Аквамарин. Часть 1 - Наталия Александровна Матвеева

так и не открывая глаз, но чувствуя нежный мужской аромат морского воздуха…

Глава 24

Проснулась Лив от ноющей боли. В шее. Она пошевелилась и открыла глаза: белый, выкрашенный свежей краской потолок был там же, что и вчера, а значит она все еще лежала на ковре… С трудом подняв руку, Лив глубоко вздохнула и потерла ноющую от неудобной позы шею… Как вдруг она резко все вспомнила.

«Господи Боже мой, небесный Иисус, пресвятая Дева Мария, нет, нет, только не это, нет, этого не может быть!» – заверещал голос в ее голове, и Лив резко подскочила и села, упершись спиной в диван и тут же пожалев о своих поспешных действиях: к горлу подкатила тошнота, практически до неудержимого рвотного рефлекса от выпитого вчера и от сотрясения мозга, а в голову как будто дубасили здоровенной кувалдой, звон от боли бил по вискам и раздавался в ушах, а изображение комнаты завертелось вокруг нее вихрем. Лив сморщила нос и схватилась за голову.

– Проклятье… Вот дерьмо! – гневно прошипела она, пытаясь подавить рвотный рефлекс и переждать приступ яростного головокружения.

Несмотря на это, девушка, однако, ощущала растерянность, подавленность и злость. Джонни! Он вчера… да как он мог? Она посмотрела на него: Джонни лежал на том же месте, что и вчера, только уже на животе, и сладко спал, даже не подозревая о том, что его сейчас ждет. Лив против воли снова заметила его великолепную фигуру, ровную широкую спину, узкую талию, мускулистые руки; она перевела взгляд на его необыкновенно красивое, но так по-мужски красивое лицо: темные брови, пушистые темные ресницы, правильный нос, волнистые волосы, взлохмаченные в изящном и немного озорном беспорядке, спадая локонами ему на лоб и затылок, и губы…

Лив так и уставилась на них, чувствуя, как все внутри нее сжалось в странный горячий комок где-то в животе. Она точно помнила эти губы… Его горячее дыхание. Так мимолетно, но Лив не могла выкинуть из головы этот нежный, но по-своему обжигающий поцелуй. Она вспомнила свои ощущения и ужаснулась. Джонни – ее друг! А она любит… любит???… Макса! Ей не должно было это понравиться, не должно было быть так тепло внутри!

Разозлившись еще больше, Лив принялась пинать ногами мирно спавшего друга и гневно зашипела:

– Джонни! Джонни, черт возьми, просыпайся немедленно! Слышишь? Джонни!!! – пинок, пинок, пинок. – Я убью тебя, скотина, ты что сделал, кретин??? Джонни, дурья твоя голова, если ты сейчас же не откроешь глаза…

Наконец, Джонни пошевелился и, с трудом открыв один глаз, посмотрел сначала на Лив, затем на циферблат своих наручных часов и снова положил голову на ковер, сонно проговорив:

– Оливка, прекрати драться! Еще только два часа дня. Что я успел натворить, пока спал???

Лив шлепнула его по спине и гневно прошипела, наклонившись к нему и закачавшись от нового приступа головокружения:

– Пока спал??? Придурок ты, Джонни! Зачем ты вчера поцеловал меня??? Кто тебе разрешил??? Кто тебя просил?? Я убью тебя, клянусь своей селезенкой!!! Что это, черт возьми, означало???

Джонни, наконец, глубоко вздохнул и перекатился на спину, открыв глаза и посмотрев на Лив игривым, зеленым взглядом:

– Тебе понравилось? Можем повторить…

– Джонни!!!

– Ладно, ладно, малышка Лив, да не кричи ты так! – засмеялся Джонни, уворачиваясь от очередных ударов и пинков разъяренной девушки. – Ничего это не значило! Ничего абсолютно! Оли-и-ивка, ну перестань! – он снова захохотал, блокируя ее несильные, но многочисленные удары. – Это был дружеский поцелуй! Дружеский! Слышишь?

Лив остановилась, испытывая тошноту и смятение.

– Дружеский? – немного остыв, переспросила она, удивленно глядя на Джонни.

Тот сел и тепло улыбнулся.

– Ну конечно! Мы же друзья! Тем более, ты тащишься от Макса. Забей, подруга, ничего не было! – Джонни игриво подмигнул и как всегда легко и задорно потрепал Лив по волосам.

Лив несколько секунд внимательно пилила Джонни взглядом, затем, испытав сильное облегчение, выдохнула.

– Отлично! – она с трудом поднялась на ноги и, шатаясь, побрела в ванную комнату. – Я в душ!

Джонни посмотрел ей вслед:

– Может, тебе помочь? Я мог бы покараулить у ванной, вдруг ты потеряешь равновесие во время душа и упадешь?

– Иди к черту, дурилка! – бросила через спину Лив, с трудом угодив в дверной проем ванной и хлопнув за собой дверью.

После душа Лив почувствовала себя гораздо лучше. Тошнота начала проходить, а головокружение стало заметно меньше. Вот если бы еще вырвать из сердца тот момент, который так сильно обескураживал и смущал ее… То и дело в ее мозгу всполохом молнии резко возникал этот едва заметный, мимолетный поцелуй, от которого она чувствовала жжение где-то в районе живота, а сердце сдавливало трепетом в груди.

Черт возьми, ну зачем, зачем, зачем??? Кричало сознание Лив, но разум выдавал другое: почему она так сильно реагирует на это? Поцелуй был дружеским, дружеским, они – друзья, а вот она и Макс… Лив вспомнила «настоящий» поцелуй с Максом, и это помогло. Из ванной она уже вышла, почти совсем успокоившись.

Около шести вечера Джонни вдруг резко засобирался, нацепив свои драные джинсы, синюю, обтягивающую футболку и черную толстовку с капюшоном.

– Оливка, мне пора на встречу с твоим отцом, а потом у меня смена в баре, так что, пожалуйста, постарайся пережить этот вечер без приключений! – весело проговорил он, завязывая шнурки своих «найков» в коридоре.

Лив перегнулась через спинку дивана в гостиной и посмотрела на него с ухмылкой:

– Ну я даже не знаю, папочка… Только если мое собственное одеяло не начнет меня душить… – с сарказмом проговорила она, а Джонни улыбнулся и огненно подмигнул.

– В холодильнике осталось ризотто и…

Его прервал стук в дверь. Лив легко перемахнула через спинку дивана и в мгновение ока оказалась у двери, но Джонни ее опередил. Без всякой опаски и мер предосторожности он распахнул дверь, и Лив замерла, чувствуя, что ее ноги от волнения стали ватными и совсем приросли к голубому коврику в прихожей.

На пороге, в развязной позе облокотившись локтем о косяк двери, стоял Макс. На нем была белая рубашка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, потрясающий пиджак с небрежно засученными до локтей рукавами, черные брюки и туфли.

Его синие глаза светились невероятным, решительным огнем, дикой страстью, безумной энергией и обаянием, он был просто прекрасен, как показалось девушке. Нет, ну нельзя, нельзя быть таким сексуальным красавчиком! Нельзя так сильно сиять своей мужской брутальностью, нельзя быть таким самоуверенным и наглым… И так обжигать ее взглядом…

– О, дружище! Ты как раз во время. – весело воскликнул Джонни, пожимая ему руку.

– Что ты здесь