Пробудившийся любовник - Дж. Р. Уорд

— Я должен это сделать и сделаю. Так что прикажи другим не соваться.

Повисла напряженная тишина. А затем Рэт вынес окончательный приговор:

— Да будет так.

С этого момента жизнь Зета стала отсчитываться на минуты. Фури уронил голову и уперся локтями в колени. Он вспомнил привкус крови Беллы, который сразу распознал его язык.

— Какая жалость…

Почувствовав взгляды близнеца и Рэта, он понял, что произнес это вслух, и вскочил.

— Какая жалость, что я вынужден вас оставить.

Зетист нахмурился.

— Подожди. У меня к тебе дело.

Фури пристально посмотрел в лицо близнецу, изучая линию шрама.

— Какое?

— Обещай, что не оставишь Братство, когда я умру.

Он кивнул в сторону Рэта.

— Поклянись на его кольце.

— Зачем?

— Поклянись.

Фури нахмурился.

— Какого черта?

— Я не хочу, чтобы ты остался один.

Фури посмотрел на близнеца тяжелым взглядом, раздумывая об их нелегкой судьбе. По какой-то загадочной причине оба они были прокляты. Может быть, просто — злой рок? Все же хотелось верить, что за этим стоял какой-то смысл.

Логика… это лучше, чем капризная сука судьба.

— Я пил ее кровь, — вдруг сказал он. — Кровь Беллы. Этой ночью, когда ходил к Хаверсу. Все еще думаешь, что за мной некому присматривать?

Зетист закрыл глаза. Его отчаяние ледяным сквозняком пронеслось по комнате.

— Рад за тебя. Так ты даешь мне слово?

— Да ладно, Зет…

— Поклянись, и я отстану.

— Что с тобой поделаешь? Я клянусь.

Фури подошел к Рэту и, опустившись на одно колено, склонился над перстнем.

— Милорд, смиренно преклоняю голову и клянусь служить Братству до последнего вздоха, — произнес он на древнем языке.

— Я принимаю твою клятву, — ответил Рэт. — Скрепи ее поцелуем. Да будет залогом слов твоих — твоя честь.

Фури прикоснулся губами к черному бриллианту и поднялся с колен.

— Ну что, спектакль окончен? Я пошел?

В дверях он обернулся и посмотрел на Рэта.

— Я еще ни разу не говорил, что горжусь честью служить под вашим началом?

Король смутился.

— Н-нет. Но…

— Это для меня действительно великая честь.

Рэт подозрительно прищурился, и Фури слабо улыбнулся в ответ.

— Не знаю, с чего это мне взбрело в голову. Наверное, оттого, что посмотрел на вас снизу вверх.

В коридоре он наткнулся на копа с Вишу и похлопал их по плечам:

— Здорово, ребята! Классно смотритесь вместе. Доморощенный гений и король пула. Кто бы мог подумать?

Те удивленно поразевали рты, а Фури продолжал:

— Рэйдж у себя?

Они кивнули. Он пошел дальше по коридору и, дойдя до спальни Голливуда, постучал. Когда Рэйдж вышел, Фури обнял его за могучую шею.

— Привет, брат мой.

Наверное, он слишком долго молчал, потому что Рэйдж насторожился:

— Что случилось, Фури?

— Ничего.

Он опустил руку.

— Просто вот — проходил мимо… Береги свою подругу, слышишь? Везет же тебе, баловень судьбы. До скорого.

Фури отправился в свою спальню, сожалея о том, что рядом нет Тормана. Знать бы, что с ним теперь. Погоревав о нем, он нацепил оружие и выглянул в коридор. Из кабинета доносились голоса братьев.

Чтобы избежать встречи, он дематериализовался в коридор со статуями и вошел в комнату рядом со спальней Зета. Захлопнув дверь, направился в ванную и включил свет. Потом посмотрел на себя в зеркало.

Вытащив кинжал, Фури ухватил пучок волос и отсек. Прядь за прядью избавлялся он от своей шевелюры. Рыжие, каштановые, русые волны падали вниз, на ботинки. Когда на черепе остался ежик не больше дюйма, воин взял с полочки крем для бритья и намылил голову. Потом вытащил бритву.

Побрившись наголо, он протер кожу и отряхнул рубашку. Попавшие за ворот волосинки кололи шею. Голова стала слишком легкой. Фури похлопал себя по черепу и посмотрел в зеркало.

Потом снова взял кинжал и поднес ко лбу.

Трясущейся рукой он вырезал букву S, поставив на верней губе заключительный штрих. Когда по лицу ручьем хлынула кровь, Фури промокнул ее чистым белым полотенцем.

Зетист выбирал оружие с особой тщательностью и, вооружившись до зубов, вышел из гардеробной. В комнате было темно. Он шел, ориентируясь на полоску света, выбивающуюся из-под двери ванной.

Подойдя к раковине, вампир пустил воду и подставил ладони под ледяную струю. Ополоснулся, протер глаза, набрал в пригоршню воды и напился.

Вытирая лицо, он почувствовал присутствие близнеца. Тот был где-то рядом, в спальне.

— Фури… Я собирался зайти к тебе перед уходом.

Прижав полотенце к лицу, Зет посмотрел на свои желтые глаза. В жизни не было ничего стоящего, кроме… одной женщины и… одного мужчины.

— Я люблю тебя, — хрипло сказал он, понимая, что говорит это брату впервые. — Хочу, чтобы ты знал.

Фури встал у него за спиной.

Увидев близнеца в зеркале, Зет в ужасе отшатнулся. Голый череп. Шрам. И пустые безжизненные глаза.

— Святая Дева, что ты с собой сотворил?

— Я тоже люблю тебя, брат.

Сжав шприц, оставленный Хаверсом, Фури поднял руку.

— И ты должен жить.

Зетист обернулся в тот момент, когда игла вонзилась ему в шею, и почувствовал, как струя морфина хлынула в кровь. С диким криком он вцепился в плечи Фури, но, одурманенный наркотиком, пошатнулся и осел на пол.

Фури опустился рядом и погладил его по лицу.

— Я живу только ради тебя. И если ты умрешь — у меня ничего не останется. Мне нечего больше терять. А ты нужен здесь.

Зетист попытался дотянуться до близнеца, но не смог поднять руку. Фури встал.

— Господи, я надеялся, что наша трагедия когда-нибудь закончится. Но она длится и длится…

Последнее, что слышал Зет, проваливаясь в темноту, — это удаляющиеся шаги брата.

Свернувшись калачиком, Джон лежал на кровати смотрел в темноту. Комната, в которой его поселили, была шикарная и безликая, но от этого было не легче — в чем, и не тяжелее.

Откуда-то послышался бой часов. Один, два, три… Насчитав шесть ударов, парень перевернулся на спину. До начала нового дня оставалось шесть часов. В полночь закончится вторник, на смену ему придет среда…