Контакт третьей степени - Сергей Москвин

– Огонь! – во всю силу своих легких выкрикнул Дмитрий.

Для надежности следовало стрелять самому. Но обе руки Дмитрия были заняты автоматом – ему и так пришлось выбросить фонарь, чтобы сбить с баллона газовый вентиль. Поэтому пришлось доверить выстрел из ракетницы Ольге. Но она все сделала правильно: точно направила оружие на вывалившуюся из-за поворота железную тушу и, едва он скомандовал: «Огонь!», нажала на спуск.

С глухим хлопком, едва различимым в грохоте панциря надвигающегося монстра, ракета огненной стрелой унеслась в темноту. В свете ее пламени Дмитрий вновь увидел катящийся по тоннелю железный ком, опирающийся на множество членистых лап, в который на его глазах врезался скользящий по полу кислородный баллон, а затем угодила и выпущенная Ольгой ракета. И… ничего не произошло. Если не считать того, что производимый чудовищем лязг превратился в настоящий грохот. Дмитрий рукой потянулся к Ольге, чтобы прижать к себе, чтобы перед лицом надвигающейся смерти быть с нею рядом, и в этот момент ползущее по тоннелю железное чудовище, и сам тоннель, и даже гаснущее пламя догорающей ракеты исчезли в ослепляющей огненной вспышке. Ольга тоже пропала, а на Дмитрия обрушился невероятной силы удар. Ноги сами собой оторвались от бетонного пола, он понял, что куда-то летит, но тут же получил в спину новый удар, потом последовал удар в бок, и полет закончился.

* * *

Придя в себя, Дмитрий обнаружил, что лежит на бетонном полу. Только пол был какой-то не такой. Его покрывали глубокие ломаные трещины, с острыми краями. Об один такой край он, кажется, порезал руку. Дмитрий подтянул руку ближе к себе, при этом зацепил кусок отколовшегося бетона, потом еще один – оказывается, они валялись повсюду, но наконец-таки добрался до своего лица. Как он и предположил, ладонь была в крови, но рана оказалась не опасной – он просто содрал кожу, когда падал. Сделанный вывод послужил основанием для другого, и Дмитрий сообразил, что раз он видит собственную руку, трещины на полу и разбросанные вокруг обломки, значит, в тоннеле не так уж и темно. Потом он вспомнил ослепившую его огненную вспышку, оглушающий удар в грудь, нет, серию ударов и последовавший за ними несмолкаемый грохот. Хотя, может быть, никакого грохота не было, и это гудели отбитые мозги в его голове. Сейчас голова тоже гудела, но совсем не так, как прежде. Дмитрий прислушался к шуму в ушах и обнаружил, что больше всего этот шум похож на стоны. Женские стоны. Ольга!

Память вернулась мгновенно. Он вспомнил все и сразу: железное чудовище, вооруженное десятком автоматов и снайперской винтовкой Злого, выпущенную Ольгой ракету и взрыв кислородного баллона, собственные мысли о смерти и удар сбившей его с ног взрывной волны. И еще то, что в последний момент он хотел обнять Ольгу, но так и не успел этого сделать. Дмитрий попытался вскочить на ноги, но первая попытка, как все, что делается наспех, оказалась неудачной. Он даже сесть не сумел – подвела простреленная рука, которую он так и не позволил Ольге перебинтовать.

– Оля! – позвал Дмитрий, глядя в потолок. Свод тоннеля тоже покрывало множество трещин, и вообще он выглядел так, словно в любую секунду мог обвалиться.

– Я, кажется, руку сломала, – отозвалась Ольга где-то рядом.

«Ну, это еще не самое страшное», – мысленно усмехнулся Дмитрий.

– Сейчас я тебе помогу.

Он перевернулся на бок, потом приподнялся на здоровой руке и, наконец, рассмотрел тоннель, точнее то, во что он превратился. Тоннель напоминал угольную шахту после взрыва скопившегося метана. Своды изборождены глубокими трещинами, повсюду копоть, по полу разбросаны напоминающие куски угля черные обломки бетона и штукатурки и бесформенные куски такого же черного металла. На отдельных обломках еще алеют язычки непогасшего пламени, и среди них сияют растекшиеся кляксы светящейся зеленой массы.

«Так вот почему здесь так светло, – сообразил Дмитрий. – Это светится кровь чудовища. И она повсюду! Значит, мы все-таки прикончили его!»

Он поискал глазами Ольгу. Она лежала в углу между стеной тоннеля и перекошенной дверью шлюзового отсека, куда отбросила ее взрывная волна. Лежала на боку и смотрела на него. Дмитрий ободряюще улыбнулся ей и сказал:

– Мы сделали это. Убили это механическое чудище. Размазали по стенам его жирную тушу.

– Правда? – похоже, она не очень-то удивилась, а может, просто не поняла его.

Дмитрий попробовал встать на колени – получилось. Его натренированный организм быстро восстанавливался после контузии, и это было лучшим открытием с того момента, как он пришел в себя. Тем не менее Дмитрий остерегся сразу подниматься на ноги и на коленях перебрался к Ольге.

– Где болит?

Ольга молча указала подбородком на свой распухший локоть.

– Еще где?

– Все.

Похоже, ей было тяжело говорить. Обычно так бывает при травме грудной клетки. Если у нее, кроме поврежденной руки, еще и сломаны ребра, тогда худо.

– Дышать больно?

Ольга сначала удивилась, но потом поняла, чем вызван его последний вопрос, и улыбнулась.

– Я в порядке. Только рука… – она попробовала поднять руку и болезненно сморщилась.

– Лежи, не двигайся.

Дмитрий осторожно прощупал распухшее место. Ольга на удивление легко вынесла эту процедуру, даже ни разу не поморщилась.

– У тебя не перелом, а вывих, – объявил ей Дмитрий. – Правда, серьезный. Сейчас попробую вправить.

Она насторожилась.

– А ты сумеешь?

Вместо ответа Дмитрий дернул ее за запястье, совмещая вышедшие из локтевого сустава кости. Ольга пронзительно вскрикнула, но тут же замолчала. Чуть согнула руку в локте и с удивлением уставилась на Дмитрия.

– Спасибо. И совсем не больно… почти. Откуда ты этому научился?

– Оказание первой помощи входит в программу подготовки спецназа, – усмехнулся он. – Встать сможешь?

– Наверное.

Она пожала плечами, после чего без особого труда встала на ноги. Ее немного пошатывало, но в целом Ольга держалась на ногах вполне уверенно. Несколько секунд она обозревала тоннель, после чего перевела взгляд на Дмитрия.

– Ой! У тебя все плечо в крови! Видимо, рана открылась. Сейчас перевяжу.

Да она и не закрывалась, мысленно заметил Дмитрий, но поправлять Ольгу не стал.

Они поменялись ролями. Теперь уже она бинтовала его простреленную руку, а он терпеливо сносил эту довольно болезненную процедуру, пока Ольга с гордым видом не объявила:

– Ну вот, кажется, все.

Судя по голосу, она осталась довольна собой. Видно, перевязка прошла нормально, и, значит, он еще поживет.

– Спасибо, доктор.

Ольга вздохнула.

– «Спасибом» сыт не будешь. А я бы сейчас с удовольствием съела что-нибудь. Что там у нас осталось в сухом пайке: гуляш, гречневая каша, макароны?