Твой шёпот в Тумане - Мария Лунёва

Проезжая по родной деревне, я вздрагивала от скрипа распахнутых калиток, что раскачивал ветер. Тут ещё пару недель назад кипела жизнь, а теперь словно замерло всё. Судорожно вздохнув, я стёрла с лица слезинки, что пролились против моей воли. Впереди показалась крыша нашего дома. Прикрыв глаза, я не выдержала и всё же расплакалась, как ребёнок.

— Ты всегда была привязана к дому, — обняв меня, Лестра прижала к себе. — Но, Томма, это всего лишь ветхая халупа. Это доски и глина. Больше ничего. То счастье, что было в нём, его уже не вернёшь. Там больше никогда не раздастся голос отца, мама более не поставит на печь чугунок для жаркого. Там не заплачет в своей люльке наш брат. Их нет, они ушли. Даже вишня больше не зацветёт по весне. Этот дом мёртв, а мы живы, Томма.

— Ты всегда пыталась мне это сказать. Я понимаю, но принять не могу, — сквозь рыдания прошептала я.

— Да, я всегда пыталась тебе это объяснить. Мне стыдно за те слова, что я произнесла, уходя и бросая вас. Но я верила, что Эмбер обречена здесь, а там на юге, на том юге, который я себе воображала, у неё мог бы появиться шанс. Но ты не хотела даже слушать. Я люблю Эм, и всегда хотела лучшего для нее. Я хотела, чтобы она ушла с нами на юг к лучшей жизни.

— Мне жаль, что я не выслушала тебя, Лестра.

— А мне нет, — отмахнулась она, — если и мне перепадёт муж северянин, пусть и не вард, то я буду скакать от счастья.

— Конечно, перепадёт, — вмешалась в наш разговор молчавшая до этого момента Эм, — Сай сказал, что придётся от тебя женихов оглоблей отгонять. Желающих будет столько, что хоть дорогу ими мости.

Лестра довольно улыбнулась и зыркнула лисьим взглядом в воинов, что ехали по правому борту телеги. В ответ те расплылись в улыбках.

Вздохнув, я легонько пнула сестру и призвала к порядку.

— Ты чего тут глазки строишь, — шикнула я.

— Тебя отвлекаю, чтобы не плакала, — услышала от неё в ответ.

Глянув на сестру, увидела вполне искреннее выражение на её лице. Ни намёка на веселье или шутки.

— Томма, — подъехавший вплотную к телеге Вульфрик, подхватил меня за талию и пересадил на своего коня, — что ты опять плачешь, душа моя?! Ну, хочешь, я по брёвнышку разберу этот трухлявый дом и перевезу его на Север.

Представив, как это будет выглядеть, я тихо рассмеялась.

— Не нужно, Лестра права — это просто ветхая халупа. Даже любимой вишни не осталось.

— Ну, почему же осталась, дерево-то вы срубили, но побеги от него вполне живые.

Их уже выкопали для вас. Сай для твоей сестры высадит целый вишнёвый сад, лишь бы вы не убивались по этим развалинам и были счастливы.

И действительно, стоило нам подъехать к родному дому, как со двора вышли два молодых воина. Сразу за калиткой я увидела нашу тачку, а в ней с десяток маленьких ростков вишни.

— Спасибо, — потянувшись, я поцеловала Вульфрика, — а можно одно деревце и нам под окно дома.

— Да, хоть сад, — легко согласился он.

Войдя во двор, мы втроём тихо прошли за сарай. Как и прежде нас встретили три могилки. И пусть мама похоронена в другом месте, я всегда считала, что она здесь рядом с нами.

Хотя — четыре могилки, ведь и прежнее тело Лестры здесь лежит.

Сестра передёрнула плечами и отошла подальше.

— У нас принято, покидая родные могилы, насыпать в холщевый мешочек землю с захоронений. А потом ссыпать её в горшочек и высаживаешь цветок. Так наши близкие всегда рядом, — как бы невзначай бросил гер Каил.

— У меня нет мешочка, — спохватилась я.

Гер Каил тихо рассмеялся:

— За вашей спиной дом, набитый ненужными тряпками.

Мы выехали на заброшенный северный тракт. Я прижимала к груди объёмный узелок земли с могил своих родных. У сестёр были такие же. Мы всё же смогли унести с собой частичку своего дома. Оборачиваясь, я всё пыталась запомнить родной край. Умом понимала, что впереди новый дом, семья. Что теперь у меня есть любимый мужчина.

Но частичка моего сердца навсегда останется в этом туманном лесу.

Проезжая по улочкам Шорхата — главного города вардана Бессон. — я неприлично таращилась по сторонам. Люди, простые прохожие, с почтением кланялись вардам, те же в ответ уважительно кивали. И неважно кто попадался нам на пути: старуха или пацанёнок малолетний. Уважение друг к другу проявляли обе стороны. Да, чтобы наш князь кому головой кивнул…

Кроме того, поразило огромное количество лавок на центральной улочке. А ещё самый настоящий базар с зазывалами. Ухватившись за борт телеги, мы перегнулись вперёд и пытались разглядеть, что же там продают такое.

— Баранки, мама, баранки — запищали малышки Талии.

— Вижу, милые, — засмеялась подруга, она и сама глазами поедала прилавки.

Столько там всего было: ткани, нитки, готовая одежда, ковры, мебель резная, игрушки, посуда. И всё такое яркое красивое. Покачнувшись, я чуть с повозки не выпала, провожая взглядом всё это разнообразие.

— Папа, купи баранки, — девочки так и вовсе на месте запрыгали от восторга.

Телеги медленно остановились. К вардам подбежал совсем молодой парнишка, внимательно выслушал заказ своих правителей, и шустро скрылся. Через пару минут вокруг нас творилось что-то невероятное.

Казалось, все торговцы сбежались.

Они показывали нам свой товар, нахваливая его. Растерявшись, я лишь хлопала глазами, не понимая, что делать. Лестра сориентировалась быстрее. В её руках уже красовался чёрный, расшитый красными цветами платок. Следующая обнова легла на плечи Эмбер. Вард Сай выбрал для неё пушистую оранжевую шаль.

Такую мягкую. Не удержавшись, я провела её кончиком по щеке, и в следующее мгновение мои плечи накрыла такая же, только нежно-голубого цвета.

Обернувшись, я ожидаемо попала в плен крепких объятий мужа.

— Спасибо, — выдохнула счастливо я, — он такой красивый!

— Он обычный, Томма, а ты красавица. — от комплемента у меня предательски вспыхнули щёки.

Склонившись, Вульфрик нежно коснулся моих губ.

— Вартеса! — толпа взорвалась криками. — Вартесы! Вартесы!

Смущено обернувшись, увидела, как Сай столь же нежно целует Эмбер.

— А ты боялась, — шепнул Вульфрик мне на ушко. — Всё, что здесь есть, твоё.

Теперь ты правительница этих земель, Томмали дочь Эсама из Красенки вартеса клана Бессон.

Вокруг нас галдел народ, а потом вдруг разом умолк. Насторожившись, я повернулась в кольце рук мужа. Рядом с нами остановилась странного вида повозка, с установленными друг напротив друга сидениями, обитыми мягкой тканью. Из нее ловко выпрыгнула довольно фигуристая светловолосая женщина.