Играя с огнем - Л. Дж. Шэн

сильны. И все же я не дал отпор. Даже не предпринял таких попыток. Это не бой. Я просто позволяю Эпплтону делать все, что он хочет. Таково мое наказание за то, что нанес ему поражение.

Кейд пихает меня на мат и прижимает к земле, пробуя какой-то маневр из японской борьбы, отчего кажется, что он хочет сожрать мне задницу. А потом, когда мы оказываемся прижаты друг к другу, мне наконец удается процедить сквозь зубы и полный крови рот.

– Просто заканчивай уже. Ты еще когда зашел на ринг, знал, что я устрою эту хрень, так чего тянешь?

– О, я в курсе, Сент-Клер. – Эпплтон смотрит на меня с наполовину беззубой улыбкой. – Но видишь ли, победы мне мало. Для начала я хочу над тобой поглумиться.

На следующий день я очнулся в реанимации.

Огляделся, постепенно приходя в себя, и увидел, что к моей руке подсоединена капельница, пульс мониторят, а я весь обмотан бинтами, и рука загипсована…

Я скосил глаза вниз. На мне была больничная рубашка. Я бы такую ни в жизнь не надел. Скажу коротко: нежно-голубой ни черта не мой цвет.

– Доброе утро, солнышко! – Голос Истона прозвучал слишком громко и радостно для такого случая.

Дверь распахнулась, и друг неторопливо вошел в палату. Я закрыл глаза, отказываясь слушать его хрень без бокала крепкого вискаря.

– Приятно видеть, что ты очнулся. Здорово же ты напугал нас вчера вечером!

– Почему ты говоришь, как будто тебе восемьдесят? – прохрипел я, пытаясь проглотить немного слюны. Затея неудачная. Слюна-то не появилась. В глотке было суше, чем между ног у девчонок Макса. Я запыхтел.

Ист сел на соседний стул, и я услышал шарканье в палате. Он находился тут не один, но открывать глаза, чтобы посмотреть, кто вошел в комнату, в мои планы не входило.

– Вчера ты чуть не умер, – напомнил Ист.

– Спасибо, капитан Очевидность. Тебе больше некуда податься, что ли? Может, встанешь рядом с Гудзоном и предупредишь туристов, что там сыро, или уедешь на Аляску и напомнишь про холодную погоду?

– Господи, он не только зуба лишился. У него и чувство юмора кончилось, – делано мелодраматично вздохнул Рейн с другого конца палаты.

Сердце остановилось от его голоса. А кого я еще ждал, черт возьми?

Грейс. Я ждал Грейс.

– Твои родители уже едут, и не хочу ничего слышать по этому поводу, – предупредил Ист. – Они чуть кирпичей не наложили, узнав, что с тобой случилось.

Первым порывом было откусить ему голову за то, что им рассказал. Но у него и выбора особо не осталось. Как еще Ист мог объяснить мою затянувшуюся экскурсию в больницу?

Поэтому я задал следующий вопрос.

– Что вы сказали больничному персоналу?

– Каскадерские трюки на байке. – Рейн плюхнулся на койку рядом со мной. – Вполне оправданно, учитывая, что Кейд и его лизоблюды после боя разобрали по косточкам бедняжку Кристину. – Он цокнул языком. – Надеюсь, ты не рассчитывал на поездочку с ветерком, потому что твой байк сейчас не настроен на веселье.

Я нахмурился, лежа с закрытыми глазами.

– Если верить Максу, Эпплтон сейчас светится счастьем, так что мы хотя бы знаем, что он не попытается еще что-то учудить, – предложил Ист трезво оценить ситуацию.

Все равно дерьмово.

– Все тип-топ.

– Ну и кому теперь восемьдесят? – Ист открыл банку колы и поднес ее к моим губам, даже не подумав вставить трубочку.

Вот сволочь. Я медленно глотнул, и жидкость обожгла мне глотку. Вроде приятно.

– Каков вердикт? – Я наконец открыл глаза и показал на свое лицо.

– Разбитый нос, три сломанных пальца до боя, два треснутых ребра и неопределенное количество синяков, – пересчитал на пальцах Ист.

– Разве согласно страховому праву не запрещено давать личную информацию не членам семьи? – хмуро спросил я.

– О, медперсонал и не разглашал эту информацию. Просто у меня два глаза и оба видят, – парировал Истон.

– Даже этого не хватило, чтобы дотащить твою задницу до неотложки, – признался сидевший с другой стороны Рейн. – Но потом ты решил прилечь на пол после боя и задремал, и мы не могли добудиться до тебя десять минут. Истон настоял, что у тебя сотрясение. В итоге Тесс, теперь моя девушка, с которой ты вел себя как урод, приняла ответственное решение вызвать «Скорую». И хорошо, потому что у тебя уже начали какие-то внутренние органы отказывать. Все еще ненавидишь мою девушку?

– Всегда, – удалось просипеть мне.

Рейн засмеялся и щелкнул меня по ребрам. Я грязно выругался.

– Имей совесть. Я только что дрался с настоящей сволочью.

– Это за то, что спал с моей девушкой.

– В таком случае… – Я повернулся к нему, схватил за запястье и вывернул, чуть не сломав. Рейн вскрикнул. – Это за то, что обзывал мою девушку.

Мы вели себя как двенадцатилетние подростки, но сейчас самое время, поскольку я мог списать все на обезболивающее.

– В последний раз повторяю, Сент-Клер, она больше не твоя девушка.

– Увидим.

Я перевел взгляд на Истона. Говорить вслух необязательно. Он прекрасно понимал, о чем я хочу спросить.

Где она?

Она приезжала ко мне?

Она знает, что я выкинул?

И почему так поступил?

Истон сглотнул, отвел глаза, встав, чтобы вытащить закуски из пакета, и поставил их на мою тумбу.

– Мы пытаемся до нее дозвониться. Уверен, она скоро ответит.

– Да, – бодро добавил Рейн. – Сейчас выходные. Люди не проводят выходные, уткнувшись в свои телефоны.

– Скоро она будет сидеть рядом, – похлопал меня по руке Истон.

– И на лицо тебе сядет. И не один раз. Вот увидишь. Девчонки любят, когда за них заступаются. А ты вообще чуть из-за нее не умер, – указал Рейн. – Ну, хотя бы парой минетов она тебя вознаградит, да?

Я закрыл глаза, засыпая и желая больше никогда не просыпаться.

Глава 24

Уэст

Когда я снова проснулся, стоял поздний вечер.

В палате находились мои родители. Их силуэты в темноте прижимались друг к другу. Они стояли у окна и обнимались – как в то утро, когда я лежал на снегу после смерти Обри.

В горле прочно обосновался уже знакомый ком. На минуту у меня был соблазн притвориться, что я еще сплю. Но Грейс Шоу научила меня одной вещи: убегать от проблем – дурацкая затея, так как они все равно вернутся и надерут тебе задницу.

Я выпрямился на больничной койке и демонстративно громко откашлялся.

Они одновременно повернулись. Мама не ахнула и не заплакала. Она нежно обвела меня взглядом, словно погладила