Star Wars: Эскадрилья-призрак - Аарон Оллстон

— Фокус в том, — продолжала Сандскиммер, — чтобы поджарить только те цепи, что отвечают за тормоза, не стерев ничего из памяти. Тогда у меня к вашим услугам будет машина. Не раньше. Хотела бы я, чтобы здесь был Зубрила.

Ведж сдержал улыбку. Если ботан узнает, насколько популярен среди Призраков, он сорвется с привязи; он и так большую часть времени несносен.

— Я все время имею дело с корабельными программами, — заговорила Атрил. — Дай-ка я начну, а ты подчистишь хвосты и уберешь за мной мусор.

— Прошу.

Ведж поднес к уху пискнувший комлинк, выслушал послание и сказал: — Спасибо, Шестой. Он оглянулся через плечо: — Тридцать секунд, девочки, и время пошло.

* * *

— У нас проблемы, — сказал Тон Фанан. Келл опустил боковую панель «Нетопыркиной бессонницы».

— Брось, — сказал он. — Мы уже закончили.

Он был мокрый от пота и вымотанный до смерти, хотя работал всего полчаса. Вообще-то подобная работа обычно требует двух квалифицированных механиков и час-полтора на каждый корабль. Он же справился за рекордное время при помощи полной энтузиазма, но неопытной команды.

— Девятый докладывает, что в нашу сторону движет ремонтный скиммер.

Йансон заковыристо выругался.

— Выбираемся отсюда. Сначала опробуем блеф, если не сработает, придется прорываться.

Забравшись в кабину, Келл обнаружил три пластиковых контейнера размером с астродроида каждый; и раньше их тут не было. И каким образом они здесь появились, Тайнер понятия не имел.

— Это еще что?

На соседнее сиденье влезла Тирия.

— Причина нашего пребывания здесь. Забыл, мы же тут вроде как грабители. Это голографические фильмы, кому-то приспичило иметь их на борту. Нас посчитают дельцами черного рынка или кем-нибудь в том же духе.

— Я забыл.

— Тебе было чем заняться.

Из-под одеяла донесся раздраженный голос Иансона: — Может, прекратите наконец нежничать и вытащите нас отсюда?

Келл подвел скиммер к выходу. Снаружи уже начался спор, сквозь металлические ворота можно было расслышать обрывки фраз.

— … говорю вам, вы уже внутри…

— … интересно как, если мы снаружи?

Тайнер кивнул Хрюку, гаморреанец набрал код на панели замка. Ворота открылись. Два совершенно одинаковых ремонтных скиммера смотрели друг на друга с расстояния в несколько метров.

— Ну я же говорю! — охранник указал бластером на тайнеровскую машину.

Водитель второй высунулся из кабины.

— Эй! А ты еще кто такой?

— Боткине, — для верности Келл еще раз взглянул на имя, с помощью трафарета написанное на перчатках, которые валялись на приборной доске. — Замещаю Ларамонта — Ларамонт в кафтерии сидит, ждет начала смены!

— Здрасьте! А мне сказали, что он заболел. Так он сегодня обслуживает челноки?

— Нет, я!

— Ошибочка вышла. Я их уже обслужил, — Слушай ты, штрейкбрехер, если ты решил, что я позволю отбирать у меня деньги за ночную смену…

Механик выбрался из машины. Ростом он был не ниже Келла да и мускулатурой мог похвастаться не меньше него, хотя все это богатство уже было упаковано в толстенький слой жирка. Под брюхом на поясе болтались инструменты.

Келл подождал, когда противник приблизится.

— Слушай, — сказал он тогда, — давай уладим дело миром. Я ведь мог не так уж и хорошо отрегулировать гидравлику.

Механик злобно оскалился, продемонстрировав желтые от дешевого никотина зубы.

— И что?

— А то, что ты спишешь мою работу как брак. Получишь деньги, а всей работы — переделать то, что тебе не понравится. А в благодарность не будешь оформлять жалобу официально, вот и у меня досье чистое. Тебе — деньги, мне — рабочие часы, а там, глядишь, я получу постоянное место. Что скажешь?

Механик собрал лоб в складки.

— Не-а, — сказал ремонтник после тяжелого размышления. — Я спишу твою работу как брак и доложу об этом. И немедленно.

Келл переглянулся с Тирией. Подобный звонок вызовет подозрения и переполох, начнется проверка, обнаружат недозволенный допуск… Тайнер произнес прочувствованную речь: — Как знаешь. Значит, работа — ситхам в дюзы. Как и моя карьера в Ревосе. Если собираешься ее у меня отобрать, придется и тебе кое с чем расстаться. Для равновесия.

Рот противника дернулся в слабом приближении к ухмылке.

— Это с чем же?

— Примерно с пятнадцатью квадратными сантиметрами кожи, — добросовестно взялся перечислять Келл, — и литром крови и всем, что останется от твоей репутации.

Он распахнул дверцу кабины и сшиб ею механика с ног.

Тайнер неторопливо спрыгнул на землю, сделал несколько шагов к поверженному противнику и со вкусом потянулся, разминая плечи и привлекая внимание старшего охранника.

— Спорю, что сломаю ему три кости, прежде чем он запросит пощады. Можешь даже сам выбрать, каких.

Грузовой скиммер внезапно развернулся к бункеру, но скорости не набрал, так и ехал, как раньше. Ведж, Атрил, Фалинн и Мордашка столпились на передке машины, готовясь к столкновению.

— Все время хотел спросить, но забывал как-то, — произнес Антиллес. — Ты когда-нибудь уже проделывала этот фокус?

Фалинн криво ухмыльнулась.

— А как же! Как-то раз дома пыталась перепрыгнуть через ущелье.

— И как?

— Сломала ключицу.

— Просто так проверял.

Сенсоры в бункере уже должны были засечь приближающуюся машину. Охранники наверняка побежали к дверям, чтобы выяснить, в чем дело. Если Призраки ошиблись в расчете времени, то очень скоро узнают об этом.

До стены оставалось тридцать метров, двадцать, десять… а затем скиммер врезался в бункер, пассажиры покачнулись, сохраняя равновесие.

Мордашка начал отсчет: — Три, два, один…

Двигатели скиммера душераздирающе застонали, и машина неожиданно подскочила еще метра на два вверх.

Четверка угонщиков одновременно прыгнула, воспользовавшись силой толчка. Посадку на крышу трудно было назвать мягкой. Мордашка зашипел от боли, Атрил не удержалась и свалилась бы вниз, если бы Ведж с Гариком не поймали бы ее за руки и не втащили обратно.

Внизу затопали торопливые шаги. Пилоты распластались по дюракриту и затаили дыхание.

Затем раздались голоса.

— Ты, там! Что у тебя вместо мозгов? Поодоо?

— Охолони. Там же никого нет.

— А ты снизу посмотри. Хохот.

— Вот умора! Раздавлен собственным скиммером! Второй голос звучал серьезнее: — Ты думаешь, что это смешно, потому что сам никогда не попадал в такую переделку.