Спасти СССР. Адаптация - Михаил Королюк

Я с аппетитом втянул непередаваемый запах пельменей. В животе жадно заурчало. А еще пахло уксусом и дымком от «Примы».

«В общем», - огляделся я, - «очень, очень демократично».

Выгрузил с обгрызенного кем-то по краю подноса на стол две порции со сметаной, сел и задумался.

«Обрубать концы с Галёрой? Бежать на Запад я передумал, деньги перед родителями мотивировал», - я заглатывал пельмени, почти не ощущая вкуса. - «А без остального обойдусь. В конце концов, есть мореманы, есть валюта. Телефона моего у Гагарина нет. Вот своим именем я зря назвался...»

Хлебнул из стакана и поморщился от невообразимой сладости. Сгущенки здесь не жалели, в отличие от кофе.

«Так, а если зайти с другого конца», - продолжил рассуждать я. - «Не паникую ли понапрасну? Очевидно, что с моей прогрессорской деятельностью этот подход не может быть связан. Невозможно, никак невозможно связать мои письма с подставным москвичом-мажором на Галёре. Какой отсюда вытекает вывод? Это случайный карамболь, производное от моей активности с Гагариным. А, поскольку нечем особо криминальным я там не занимался, то и значительной угрозы быть не может. Так?»

Я покончил с первой порцией и принялся за вторую.

«Да, так», - подвел промежуточный итог, - «Тогда это, скорее всего, какое-нибудь неожиданное коммерческое предложение от жучка, специализирующегося в люксовом сегменте. Менее вероятно - интерес конкурентов по самостроку. А, если хорошенько раскочегарить мою паранойю, то ЦРУ проверяет слух о причине петрозаводского феномена. Но вот это уже - очень, очень вряд ли».

Эти рассуждения, вкупе со съеденными пельменями, вернули мне оптимизм, и на свежий воздух я вышел расслабленным, подобревшим и, даже, слегка улыбающимся.

«А Ваня.. Если это коммерческое предложение, то отказ по умолчанию. Даже если это конкуренты, то ничего ему не грозит, не тот масштаб у меня и не та фигура он. Ну, а если это, с чем черт не шутит, ЦРУ идет по следу слушка о новой ракете, то надо подкрепить Ванину лояльность. Что ЦРУ... Максимум, могут попробовать его купить».

Два последних урока я баюкал эти мысли то так, то этак, все больше при этом успокаиваясь, и даже версия о ЦРУ уже не особо волновала кровь. В конце концов, я могу отрицать все до посинения.

«Кака-така ракета? Вас, дяденька, кто-то обманул».

Я выстроил в уме из своих позиций целый укрепрайон, пригодный к отражению наезда с любого направления, и забетонировал его убедительными аргументами. Поэтому из школы я выходил в весьма благодушном настроении.

Случается изредка в горах тот тонкий миг, когда снежный пласт у вершины уже чуть просел, оторвавшись, но лавина еще не пошла в разгон. Еще не взметнулась снежная пыль, и безмятежны на склоне деревья; еще доживает последние мгновенья хрупкая тишина, но сердце вдруг захолонуло, почуяв неладное.

Я ступил за порог, и пришел тот самый тонкий миг. Привычно стелилась в обе стороны Красноармейская с ее сугробами по обочинам, за спиной беззаботно щебетали о чем-то своем идущие за мной девчонки и опять оттягивал руку сыто раздувшийся портфель. Но была одна деталь, менявшее все: в пяти шагах от меня, стояла, разглядывая выходящих, Синти Фолк.

«Таки ЦРУ», - мелькнуло в голове обреченно, следом тяжело упал очевидный вывод: - «И не за ракетами. Мать-мать-мать...»

Я одеревенел, придерживая для девчонок тяжелую дверь.

«Как?! Как она меня нашла?!» - ударило набатом в виски, и тут же следом взметнулось пораженно: - «Да она что - идиотка?! Вот так открыто идти на контакт?!».

