Дочь всех миров - Карисса Бродбент

с оттенком сарказма, а может, мне так показалось только потому, что я слишком хорошо ее знал. Но Зерит вроде купился. Он моргнул, и на его лицо вернулась знакомая лучезарная улыбка.

– Мы все немного не в своей тарелке. Что поделать, такие времена настали. Но не забывайте, что мы здесь именно поэтому. Никто из нас не должен забывать о главной цели. – Его веселый взгляд переместился на меня, и Зерит указал на рану. – Вылечите его поскорее. Желаю повеселиться с… выскабливанием.

И с этими словами он поднялся по ступеням на палубу, не удостоив нас и взглядом на прощание.

Глава 53

Тисаана

– Все прошло именно так, как он хотел. – Саммерин покачал головой.

Макс нахмурился, потому что понимал: его друг прав.

Я наблюдала за Максом, когда он опустился обратно на сундук и стиснул зубы. Глупо. Так глупо и так по-мужски, скатиться к тому, чтобы мериться членами, хотя следовало бы остановиться и задуматься, что за этим всем скрывается. Боги, ну и привилегия – быть мужчиной.

Возможно, у меня появилась способность разлагать плоть – от одной только мысли я невольно содрогнулась, – но мне все еще не хватало свободы, чтобы так необдуманно себя вести.

– Что? – Макс поймал мой взгляд.

– Ты слишком упростил ему задачу.

– Поверь, я знаю Зерита достаточно долго, и он все равно нашел бы повод показать свое превосходство. Это неизбежно случилось бы, рано или поздно. Ублюдок, – с усмешкой добавил Макс.

– Это не важно. Ты не можешь дать ему в руки все карты, потому что он сразу же использует их против тебя.

Лицо Макса стало жестким.

– Этот человек обращается с тобой как с животным. Он смотрел на тебя как на… – Макс выдохнул сквозь зубы. – И ты говоришь мне, что я повел себя невоспитанно?

Мне хотелось смеяться. Как кто-то может быть таким циничным и одновременно таким наивным?

– Ты хоть представляешь, сколько мужчин смотрели на меня таким образом? Как на вещь, а не как на человека? Я бы и недели не протянула в поместье Эсмариса, если бы…

– Но это неправильно.

– Конечно, это неправильно, но такова жизнь. Единственный способ борьбы, который у меня есть, – это использовать их.

Макс посмотрел на свое плечо. На блестящее черное пятно.

– Я не верю, что ты действительно так думаешь.

Когда мой взгляд упал на участок разлагающейся плоти, из глубины сознания поднялся далекий шепот.

…Посмотри, на что мы способны вместе. Прекрасно…

Один отголосок – и он исчез. В нем по-прежнему звучала усталость.

– Я поклялась служить Орденам, – ответила я Максу. – Это правда, как бы к ней не относились ты или я. И эта… гниль… – Я указала на его плечо, сдерживая отвращение к самому слову. – Это не я сделала. Это они сделали.

Я привязана к Зериту. Привязана к Нуре, к королеве Сесри. И что хуже и опаснее всего – привязана к Решайе. Все эти путы, врезающиеся в кожу. Но теперь я способна убивать. Мои касания разлагают плоть.

В глубине души я признавала, что так проще. Намного легче злиться на Макса, чем думать обо всем, что за этим стоит, – что из меня уже сделали люди и к чему еще приведет меня мое новое рабство.

Становилось дурно от одной лишь мысли, сколько бы я ни твердила себе: все жертвы стоят свободы тех, кого я бросила.

– Но не забывай: ты значишь больше, чем служба, которую ты вынуждена нести, – тихо сказал Саммерин.

– Я буду тем, кем мне нужно быть.

– А как насчет того, кем ты хочешь быть? – Макс наклонился вперед, морщась от боли. – Как насчет тебя самой?

Меня самой? Всю жизнь я была средством для достижения цели. Моя мать рассталась со мной, своим единственным ребенком. Серел готов был пожертвовать своей жизнью. Я должна отплатить за то, от чего они отказались ради меня.

– Сейчас не время думать о себе, – сказала я. – Еще не время.

Не в силах больше смотреть на них – на Макса и то, какой он меня представлял, на рану, оставленную моими руками, и на то, что она означала в их дальнейших планах насчет меня, – я развернулась и вышла на палубу. От соленого бриза, от вида неумолимого сурового неба мне стало немного легче. Зерит отдыхал на носу корабля. Но меня потянуло на корму, где нарезала круги Нура.

Дзинь.

Чистый, звенящий звук. Через каждые три шага Нура бросала в мачту маленький ножик, высекая из дерева серебристые искры. Я подошла к ней и поразилась: брошенные ею ножи выстроились в прямую безупречную линию, почти вплотную друг к другу. Идеальная точность.

Нура подняла голову и кивнула мне. Я невольно вздрогнула от ее движения. С первой нашей встречи мне порой казалось, что острые края моего сознания цепляются за обтрепанный кусок ткани и вытягивают из него нити воспоминаний, не принадлежащих мне. Иногда их окрашивала горьковатая привязанность. В иных случаях – яростный гнев. Чаще всего мне доставался печальный, решительный, не признающий никаких возражений взгляд ее глаз, когда ее рука тянулась к моему – Макса – виску в Сарлазае, перед тем сокрушительным предательством.

– Я слышала весь переполох внизу.

Ее внимание снова переключилось на метание ножей.

Дзинь.

– Я уже забыла, какими занимательными бывали их столкновения, – добавила она.

– Я бы не назвала их занимательными.

Нура пожала плечами:

– В любом случае, похоже, это не самая интригующая часть. – Ее взгляд метнулся к моим рукам. – Гниль. Интересно.

Я неловко поджала пальцы:

– Да.

– Тебе очень повезло обладать такой силой…

Я вовсе не чувствовала себя везунчиком. Но вслух произнесла, убеждая не столько ее, сколько себя:

– Если это поможет мне достичь поставленных целей, то да.

В голове пронеслось воспоминание об издевке на лице Эсмариса, и в мыслях зашевелилось усталое шипение Решайе. Я поморщилась.

– Посмотрим, что удастся с этим сделать, – сказала Нура. – Но твоя сила уникальна и очень впечатляет. Я уверена, ты сумеешь вселить страх в сердца треллианских лордов. Да в принципе кого угодно.

Дзинь.

Ее пальцы задвигались так быстро, что превратились в тонкие белые мазки. Один нож впился в дерево чуть в стороне от намеченной цели. Нура поморщилась, а затем посмотрела на меня долгим, задумчивым взглядом. От ее внимания хотелось съежиться.

Чего она хочет? Я хорошо умела находить ответы на подобные вопросы. Но Нура… С Нурой я пока не могла разобраться. Она выглядела жестокой и холодной. Но она так нежно ухаживала за мной, когда я болела. И она пыталась оправдать Макса в суде, когда никто другой не собирался этого делать. Она не только стала его проклятием, она его еще и спасла.

И тем не менее она и бровью не повела, когда пришлось разрушить целый город, убить сотни невинных людей и самым ужасным образом предать человека, которого, по ее утверждениям, она любила больше всего на свете.

Нура слегка наклонилась ко мне и заговорила снова.

– Зерит