Срок для Бешеного - Виктор Доценко

Поставив рядом с кроватью, пес вернулся на кухню, встал на задние лапы и зубами подхватил висящий на гвозде ковшик, выдолбленный из дерева, затем вернулся и опустил его в ведро.

Сев рядом, громко тявкнул, пытаясь обратить внимание незнакомца на то, что вода, которую тот просил, рядом, но больной продолжал стонать и не предпринимал никаких попыток напиться.

— Во-ды… ни-и-и-ить… во-ды… — сквозь стон шептал он.

Огорченно взвизгнув, досадуя на непонятливого незнакомца, пес подошел к кровати и снова громко пролаял, и вновь тот не отреагировал. Мишка посмотрел на руку Савелия, лежащую неподвижно на краю кровати, и начал носом подталкивать ее до тех пор, пока та не соскользнула вниз, угодив прями в ведро с водой".

Вода, в которую погрузилась рука Савелия, освежающе подействовала на него, и он опять открыл глаза. Недоверчиво пошевелил пальцами… Вода?! Рядом с ним вода?! Он готов был поклясться, что ее раньше не было. Значит, кто-то должен был ее принести?! Кто-то есть в доме? Кто же?.. Почему никто не подходит к нему?.. Как хочется пить!.. Савелий снова пошевелил пальцами и наткнулся на ковшик.

Обрадовавшись, ухватил его ручку слабыми пальцами и начал медленно тащить к себе. С огромным трудом, пересиливая боль в груди, дотащил до края кровати, но тут пальцы не выдержали и выпустили скользкую ручку ковша. Соскользнув, он глухо ударился об пол и расплескал воду. Савелий едва не заплакал с отчаяния… Пес невозмутимо подошел, подхватил ковш зубами за ручку и снова опустил в ведро.

Если бы Савелий не видел все это собственными глазами, то никогда бы не поверил, что такое возможно, и посчитал бы, что его просто разыгрывают.

— Какая же ты умница… умный песик, умный, — прошептал Савелий и снова начал опускать руку вниз…

На этот раз попытка закончилась удачей, и он, расплескивая воду, все-таки напился и, выпустив ковшик в ведро, блаженно прикрыл глаза, а его мысли унеслись назад, в зону…

— А я знаю, почему ты не стал писать кассатку, — тихо проговорил Зелинский, глядя на Савелия в упор. Савелий с тревогой смотрел на капитана и молчал.

— Я же говорил тебе, что все узнаю и без тебя! — Капитан устало откинулся на спинку стула и перевернул перед Савелием фотокарточку. — Она тебя сдала, подставила, чтобы выкрутиться самой…

Савелий пожал плечами, не понимая, о чем говорит Зелинский, потом нехотя взял фотографию и вдруг крепко стиснул зубы и медленно опустился на стул. С фотографии на него смотрела Лариса…

— Нашел за кого сидеть… Она — винтик! Шлюха, которая… Савелий вскочил, чтобы броситься на капитана.

— Сядь! — спокойно, но твердо бросил тот. — Сядь и послушай! Савелий нехотя подчинился. Усмехнулся:

— Ментовские штучки?!

— Дурак ты, Савелий! — со вздохом бросил капитан. — Зачем ты мне нужен?

— Зачем? А чтобы и ее посадить! — со злостью ответил он.

— Ее? Лариса Петрова и так уже в Бутырке. — Не обращая внимания на растерянное недоумение Савелия, капитан спокойно продолжил, изредка заглядывая в свой блокнот с записями: — Петрова Лариса Алексеевна, она же — Амазонка, она же — Бриджит, она же — Ларчик… Является любовницей Пургалина, называющего себя Аликом.

Он бросил перед Савелием несколько фотографий, запечатлевших Ларису и Алика в пикантных ситуациях. Глядя на них, Савелий подумал: не снится ли ему весь этот кошмар? Господи! Да что же это такое? Как можно было так поступать с ним? Но правда ли это?

— Она использовалась в основном для приманки иностранцев и нужных клиентов… Несколько лет назад Пургалин изнасиловал ее, но сумел убедить ее родителей, что хочет жениться на Ларисе, откупился в милиции, и дело закрыли… С его помощью Лариса с отцом перебрались в Москву, где бывший начальник уголовного розыска, Петров Алексей Владимирович, отец Ларисы, был вовлечен в одно преступное дело и осужден…

— Как?! — невольно воскликнул Савелий, понимая теперь, почему Лариса все время уходила от разговора об отце.

— Вот так! Но Алик в этой группе только пешка… — Капитан снова перевернул несколько фотографий. — Вот еще пешки…

Савелий увидел среди фотографий того самого капитана, который арестовывал его, а также фотографию своего следователя.

— Да-да, следователь Истомив, — усмехнулся Зелинский. — Тяжелая группка, пне всех пока удалось арестовать. Эти-то все в Бутырке, под следствием…

Савелий молча перебирал фотографии, не любительские, а те, которые снимаются для уголовного дела: в профиль и анфас. Неожиданно он выкрикнул:

— Господи! Зачем вы мне все это. Оставьте меня в покое! Оставьте!..

Солнце склонилось к самому горизонту, окрасив верхушки деревьев фантастическим малиновым цветом. Варвара возвращалась на заимку, торопливо понукая гнедую, которая и сама была не прочь как можно скорее оказаться у своей кормушки. — Варя осталась довольна поездкой на озеро Дальнее: семейство краснозобых гагар значительно увеличилось, пожаров на участке не возникало, и вообще — все было в полном порядке.

Когда она подъехала к заимке и вошла во двор, совсем стемнело. Из дома донесся радостный и нетерпеливый Мишкин лай. Пес сразу же почувствовал возвращение хозяйки и выглянул в окно.

Разнуздав гнедую. Варя насыпала ей овса и вошла в дом. Мишка бросился Навстречу, подпрыгивая и пытаясь лизнуть Варю в лицо, едва не сшиб с ног. Он радостно тыкался мокрым носом в Варины руки, вовсю виляя хвостом, мешал ей переодеться, и она ласково оттолкнула его. Сняв с себя москитную сетку. Варя вошла в комнату. Савелий лежал с открытыми глазами и с некоторой тревогой смотрел на девушку, потом скосил глаза на дверь: не привела ли хозяйка милицию?

Варя взглянула на пришедшего в себя парня и смутилась.

— Что же это я… Варварой меня зовут.

— Савелий тоже хотел представиться, но не смог.

— Ты, дружочек, молчи пока, сил набирайся!.. Успеешь еще наговориться… Уж извини, что оставила тебя одного, работа такая. Сейчас приготовлю тебе отличного бульона… из рябчиков, по пути подстрелила… Тебе, дружочек, не обижайся, что так пока называю, одна сейчас забота: спать подольше да есть побольше.

Варя все время старалась говорить, чтобы скрыть свое неожиданное смущение. Выдвинув из-за платяного шкафа ситцевую ширмочку, по всему сделанную недавно и на скорую руку, она зашла за нее и стала переодеваться.

Переодевшись, Варя быстро вышла из-за укрытия, поправила выбившийся то-под косынки локон.

Савелий подумал, что хозяйка дома, в сущности, совсем еще молодая женщина. Короткий халатик подчеркивал стройные ноги, на которых он невольно задержал взгляд. Чтобы скрыть смущение и волнение, охватившее его, Савелий прикрыл глаза, а когда открыл их — девушки в комнате уже не было: она гремела на кухне посудой.