Не женское дело(Сборник) - Елена Горелик

— Надеюсь, этот всякий случай не наступит, — процедила Галка. Все присутствующие хорошо знали, как ей не хочется идти на официальную службу. — Или наступит как можно позже.

— А по мне так все равно — что с офицерским патентом, что без него, — заявил Требютор. — Спору нет, вольной птицей быть лучше, но ведь чем черт не шутит, а? Вдруг да и пригодится эта бумажка.

— Может быть. — Галка имела на этот счет свое мнение и отказываться от него не торопилась. — Еще ничего точно не известно, так что давай, Франсуа, оставим гадание цыганкам. Пусть сперва явится… это официальное лицо, а там уже решим, что, куда и как.

Острый, испытующий взгляд д'Ожерона, последовавший за этими словами, ничего хорошего не означал. Так оно и вышло: после беседы губернатор попросил Галку задержаться.

«Синдром Мюллера-Штирлица. — Галкины мысли в таких случаях всегда были едкими, как кислота. — Обязательно надо поговорить без свидетелей… Ладно, послушаем откровения месье д'Ожерона».

— Капитан, я понимаю ваше нежелание подчиняться приказам вышестоящего офицера. — Д'Ожерон пригласил ее присесть. Разговор обещал быть малоприятным, так хоть провести его следовало в более комфортных условиях. — Однако военное время налагает на всех нас кое-какие обязательства. Даже мне, если я получу такой приказ, придется снаряжать свой «Экюель» для войны. Вы же, как выразился капитан Требютор, вольные птицы. Каперское свидетельство еще не означает вашего лояльного отношения к Франции, его выдавшей. Потому неудивительно, что господин де Баас требует гарантий.

— Моего честного слова будет недостаточно? — Голос Галки, в отличие от ее мыслей, был бесцветен.

— Для меня — вполне достаточно.

— Но не для де Бааса. Ясненько. Попробую сама его уговорить, если явится именно он.

— Боюсь, что он в данном случае сам лишь исполнитель приказа.

— Месье д'Ожерон. — Эта маленькая женщина была не только пиратским капитаном, но и политиком, в чем губернатор уже имел не один случай убедиться. — Давайте рассуждать логически. Мы с вами живем в таком захолустье, что законы метрополии здесь практически не работают. Что бы мы тут ни творили, в Европе это все равно интерпретируют как угодно в зависимости от обстановки. Могут приказать повесить за пустячное нападение на купца, а могут и не заметить разграбления целого города. Потому… Будем циниками, месье д'Ожерон. Война только началась, и нам сойдет с рук любой рейд против Голландии или Испании. Надеюсь, присланный из Франции офицер это понимает.

— Я также на это надеюсь, но, честно говоря, весьма слабо. Вы правы, мы живем в захолустье. И из Франции могут прислать офицера с более чем захолустным мышлением, которого решили не допускать к европейскому театру военных действий. Так что будьте готовы ко всему, — сказал губернатор. — Лично я не обольщаюсь и готов быть посредником в случае возникновения конфликтной ситуации.

— Постараюсь обойтись без конфликтных ситуаций, — пообещала Галка.

— Надеюсь, вам это удастся…

Надежды надеждами, а Галка предпочитала в таких случаях руководствоваться принципом Кромвеля: «На Бога надейся, но порох держи сухим». Тут губернатор сто раз прав: пришлют какого-нибудь амбициозного провинциала, и конфликт с пиратами неизбежен. А это последнее, чего хотел бы добиться д'Ожерон. Оставалась лишь слабая надежда на благоразумие губернатора Антил де Бааса да на адмирала все тех же Антил д'Эстре. Этим тоже ссора с пиратами была нужна, как телеге пятое колесо, потому сами постараются как следует проинструктировать явившегося офицера. Мол, здесь свои законы. «Не получилось бы как у Сабатини, — подумала Галка, возвращаясь на корабль, — когда парижский барон начал размахивать полномочиями и играть с капитаном Бладом по своим правилам. И чем это закончилось?.. Если и нам тут такое светит, я не знаю, что сделаю с этим французом… Ну ладно, он еще не приехал, чего я, в самом-то деле, заранее в воинственную позу становлюсь? Только потому, что д'Ожерон такой пессимист? Хотя лучше быть готовой к любому исходу событий…»

11

Здесь не зря зашла речь о медлительной почте семнадцатого века и расстояниях, казавшихся тогда огромными. Как сказал д'Ожерон, прибытие королевской эскадры ожидалось «в скором времени». Но он забыл уточнить, насколько растяжима была означенная им величина. Пока в Кайонну наконец пришло письмо с уведомлением о сборе всех союзных кораблей на Мартинике, Галка успела не только пограбить испанцев около Санто-Доминго, но и сходить в дерзкий рейд на Мериду. Ее разведка сработала отлично: подкупленные торговцы распустили слух о готовящемся походе пиратов и не преминули в своих письмах компаньонам упомянуть об активности индейцев — пиратских союзников — в районе Кампече. Пока испанцы собирали войска там, Галка навестила Мериду.[31]Бой с гарнизоном для пиратской армии — да, уже армии! — какой-то особой задачей не стал, и город оказался в их руках за какие-то три часа с момента первого обмена выстрелами. За некоторыми исключениями повторилась история с Панамой: знаменитая пиратка под страхом расстрела на месте запретила мародерство, собрала глав богатейших семейств Мериды и методично их ограбила. После чего благополучно вернулась к своим кораблям у побережья, отбила атаку подошедшего отряда испанцев, погрузила трофеи и отчалила на Тортугу. Где поделившие добычу пираты гуляли месяца четыре — столько было захвачено всякого добра. Некоторые из них, самые практичные, за два последних рейда накопили так много, что теперь могли возвращаться домой обеспеченными людьми. Галка удерживать их не стала. Хотят уйти на берег — пусть идут. Дай Бог им удачи и в мирной жизни. Но в конце 1672 года она все-таки решила подготовить рейд на Картахену, отложенный из-за отсутствия необходимых средств. Ведь поход на Мериду она затеяла исключительно ради золота, на которое можно было купить и оснастить хорошие корабли.

А еще Галка разослала знакомым капитанам письма, приглашая их принять участие в «весьма прибыльном деле». С губернаторами связываться, как Морган, не стала: во-первых, Линч до сих пор не может простить ей потерю трех лучших кораблей, а во-вторых, иные губернаторы, преследуя какие-то личные цели, могут и запретить своим каперам присоединяться к эскадре тортугской авантюристки. Самим, мол, нужны. Но письма были направлены непосредственно капитанам, и к началу января 1673 года в Кайоннской бухте собрался пиратский флот бортов в пятьдесят.

— Солидно. — Д'Ожерон, увидев поутру в бухте сие зрелище, невольно проникся уважением: такого флота не собирал даже Морган. — Честно говоря, не ожидал… Что ж, — сказал он своему секретарю, — пригласите ко мне мадам Спарроу. Нужно обсудить кое-какие новости.

…А Галка, пока губернатор считал корабли собранного ею флота, успела уже переговорить с прибывшими капитанами. Цель похода вслух не объявила, но обнадежила — мол, братва, вы меня знаете, я грошовых дел не затеваю. И вообще, давайте подождем хороших новостей от д'Ожерона. Новости себя ждать не заставили: письмецо с печатью губернаторской канцелярии доставили с берега еще до полудня.