Невеста для Зверя - Ая Кучер

– Кто-то просто забыл, как мы два года постоянно помогали. Каждого проверили. Я, блять, всем ему помог. А он собирается сразу минуснуться?

– Вера не помогала. Это не обсуждается. Она в больнице, лечит ребят Царя. Всё. Она не лезет в чужие дела.

– Открыто не лезет. Ты договаривай, Пуль, - Клык внезапно появляется. Должен был дома отлежаться, но приехал всё-таки. О дверной проем облокотился и смотрит выжидающе. – Потому что в прошлый раз, когда она «не лезла» мы вытаскивали её из такого дерьма, что едва выгребли.

– Ты тоже мне претензии будешь высказывать?

Будь я на месте Пули, давно бы сорвался. Но он всегда самым адекватным среди нас был, спокойным. Когда даже Клыка легко было на эмоции вывести, Пуля всегда держался.

– Если я до сих пор не поднимал вопрос со слежкой, Пуль, то это не значит, что проглотил это. Или не твоя Вера просила Арину докладывать обо всех моих передвижениях?

– А не ты нанимал Хуракана для слежки за мной? Мне не кидай предъяв за то, в чём сам замешан.

– Захлопнитесь! – только сейчас замечаю Арину, спрятавшуюся за плечом Артёма. – Все вы, замолчите. Ася пропала. И я бы очень хотела знать, куда. Может потом будете устраивать свои разборки? Или нет, померяться силой всегда важнее, чем найти мою подругу.

– Твоя подруга сбежала. И ты хочешь сказать, что ничего не знала о плане?

– Я бы ей лично организовала этот побег, Зверь, если бы могла. Но Ася не планировала от тебя уходить, хотя, может, стоило бы это сделать. А она получила Стокгольмский синдром и решила дать тебе шанс.

– У Аси не синдром, блять.

С синдромом не сбегают, не отказываются. А она ушла, легко попрощалась со мной. Ни вещей не забрала, ни телефона. Всё оставила, не оборачиваясь, ушла в свою новую жизнь. Только я же найду её, каждый камень ребята перевернут в городе. Без документов не уедет, но охрана всё равно дежурит на вокзалах и станциях, для перехвата.

А когда её поймаю, запру нахрен. Никакой работы, никакой учебы. Под прицелом камер будет круглосуточно, чтобы каждый вдох отследить мог. Каждое, мать его, движение.

Ася всё продумала, идеально подготовилась. Чувство, будто под рёбра заточкой пырнули. И кислотой плеснули сверху. Всё выедает, расплавляет. Злость напополам с непонятной обреченностью заполняет.

Мерзко от мысли, что она стонала подо мной, чтобы сбежать после. Насаживалась, просила большего, целовать лезла. А всё с одной целью – камеры убрать. Каждое движение игрой было, продуманным сценарием, который Ася в жизнь воплотила.

Хотела уйти – нужно отпустить. Если настолько неприятен, ужасен для неё, так пускай другого ищет. Развлекается и строит жизнь, как сама того хочет. Я по кругу хожу, стараясь ближе оказаться. Только лишь почувствовал, что она свои шипы опустила, а это обманным маневром было. Чтобы заманить, а потом больше урона нанести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Машину это нашли, - Князь с телефона слезает. – ГАИцы её у въезда в город заметили.

– Где Ася?

Все мысли вышибает о том, что отпустить нужно. Нет, сначала всю правду узнаю, каждое слово вырву и проверю. А потом отпущу, наверное. Себе признаться не могу, что, подобно Пуле и Клыку, попал. Готов Асю в доме запереть, лишь бы со мной была. Зацепила, блять. Будто крючков в сердце запихнула и тянет на себя, не отпуская.

– Асю не нашли, водителя тоже. Никаких следов, Зверь. Вообще по нулям всё. Сейчас буду камеры просматривать. Проанализирую, какие машины появились на дороге, но не были на прошлом участке.

– Князь, - на улицу киваю. Холод мозги прочищает, а табак не даёт подохнуть. Закуриваю, пока не начинаю себя в руках держать. – Какого хера охрана пропустила?

– Ты сказал камеры отрубить, приказа вернуть не было. Всё решим, Зверь. Ася вернётся к тебе. Я сейчас не рискну без приказа действовать, поэтому спрошу прямо. Ты уверен, что она сбежала? На сто блядских процентов уверен в том, что это было добровольно?

– Я своими глазами, Князь, видел. Притащи ко мне Асю, и Тиса твоя. Ни слова против не скажу. Что угодно делай, не моя забота.

Князь хорош в этом, в поиске людей и угрозах. Из любого информацию выбьет. И найдёт того, кто Асю увёз. Кто придумал этот хренов план и кто организовал.

– Никаких ограничений, никаких запретов. Делай, что хочешь, но верни мне мою жену. По рукам?

– Я и так сделаю всё, что нужно. Ты меня за кого принимаешь? Всех прошарю. И за себя отчёт сделаю. Чтобы лишнего не удумал. С тебя станется ещё угроз накидать.

– Ты не самоубийца, чтобы Асю увозить. А вот того, кто готов всем рискнуть, найти нужно.

Похер, чего это стоить будет. Если день или неделю нужно будет искать Асю. Если два года, блять, как Пуля убить, так я пойду на это. От меня так просто не уйти.

А когда я тебя найду, девочка моя, ты пожалеешь о каждой минуте, что без тебя провёл.

Я спать не могу. Просто по комнате передвигаюсь, чувствуя себя загнанным зверем. В мыслях только одно, как там мужчина. Насколько зол, насколько ненавидит меня? Примет ли обратно, когда всё решится? Или поймёт за эти дни, что я не настолько нужна?

Меня саму не отпускает мысль, а вдруг это надуманное? Люди ко всему привыкнуть могут, вот и я начала. Подстраивалась под Зверя, его повадки перенимала, правилам следовала. Готова была на многое согласиться, чтобы ему проще было.

Может, это не любовь? Может зависимость от похитителя, который вырвал из привычной жизни и в своём доме запер. Инстинкт самосохранения, который помочь выжить пытался. Принять чужую силу, подчиниться ей. А разум затуманен, чтобы боли не чувствовать.

Я весь день в интернете провожу. Всё тянет написать Тисе или Арине, к Дамиру больше всего тянет. Но сдерживаюсь, чтобы в сеть не заходить. Это опасно, выследить могут. А мне ноутбук с одним условием выдавали. Не показывать, где я. Ни с кем не связываться, чтобы в сохранности быть. Немного совсем осталось. Целый день взаперти провела, вторые сутки пошли.

Уже двадцать семь часов, как я в машину злополучную села. Доверилась и не знаю, правда ли оно того стоило.

Солнце появляется, небо в розовый окрашивая. Слежу за людьми на улице, которые по своим делам спешат. Несутся, не смотря на выходной. А мне хочется на кухне нашей оказаться. Кофе с корицей Дамиру варить, в его руках таять. Чтобы прижимался и девочкой своей называл.