Бунтарка для хорошего мальчика - Татьяна Карсакова

Даже угрюмые коридоры больницы не смогли испортить девушке настроение.

Марьюшка бодро пробежала по ним и остановилась только у входа в палату.

Сейчас должна была состояться неприятная встреча. Мама снова будет смотреть на нее жалобными глазами и умолять подумать о своем поведении и не злиться на родственников. Старая песня, Марьяша знала ее наизусть.

В принципе, Марье не нужно было сейчас делать ничего особенного. Взбешенный дядя Игорь, узнав про финт с опекой, сначала позвонил и устроил скандал родственницам, а затем больше двух часов разговаривал с Маргаритой, убеждая ее в том, что малышу с Марькой будет лучше. Марьяне сейчас нужно было просто немножечко дожать мягкотелую мать. Ничего сложного, но зато как неприятно.

Марька вздохнула и решительно отворила дверь.

Мама лежала на кровати, бледная, словно тень. Тонкая, худая, почти прозрачная, Маргарита была почти не различима на фоне серых больничных простыней.

— Марья! — при виде дочери женщина подскочила и так и замерла с поднятой рукой. Н-да, меньше всего она ожидала увидеть тут Марьяшу.

— Привет, мам, — Марья неловко подошла и застыла около кровати, немного нервно теребя рукав больничного халата. — Ну как ты тут?

— Спасибо, уже гораздо лучше, — Рита все еще удивленно смотрела на дочь, не понимая, как себя вести с этой совершенно незнакомой, чужой ей девчонкой.

— Если хочешь спросить зачем я здесь — то из-за Славушки, — Марьяна правильно поняла затянувшееся молчание. — Ну и поесть тебе принесла, Глашка кучу всего наготовила — все легкое, все диетическое, как раз такое, как тебе сейчас нужно.

— Спасибо! — Маргарита рассеяно стала смотреть на то, как Марька выгружает на тумбочку заботливо упакованные Глафирой кузовки. — Как Славик?

— Хорошо, — Марья впервые посмотрела на мать заинтересованно. — Уже привык к нам, играет, кушает, много гуляет. Всем табором за ним смотрим. Тебе разве дядя Игорь не звонил, не рассказывал? Женька ему по три раза в день отчитывается.

— Звонил, просто мне интересно было услышать от тебя… — Рита вновь замолчала.

Марьяна с интересом разглядывала лежащую в постели женщину.

И это ее мать? Такая нерешительная, ранимая, ведомая, которая даже двух слов родной дочери после скандала сказать не может. И об этой женщине она мечтала все детство, с ней хотела быть рядом?

— Марь, может поговорим? — Рита посмотрела на дочь с затаённой надеждой.

Марька едва не рассмеялась. Ну да, разумеется, это наивное дитя думает, что в честь болезни они помирятся и все будет как раньше. Святая простота, как же все в ее мире легко. Поплакали, попереживали и все снова все по-прежнему. Ей ведь и в голову не приходит, что Марья на нее обиженна по-настоящему, что ей больно и такая боль не проходит от какой-то встряски.

Но поговорить и правда было нужно. Даже без всякой гештальтпсихологии, которой их регулярно пичкала умная Дарина, Марьяна понимала, что переболеть может только то, с чем окончательно покончено. Нужно разобраться со всем этим раз и навсегда, чтобы больше не возвращаться.

— Хорошо, мам, давай поговорим, — согласилась девушка.

— Марьяна, — Рита, наверное, в первый раз в жизни серьезно посмотрела на свою дочь, — д, я перед тобой виновата. За тот кошмар, который происходил у нас в семье, когда мы с Виктором еще жили вместе, за то, что оставила бабушке и сестре, хотя знала, что они могут быть резкими, — (на этих словах Марьюшка скривилась от через чур мягкого слова). — за то, что так мало присутствовала в твоей жизни, за то… — женщина замолчала, так и не сумев подобрать нужных слов, но за нее договорила Марьяна.

— За то, что так и не сумела полюбить по-настоящему. Называй все своими словами хоть сегодня, — в голосе Марьяши не было обиды, девушка просто констатировал факт.

— За то, что не смогла стать для тебя хорошей матерью, — привычно смягчила Маргарита.

Марька только немного скривила губы. Пусть говорит как хочет, сути это никак не поменяет.

— Марь, я старалась, честно! — в голосе Риты послышался надрыв, — но почему-то никак не получалось. Отношения с Виктором забирали все силы, родня настаивала на своих методах воспитания…Я запуталась где хорошо, а где плохо, совсем запуталась! — женщина заломила пальцы от переизбытка эмоций.

Марьяше даже стало ее жалко. Ну что она хочет от забитого ребенка, который рос в тех же условиях, что и она сама. Это у Марьюшки нашлись силы сопротивляться, видимо действительно отцовская порода взыграла, а Рита всегда была слабым, ранимым, ведомым ребенком. Мотылялась, как листок в ураган, по жизни, куда ей еще и ребенка воспитывать?

— Ты знаешь, — задумчиво проговорила Марья, — раньше я мечтала о тебе. Мечтала увидеть хотя бы на минуточку, прикоснуться, чтоб ты была рядом. Жить с тобой было самым большим счастьем. Мне казалось, что будем мы вместе и все проблемы от этого решатся, все станет хорошо, никакие преграды нам будут не страшны. Но я ошибалась. Тебе не стоит себя винить в том, что тебя не было рядом, ведь ничего хорошего ты мне дать не могла. Я тебя прошу, хоть Славику дай! — Марька подскочила и требовательно посмотрела на мать. — Хоть с ним будь ласковой, надежной мамой, будь с ним вместе, а не рядом, как когда-то со мной. У тебя есть дядя Игорь, он за вас заступится, тебе больше не нужно переживать о будущем. Да будь же ты хоть с братом нормальной матерью, ну со второй же попытки у тебя должно получиться! И я тебя заклинаю, не подпускай бабушку с теткой к вашей семье! Ты же видишь, что от них одни неприятности! Научись ты думать своей головой и смотреть критически на вещи! А если не можешь, хоть мужу своему верь!

— Хорошо, — голос Маргариты был тих и слаб. — Я обещаю тебе, что не буду позволять маме и сестре вмешиваться в мою жизнь. Зря ты так о них, но ради тебя я обещаю.

Марьяна спокойно кивнула.

— Вот и умница, — согласилась она.

Ну вот, кажется она стала родителям своему родителю. Тоже какая-то форма семейного извращения, Дарька когда-то о таком говорила.

— А теперь звони в опеку и скажи, что ребенок у нас потому что ты его отдала, а то до приезда дяди Игоря замучаемся по триста раз в день дом вылизывать и Славу купать.

Рита покорно потянулась к телефону.

Из больницы Марьяна вышла усталая и почти больная. Хотелось только одного — добраться до дома и упасть замертво, чтоб восстановить хоть какие-то силы.

Но вместо этого девушка плюхнулась на скамейку. Настроение было паршивым, разговор с матерью высосал из нее всю энергию.

Дарина когда-то говорила, что для того, чтоб нормально жить, человеку нужна твердая почва под ногами, уверенность в будущем, в том, что у него есть надежный тыл и постоянная поддержка. Такая уверенность идет из семьи.

Вот только семьи у Марьюшки больше нет. И откуда теперь взять столь необходимую каждому, самую важную почву?