Маленький секрет - Сара Харрис

— Я очень обиделась на то, как он отреагировал, когда я призналась ему, что хочу быть актрисой.

— Знаешь, мне иногда кажется, что ты живешь ради того, чтобы тебя похвалили другие люди.

— Ты так думаешь?

— Да. Такое впечатление, что ты живешь такой жизнью, которую тебе навязали как якобы самую для тебя правильную и подходящую. Но на самом деле это не та жизнь, которую хочешь ты. Ну, например: почему тебе так трудно бросить работу, которую ты ненавидишь, и устроиться на работу, которая могла бы сделать тебя счастливой? Может быть, театр — это твое призвание.

— Да, я думаю, так и есть.

— Тогда действуй.

— Да, ты прав. И я очень скоро уволюсь из «SOS!». Но я проработала всего один месяц, так что…

— Лучшего времени и не придумаешь, — сказал он, доедая салат. — Я серьезно. Ты еще не погрязла в рутине, как некоторые. Так уходи же. Прямо сейчас. Уходи вместе со мной. Да. Уходи вместе со мной завтра.

Анна рассмеялась. Он словно бы просил ее тайно сбежать вместе с ним. В ее фантазиях молодой человек в мокрых бриджах — ее принц — говорил ей то же самое. Но тот мужчина из ее мечтаний, естественно, не разговаривал с ней о карьере.

«Я не могу уйти раньше, чем через три месяца после заявления», — подумала она. Но она вряд ли решилась бы напомнить Шону о своих договорных обязательствах. Это было бы все равно что спросить в разгаре страстной любовной сцены, чья очередь мыть посуду.

— Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь, — сказал Шон. — Бога ради, просто напиши заявление об увольнении. Неужели это так трудно? Я готов поспорить, что ты еще даже не позвонила Эйлин.

— Эйлин?

— Психотерапевт, о которой я тебе говорил.

— А что бы она сказала? Чтобы я бросила все ради того, чтобы стать актрисой?

— Я думаю, она сказала бы тебе, что ты должна перестать жить ради других людей, — сказал он так медленно, словно взвешивал эффект от воздействия каждого слова. — Я думаю, она сказала бы тебе, что ты очень сильно сужаешь границы своего мира. Что перемены — это не только преодоление страха, например, страха полетов.

— Кажется, эта Эйлин очень хорошо меня знает, — сказала Анна: она действительно боялась летать.

— Нет, правда. Зачем испытывать себя на имитаторе полета? Попробуй настоящий полет. По крайней мере, тоща у тебя появится надежда, что ты сможешь попасть в совершенно другое место.

— Я правда скоро брошу эту работу, — решительно сказала она. — Во всяком случае, я хочу этого…

— Анна, просто объяви дату и свое намерение.

— Хорошо, решено, я так и сделаю. Завтра же.

— Завтра.

— Черт возьми! Что же скажет мой отец?

— Без комментариев.

— Я знаю. Ты прав. Я уволюсь.

— Завтра?

— Завтра.

— Мы уйдем, высоко подняв головы.

— Да.

«Я очень надеюсь на это», — подумала она, потому что иногда ей нравилась неопределенность.

— Выпьем за преодоление прошлого, — сказал Шон, поднимая пустую пивную кружку.

— За преодоление прошлого, — согласилась Анна, и в эту минуту появилась Пэмми, желая знать, почему ее «талантливая подчиненная» задерживается, и поздравляя ее с написанием «отличного вступительного слова».

— А теперь пошевеливайся, — деловито поторопила Пэмми. — Анни, Майк желает тебя снова видеть в офисе. Сегодня Лина будет сидеть за операторским пультом. И ты мне нужна в студии.

Анна улыбнулась Шону, забирая свое пальто и сумочку и следуя за Пэмми к выходу. Она чувствовала себя ребенком, за которым пришла мать.

— Я же не очень сильно опоздала, правда? — спросила она, когда они вышли из «Короны».

Сильный ветер пробирал ее насквозь через петлицы. На дворе все еще стоял сентябрь, прохладный, пахнущий опавшей листвой. Она была без пальто. Они вошли в тепло стеклянной башни, где располагалось «Радио-Централ», и прошли мимо Мауры, сидящей при входе за стойкой секретаря.

— Нет, не поздно. Но ведь это очень важная для тебя передача, или я не права? Майк доверил тебе важное дело. И все-таки, Анни, я знала, что найду тебя в пабе, где ты будешь страдать по Шону Харрисону.

Сплетница Маура.

— Ни по кому я не страдала, — беспомощно проговорила Анна. Пока они шли к лифту, она начала сочинять письмо: «Дорогая Пэмми Ловенталь, это письмо — заявление об увольнении…»

— Когда я была в твоем возрасте, то не растрачивала свое время, бегая за мужчинами, — сказала Пэмми, в нетерпении нажимая кнопку лифта — снова и снова.

— Я и не бегаю… И мне тридцать один год, — мрачно ответила Анна.

«Я вынуждена уволиться из-за вашего отношения ко мне. Несмотря на то, что я проработала на “Радио-Централ” уже восемь лет, я больше не могу мириться с…»

— И можешь прекратить разговаривать со мной этим угрюмым голосом, о котором мы с тобой уже имели беседу. Я полагала, что мы с тобой заключили «договор», но это, очевидно, никак не повлияло на твое отношение…

Лифт приехал, они зашли в него. Двери закрылись.

— Я и не предполагала, что наш «договор» будет висеть на офисном стенде… — начала Анна.

«Я не могу больше мириться с вашими постоянными придирками. Я надеялась, что мы сможем уладить наши разногласия и ужиться друг с другом, но я ошибалась».

— Тебе приятно будет услышать, что Майк снял его.

— Приятно слышать.

«Мне было приятно работать со всеми остальными членами команды “SOS!”. И мне будет жаль с ними расставаться. Но, к сожалению…»

— Ну, так или иначе, ты написала сегодня очень хорошее вступление. Оно показало, что в тебе скрывается потенциал, о котором я не подозревала. Майк был очень впечатлен, и мы с ним даже поговаривали о твоем повышении.

Они доехали до своего этажа, и двери лифта открылись. Они пошли по коридору и прошли мимо женщины, которая помахала Анне своим сникерсом, как будто они были знакомы.

— Ах, я должна заскочить к Саре, — пробормотала Пэмми. — Проверить, как у нее идут дела, после того как она начала принимать новое лекарство. А ты иди.

Задумавшись, Анна пошла дальше.

«К сожалению, о повышении говорят очень часто, но дальше разговоров дело не идет. Я больше не могу работать на женщину, которая не уважает чувства других людей, своих коллег. И я надеюсь, что когда-нибудь вы поймете, какую боль мне причинили…» — Нет, не то. Она не хотела разжалобить Пэмми. — «Я надеюсь, что когда-нибудь у меня появится причина, чтобы поблагодарить вас. Вы дали мне толчок, который был так необходим мне для достижения своей мечты…» — Но с какой стати ей благодарить Пэмми? — «Но я никогда не вспомню о вас с благодарностью. Я только надеюсь, что однажды вы пожалеете…» — Нет, нет. — «Сожалею, что вы не смогли найти применения моему многолетнему опыту работы на радио, который я принесла в “SOS!”…» — Эти слова могут создать Пэмми неприятности с Толстым Ревизором. — «Не могу не отметить, что это показывает ваше неумение работать с людьми.