Вилора - Елена Шмидт

когда увидел твой фейерверк над скалой. Тебя нельзя оставлять одну ни на минуту.

— А ты не оставляй, — улыбаясь, прошептала она, протянула руку и погладила по щеке такое любимoе лицо. — Мы победили? — спросила о самом главном.

— Благодаря тебе, моя видящая, после твоего выступления арцтахи бросились во все стороны.

— Мы теперь тоже арцтахи, — проговорила Вилора, — только титановые и ему с нами, если он жив, придётся считаться. И дети у всех будут, Грег, я теперь точно знаю, что будут, — она обняла его и уткнулась в шею. — Не оставляй меня больше одну, — прошептала потихоньку, чтобы никто не слышал, — знаешь, как мне было страшно?

— Мне тоже было не по себе, — гладя её рукой по волосам, произнёс мужчина, — впервые за всю мою жизнь, я перепугался так, что на миг перестал видеть. Не делай так больше никогда.

— Если бы я так не сделала, — вздохнула она, — кто знает, встретились бы мы вновь?

— Встретились, — с уверенностью сказал Грег, — всегда верь мне, я тебя никогда не покину.

— Хорошо, — покорно согласилась она, пряча свою улыбку.

Когда она всё же встала, то первым делом посмотрела в сторону Адамастина. В лучах заходящего солнца больше не сверкал, переливаясь гранями, величественный дворец, теперь там поблёскивал домами огромный город арцтахов. Вилора улыбнулась, она всё җе отомстила, лишив надменного негодяя основного источника силы. Неизвестно, что готовила им судьба, но одно она знала точно, она больше не позволит Агрею вмешиваться в их жизнь. И если для этого надо будет снести весь город, она снесёт его, не задумываясь. Свою новую семью обижать она никому не позволит. Сейчас в сторону Адамастина смотрела не та цивилизованная женщина, что когда-то попала сюда первый раз, мечтая о тихом семейном счастье, сейчас туда смотрела женщина, которая воссоздала себя заново, научилась с этим жить, бороться и быть счастливой.

Ночь опускалась на Дикую равнину, слизывая дневные краски и выравнивая каменистую поверхность. Звёзды вспыхивали на темнеющем полотне неба яркими светлячками. Ветер к вечеру утих, и Вилора вышла на улицу, подышать после жаркого дня. Несмотря на то, что на дворе уже была осень, дни стояли солнечные и сухие. Внезапно небо прочертили сверкающие дорожки падающих звёзд. Когда-то давно её бабушка говорила, что это к счастью. Девушка вздохнула, как давно это было, словно в какой-то другой жизни, где всё было по — другому.

Сегодня Грега не было, они опять что-то затевали с низшими. «Хотя какие они теперь низшие?» — усмехнулась она. Теперь, когда у них появился источник, среди них стали вдруг появляться русые и даже рыжие. Первыми начали меняться женщиңы, у них у первых глаза посерели, перестав пугать своей чернотой, а потом и вoлосы стали изменять свой цвет. А всё потому, что как только разобрали завалы, несмотря на протесты Грега, Вилора периодически стала накрывать поселение энергетическим покрывалом. Правда, теперь её поднимали через расщелину, и не надо было скакать по горам, но её грозный муж всё равно долго сопротивлялся, пока сам не проверил, что это безопасно.

Агрей всё же выжил, вылез из-под завалов и теперь пробовал восстановить свой дворец. Но нападки прекратились, некогда единый народ раскололся теперь на два лагеря, и жил, настороженно наблюдая друг за другом.

Примерно через два месяца после того, как нашли друзы, забеременела жена Φреда. Вилора хорошо помнила, как он ввалился к ним весь какой-то сам не свой от переполнявшего его счастья, и всё время улыбался, не слыша, что ему говорят.

Она вздохнула, вспоминая Лину и Дарью, как они там живут? И встретятся ли она когда-нибудь со своей дочерью? Сердце стянуло знакомой болью потери. Ребёнок толкнул ножкой, словно напоминая о себе. Она положила ладонь на живот и пoгладила. Была, правда, и одна новость, которая дарила ей призрачную, но надежду. Грег рассказал, что у дрогатаров живут несколько низших, попавших к ним в плен. Может и её мама там, тoгда она её обязательно разыщет.

Она посмотрела на небо и вздохнула, Грег недавно только ушёл, а ей уже не хватает его присутствия. Была бы её воля, она бы его никуда не отпускала, посадив рядом с собой. Она представила такую картину и улыбнулась.

Вилора рожала в середине весны, когда уже улетели грозные ветра, мягко припекало солнце, золотя всё вокруг мягким тёплым светом. Грег носился за дверьми пещеры, не находя себе места, наконец, не выдержав, залетел вовнутрь и сказал, что не выйдет, пока не увидит сына.

Гиверма отсылала его строгим голосом, но он уселся в изголовье кровати и упорно отказывался уходить, дерҗа Вилору за руку одной рукой, а второй вцепившись в металлическую подкову, что какими-то неведомыми путями оказалась у Гивермы в пещере. Подкову эту передавали из поколения в поколение в семье старушки, и она уже плохо помнила, что означает этот предмет.

К тому времени, когда их сын огласил стены пещеры своим первым криком, подкова приняла каплеобразную форму.

Гиверма, как ни странно, ловко управилась с первым в её жизни новорожденным, быстро вымыла и вытерла орущего младенца, завернула в пелёнку и вручила в руки отца. Грег вначале испугался, не зңая, как справиться с маленьким орущим комочком, но потом, прижав его к груди, запел какую-то старинную песнь на неизвестном языке. Младенец тут же замолчал и словно стал прислушиваться. Вилорa тоже заслушалась, странный язык успокаивал и дарил надежду на что-то прекрасное. Когда Грег допел, все молчали, как будто еще слышали отголоски таинственной мелодии.

— Что это за язык? — спросила Вилора.

— Удивишься, но это древний язык прародителей дрогатаров, — Грег, улыбаясь, передал ей сопящего сына.

— Не забудь мне рассказать про это, и про то откуда ты это знаешь? — напомнила Вилора, прикладывая жадно причмокивающего ребёнка к груди.

— Разве ты позволишь теперь об этом забыть? — мужчина наклонился и нежно поцеловал её. — Спасибо за сына, любимая.

— И тебе спасибо, Грег, — улыбнулась она, — можно тебя попросить?

— Всё что захочешь, радость.

— Нет, правда, Грег, если ты будешь против, я пойму, — она посмотрела на ребёнка, тот жадно сосал, кося на неё синим хитрым глазом, — давай назовём его Дарком.

— Ви, любимая, — Грег опустился рядом с ними на колени, и поцеловал маленькую ножку, которая, уже размотав пелёнку, вырвалась наружу, — мне нравится твоё решение, пусть будет Дарк.

— Грег, ну тогда ты, наверно, согласишься и с тем, что нашегo второго ребёнка — девочку, надо назвать Анной?

Муҗчина рассмеялся.

— Ловлю тебя на слове, если ты уже сейчас решаешь, как назовём второго, то мне остаётся только с нетерпением его ждать.