать, что тебе прикажут. Как в армии. На приказ нырять ты будешь спрашивать, на какую глубину. Я обсудил с адмиралом вашу идею о курортном бизнесе. Он дал «добро». Хорошее прикрытие для агентурной группы, не какой-то там центр спецназначения. Все всегда вместе, заняты своими делами. Это Веселовскому пришла в голову такая идея?

— Не спрашивай, если знаешь.

— Завтра вечером «Екатерина» отшвартуется здесь. Вы должны отслеживать всех, кто поднимется на борт. Камиль может загримироваться — сбрить бороду и прочее. Если он не появится в Дахабе, перебросим твою группу в Эйлат.

— А как насчет местных, израильских разведчиков?

— Адмирал договорился с начальником «Амана» и отверг предложение Шимона Эйтана работать сводной группой — это сплошная неразбериха. Заодно решил вопросы на границе, где вас будут встречать.

Абрамов подошел к встроенному шкафу и вынул тяжелую сумку.

— Здесь оружие. «Микроузи» и «беретты» с глушителями, плечевые ремни, ножи, бинокли. Наблюдение можно вести из нескольких точек. Взять под контроль не только причал и яхту, но и центр города.

— Я разберусь. Как насчет отхода?

— Саккара все подготовил. У гостиницы стоит джип «Чероки». На нем доедете до центра — там лишь почта, банк, турбюро и телефонная станция. Напротив почты пересядете в «Лендровер» с водителем за рулем. Он высадит вас в сорока километрах от Дахабы и поедет в сторону Синая. А вы поедете на микроавтобусе в Эйлат через Нувейбу и Табу. Весь путь — чуть больше ста километров.

Дахаб, сутки спустя

— Камиль, Камиль... — шептал Джеб, не переставая качать головой. — Чем ты думаешь, Камиль?

Он не сразу узнал в наголо бритом арабе с тонкой полоской смоляных усов Камиля Хакима. Египтянин был одет в светлые брюки, легкую рубашку с короткими рукавами, парусиновые туфли. Он походил на местного бизнесмена средней руки или служащего банка. Он вышел из автобуса, ходившего по маршруту центр города — бедуинская деревушка Азалах, и сразу направился в сторону убогой гостиницы «Хилтон». Он не стал регистрироваться: подошел к таксофону и набрал какой-то номер. Оглянулся. Он проверял, нет ли за ним слежки.

Камиль приехал в Дахаб из иорданской Агабы, воспользовавшись паромной переправой в Нувейбу и выстояв огромную очередь сначала в кассу, а потом в зал ожидания. Там он проторчал сутки, поджидая Шахина. В этом городе, где не было даже автобусной остановки, он чувствовал себя как в лагере, как в кошмарной «нейтральной зоне». Переночевал в кемпинге, предъявив документы на имя гражданина Иордании Махмуда Раса.

Джеб и Тимур сидели в открытом кафе, откуда был хороший обзор станции. Оттуда они с Тимуром вели Камиля до гостиницы, оживленно переговариваясь и жестикулируя. В длинных белых майках с крупными рисунками на спине и груди, в светлых бейсболках и с банками пива в руках они походили на немцев, давно облюбовавших это место отдыха. К ним несколько раз подходили смуглые юнцы и предлагали травку.

Блинкова так и тянуло обернуться. Он чувствовал, что где-то рядом личный телохранитель Хакима Шахин. Однако Камиль вышел из автобуса один.

Джеб набрал на мобильнике номер Абрамова и доложил:

— Он тут. Заходил в «Хилтон» позвонить. Сейчас идет в сторону базара. Здесь несколько полицейских пар, — продолжил Блинков. Он отчего-то решил, что предвосхищает вопрос капитана, можно ли убрать Камиля сейчас. И как следствие — экстренный сбор остальных боевиков у почты.

— Не напряги его, Джеб! Прыгай с «хвоста»! Возвращайся в гостиницу.

— Понял. Отбой.

Блинков еще раз взглянул на миллионера, который шел вдоль рядов «Хэрродса» и отбивался от настырных продавцов. Бритая голова боксера. Усы клерка. Одежда холостяка. До чего же ты довел себя, Камиль?

Блинков не думал, что Хаким близок к сумасшествию. Он был близок к другому состоянию, к своему последнему переходу — от жизни к смерти. И если они искали Хакима, то он неминуемо шел им навстречу. Он предчувствовал конец и с поразительным упорством искал в нем избавление. Он был похож на волка — сильного, не знающего пощады зверя. Но с тоской воющего на луну. Это и был окончательный портрет террориста.

Джебу стало нестерпимо жалко Камиля, как пожалел бы волка, занесшего лапу над капканом. «Беги, беги!» Выстрел в воздух, крик: «Беги! Не возвращайся туда, где ты был счастлив».

Трудная работа. Зверски трудная работа убить зверя. Изнанка работы спецов, называющихся волкодавами. Разжижающий мозги соус. Опасная близость, ставшая между этими разными людьми почти непреодолимым барьером.

— Джеб, ты что, привидение увидел? — спросил Тимур.

— Да, Тима, привидение.

Едва ли не такой же вопрос ему задал Абрамов. «Начинается!» — гонял желваки капитан.

— Джеб, твой настрой...

— Я знаю продолжение: у тебя нет слов. Надо было послушаться Завадского и грохнуть Камиля на борту дрифтера. Сейчас же его нужно ликвидировать, есть разница? Все, капитан, не доставай меня. Я получил задание и пойду на реализацию.

— Давай поговорим спокойно. Возможно, Хаким проверяется, нет ли наблюдения за ним или за яхтой. И отправится встречать ее в Эйлат.

— Он бы послал Шахина. Нет, — Блинков покачал головой. — Он точно взойдет на «Екатерину». Там мы и будем его брать. Сейчас все внимание на судно. Камиль изменил внешность. Он побрился, оставил лишь усы. Одет черт знает во что. В руках сумка в тон парусиновым туфлям. Тот, кто похож на пятидесятилетнего доходягу, и есть Камиль Хаким.

Ночь. Музыка из дискотеки «Черный принц диско» доносится до причала. Звезды. Легкий южный ветерок. Море не волнуется. Морю незачем волноваться. Оно спокойно делится своими секретами. Допускает в сердце кораллового рифа, на затонувший «Thistlegorm», навеки уснувший на песчаном дне. Люди. Израильтяне, эфиопы, немцы, англичане, русские квасят в ресторанах, отрываясь по полной, до самого утра. Сумасшедшие. Грузовые ремни тянут их на дно кратера, на дно каньона; они травятся кислородом из баллонов, а давление выталкивает из голов последние остатки разума.