Вслед за одноклассницами из двери вышла, одобрительно кивнув мне, «завуч», и меж лопаток у меня потекло.

«Ну да», - прищурился с тоской, - «главное - чтоб теперь промеж собой не подрались».

Оперативница ЦРУ внезапно улыбнулась и, поднимая руку, шагнула вперед. На миг показалось, что она хочет схватить меня за плечо. То, что еще пятнадцать секунд назад казалось надежным укрепрайоном, развалилось, словно поделка, склеенная разведенным канцелярским клеем.

«Это не я!» - панический всхлип уже болтался на кончике пересохшего языка, и остро захотелось в туалет.

- Hello, Mary! How are you? - она смотрела куда-то мне за плечо.

С трудом повернул голову. В глазах рябило, и радости от вида рыжей Мэри я не испытал, лишь горькое: - «А ведь мог бы и сам догадаться».

Брови у Мэри сначала удивленно взметнулись вверх, потом она чуть заметно нахмурилась.

«Завуч» резко обернулась на звук. Спустя пару секунд в глазах ее мелькнуло узнавание, и она хищно подобралась.

- Еще одна училка из штатов... - зачаровано пробормотал Паштет.

На пятачке у дверей возникла небольшая толкучка - девчонки не торопились расходиться, заинтересованно изучая яркую-красную аляску Синти.

Я отпустил дверь и сделал пару шагов в бок. Отгородился Кузей от прямого зрительного контакта с оперативницей - береженного бог бережет, и осторожно выглянул из-за прикрытия.

Синти с энтузиазмом трясла руку «завуча»:

- Я есть вице-консул Соединенных Штатов Америки Синтиция Фолк, - в голосе ее звучала насмешка, - я есть пришедши смотреть как Мэри проходить ее практика, не есть ли какая проблемы.

Я тягуче сплюнул и отвернулся. В животе вибрировала, затихая, тугая струна, лицо горело. Дернул Томку за рукав и хрипло спросил:

- Мы идем?

- Да, - она, наконец, оторвалась от разглядывания американок и посмотрела мне в глаза. Улыбнулась и ответила: - Да, мы идем.

Тот же день, позже.

Ленинград, стадион им. Ленина

Синти считала конец января лучшей порой ленинградской зимы: уже нет декабрьской тьмы, но еще не прилетели лютые февральские ветра. Днем над крышами распахивалось голубое небо с редкими, медленно плывущими в вышине облаками. Все было залито негреющим, но удивительно ярким солнцем и, казалось, город молодел, разгладив на время свои хмурые морщины.

А после заката, когда на улицы падала длинная и густая ночь, искрился в желтом свете фонарей свежий снег и призывно поблескивали в скверах ледяные дорожки. И пусть на катящих с горок Синти могла лишь завистливо коситься, но городские катки... Катки - это совсем другое дело.

Неделю назад она совершенно случайно проговорилась о своем увлечении, и Карл, многозначительно поиграв бровями, предложил Джорджу:

- Хм, а может и нам тряхнуть стариной?

Договорились на сегодня. Синти, приехав первой, успела для разогрева пробежать вокруг стадиона несколько кругов, прежде чем на скамейке нарисовалась знакомая парочка с коньками.

- Призрачно все в этом мире бушующем, - репродуктор, выведенный на полную громкость, беспощадно хрипел, но Синти было на это наплевать.

Немного рисуясь, она вырезала разминочные тройки - пару зим в детстве она ходила в секцию и кое-чему научилась. Ноги работали удивительно ладно, а лезвия коньков исполняли какую-то задорную мелодию. Толкнулась посильней и, вся вытянувшись, заскользила в ласточке по дуге. Душа требовала выполнить дорожку и прыгнуть тулуп, но тут кто-то бесцеремонно прихлопнул ее по ягодице.