Клеймо ведьмы - Настя Ильина

если знал, что пророчество рано или поздно сбудется? Или рассчитывал, что пронесёт?

- Да. Со мной всё хорошо, - киваю я.

- Магистр Стормис, вы расскажете, кто этот новенький, сумевший провести Адалин через защитный купол? Или это её магия настолько всемогущая? – спрашивает Рэйриан, подталкивая ректора к объяснениям.

Да только магистр Стормис смотрит на Джеймса, не отводя от него взгляда, словно всё ещё не может поверить, что тот вернулся.

- Неважно выглядите, - хмыкает принц Тьмы. – Если не хотите представить меня своим студентам, то сделаю это самостоятельно. Вы же не против? Глупо скрывать правду, когда они чувствуют сильнейшую энергию, исходящую от меня. Правда, ребята?

Тишина, повисающая на несколько мгновений, прерывается громким криком ворона со стороны кладбища, от которого я вздрагиваю и испуганно смотрю по сторонам.

- Итак, вы имеете честь познакомиться с одним из источников первородной энергии, принцем Тьмы. Джеймс фот ла мир Доусон. Слышали обо мне хоть что-то или придётся тратить время, чтобы рассказывать, как так получилось, что на сотни лет моё тело разделили с душой и заперли меня в нижнем мире?

Байрон делает шаг вперёд, но Рэйриан останавливает его, перегородив путь рукой и отрицательно помотав головой.

- Что ты сделал с Адалин? Ты использовал её? Промыл ей мозг? – с обидой в голосе спрашивает Байрон.

- Почему сразу такие ужасные предположения? Я не обижал ведьмочку и более того – я никому не позволю сделать этого. Магистр Стормис, может, вы уже скажете своим студентам, что я не абсолютное зло, и бояться они должны совсем не меня? Чрезмерная подозрительность несколько раздражает меня, а размахивать кулаками и тратить энергию, которую я толком ещё не восстановил, нет совершенно никакого желания. Она пригодится мне для другого дела.

Ректор покашливает, прочищая горло, и смотрит на меня с тоской во взгляде, словно пытается безмолвно обвинить в помощи принцу Тьмы.

- Орден борцов за равновесие принёс клятву, что правда о принце Тьмы не раскроется, но смысла хранить её дальше нет, когда баланс нарушился, и он, - ректор кивает в сторону Джеймса, - выбрался на волю.

- Говорите так, словно я преступник, заточивший всех вас в тюрьму нижних миров, - хмыкает Джеймс. – Не находите странным? Я ведь никому ничего плохого не сделал, всего лишь пытался добиться справедливости и отомстить за гибель своей сестры. Впрочем, вам ведь её смерть была на руку, потому что так люди получили различные дары, научились управлять магическими стихиями.

Сердце приглушённо бьётся в груди, но тут же ускоряется, когда я вспоминаю об Энергии. Она не погибла, нет… она продолжает жить, ведь магия не умерла, и она всё ещё живёт в каждом одаренном.

- Это не изменит другого, Джеймс, и тебе прекрасно известна правда. Ты рассказал Адалин, кем стал, когда позволил ненависти и презрению захлестнуть себя? Поведал, как твой гнев обрушился на одарённых, ведь именно их ты обвинил в смерти своей сестры, так как не раздели остатки своей магии на нас, Энергия могла жить?

Кошусь на Джеймса, не понимая, о чём говорит ректор.

Вот и настал тот момент истины?

Мне не хочется сейчас почувствовать себя преданной, но уже ничего не изменится, и я просто жду объяснений.

- Адалин, ты знала, кому на самом деле помогала выбраться на волю и обрести свою силу? Принц Тьмы поведал тебе, что случится дальше? После того как он обретёт связь со своим телом? Или предпочёл скрыть эту правду от тебя, чтобы помогла ему?

Ничего не отвечаю, сглатывая слишком вязкую слюну, образовавшуюся во рту. Корни волос будто бы приподнимаются. Различные мысли роятся в голове, а я не могу обуздать их. Как прекратить думать о самом плохом? Как очистить свои мысли от грязи? Мне не хотелось, чтобы доверие к Джеймсу оборвалось на истине, которую он скрывал от меня, но чувствую, что нечто подобное сейчас и произойдёт.

- Молчишь, значит…

- Даю вам шанс почувствовать себя победителем. Ненадолго, - вскинув правую бровь, отвечает Джеймс.

- В таком случае я не упущу его. Джеймс фот ла мир Доусон, принц Тьмы – приспешник Люциторума. Его правая рука. И теперь пророчество точно сбудется. Если он уже успел найти ведьму, которая поможет окончательно разрушить барьер и открыть портал.

Джеймс ухмыляется, а меня всю трясёт от горечи. Всё-таки я та самая ведьма? Глаза щиплет от навернувшихся на них слёз. Бабушка была права, когда говорила, что я должна убить принца Тьмы, да только ничего не объяснила, а я доверилась чувству первой влюблённости, одурманившему меня, захлестнувшему рассудок.

- Джеймс, это правда? Всё что говорит ректор?

Байрон и Рэйриан смотрят на меня с сочувствием, но не решаются сделать шаг в мою сторону – и это правильно. Я не нуждаюсь в жалости, только в серьёзном наказании.

- Отчасти, ведьмуля. Я ведь говорил тебе, что не всё так просто…

- Значит, та ведьма из пророчества действительно я? Именно я стану началом конца?

- Нет. Ты не ведьма из пророчества… И не следует винить себя в том, что случится дальше, потому что основную помощь мне оказала другая…

Слова Джеймса причиняют боль. Он делал вид, что осуждает Элли, а сам тайно договаривался с ней, как облапошить меня и использовать?

- Мэйла… Всё готово для совершения обряда? – спрашивает Джеймс.

Я резко разворачиваюсь на месте и смотрю на некромантку, двигающуюся в нашу сторону с широкой улыбкой на губах.

- Всё готово, принц Тьмы. Всё случится сейчас.

Что случится? Почему здесь Мэйла? Почему она обращается к Джеймсу, словно они давно знакомы? Гул в ушах становится невыносимым. Голова идёт кругом, а к горлу подкатывает тошнотворный ком. По небу проходится раскат грома.

- Мэйла не делай этого! – отрицательно мотает головой магистр Стормис, а некромантка вскидывает руки к небу, громко хохочет и говорит что-то на непонятном мне наречии.

Земля сотрясается. Порыв сильнейшего ветра разбрасывает всех в разные стороны, а Джеймс оказывается слишком удачно рядом и хватает меня в объятия, не позволяя отлететь и рухнуть на землю. Он стойко держится на ногах, разворачивает меня к себе лицом и смотрит прямо в глаза.

- Почему ты на его стороне? Почему? Он ведь убил твою сестру?

- Помнишь мои слова? – спрашивает Джеймс хрипловатым голосом, склоняется, и его губы едва не касаются моих. – Ты даже не представляешь, сколько времени я мечтал сделать это.

Всего лишь одно движение, только миллиметр