Золото: деньги прошлого и будущего - Льюис Нейтан

и отказаться от выполнения обязательств. В 1980–1982 годах такая картина наблюдалась во всем мире. Заемщики внутри страны по крайней мере отчасти защищены отставанием цен. Иностранные заемщики, обычно берущие долларовые кредиты, чувствуют пагубное влияние дефляции сразу же после повышения курса. В течение 1970-х годов правительства и корпорации в ряде развивающихся стран заняли большие суммы — главным образом для того, чтобы подстегнуть развитие сырьевого сектора. В 1970-е годы страны — экспортеры сырья находились в более завидном положении, поскольку цены на сырье быстрее реагировали на девальвацию доллара, чем цены на прочие товары. Производители сырья получили большую прибыль, и даже высокие процентные ставки не помешали корпорациям и правительствам взять кредиты в ожидании дальнейшей девальвации доллара и роста цен на сырье. В 1970-е годы заемщики чувствовали себя в огромном выигрыше, поскольку кредиты они выплачивали в более дешевых долларах.

Банки охотно выдавали кредиты иностранцам, не видя в США особенного простора для инвестиций и рассчитывая на прибыли от добычи сырья. В конце 1970-х годов многие считали, что индустриально развитые страны будут в заложниках у производителей сырья, так как мир «остался без ресурсов». Но после того как в 1980 году Волкер начал укреплять доллар, планы заемщиков пошли прахом. Цены на большинство сырьевых товаров миновали рекордные отметки и в начале 1980 года стали снижаться; нефтяные котировки устремились вниз в 1981 году (ОПЕК, как всегда, немного запоздала с корректировкой цен). Прибыль от экспорта сырья резко сократилась, укрепление доллара осложняло выплату кредитов. Производители сырья оказались в труднейшем положении. Не в лучшем были банкиры в Соединенных Штатах и других индустриально развитых странах.

В 1970-е годы Мексика обнаружила крупные месторождения нефти и в течение всего десятилетия наращивала объемы добычи, набрав кредитов в американских банках. В 1981 году, когда цены на нефть снизились, укрепление американской валюты стало мешать привязке песо к доллару. Мексиканское правительство не стало по примеру Рейгана снижать налоги, чтобы увеличить спрос на песо. Вместо этого оно не нашло ничего лучшего, как национализировать банки, и спрос на песо сократился еще сильнее. В феврале 1982 года привязка песо к доллару была разорвана, и мексиканская валюта скатилась приблизительно до 40 единиц за доллар с 27 единиц. Девальвация песо возвестила скорый конец мексиканским нефтяным компаниям и прочим промышленным предприятиям, взявшим долларовые кредиты. В апреле

1982 года крупнейшая в Мексике нефтяная корпорация Grupo Industrial Alfa объявила, что не в состоянии вернуть кредиты на $2,3 миллиарда. Из этих денег более $100 миллионов дал американский Citibank, столько же — его конкурент Continental Illinois. Девять крупнейших банков США одолжили мексиканским компаниям суммы, равные 44 % их капитала. И это была лишь верхушка айсберга выданных иностранцам кредитов, которые портились на глазах, угрожая невозвращением в американские банки. Вскоре после этого произошло громкое банкротство брокерской фирмы Drysdale Government Securities, за ним пал Penn Square Bank в штате Оклахома.

В конце июня доллар подскочил до $303,75 за унцию золота на Лондонском рынке. Ни американская, ни мировая финансовая система больше не могли выдерживать дефляцию доллара. Стоимость доллара по сравнению с минимальными отметками 1980-х годов почти утроилась.

Волкер немного смягчил денежно-кредитную политику 1 июля, но облегчение наступило только в середине августа 1982 года, когда глава ФРС спас американские банки, скупив долговые обязательства у мексиканских фирм на сумму $600 миллионов. Волкер монетизировал кредиты, расширив денежную базу и отменив меры по ее сокращению, которые ФРС предпринимала с сентября 1980 года. Доллар отступил с занятых им высот и в сентябре стоил в среднем $436 за унцию золота. Спустя ровно три года после начала монетаристского эксперимента, а именно 6 октября 1982 года, Волкер заявил Конгрессу, что больше не будет задавать плановый уровень денежным агрегатам. Монетаризм потерпел крах.

В конечном счете, денежные агрегаты не говорят ни о чем, кроме как о самих себе. Агрегат Ml, один из наиболее популярных статистических показателей, на протяжении 1970-х годов — в период резкой девальвации доллара — в среднем расширялся на 6,35 % в год. В 1980-е годы, отмеченные ужесточением денежно-кредитной политики и стабильным курсом доллара, переходящим в дефляцию, показатель Ml увеличивался в среднем на 7,78 % в год (см. рис. 11.3).

Статистика роста денежной базы в США свидетельствует о том же. В 1970-е годы этот показатель в среднем рос па 8,13 % в год, прибавив 119 % за десятилетие. За это время стоимость доллара снизилась приблизительно в 20 раз.

Рис. 11.3. Денежные агрегаты (показатели денежного предложения) M1 и М2, годовой прирост в процентах, 1960-2005

Это указывает на то, что падение доллара было вызвано в основном снижением спроса на американскую валюту (из-за неправильного управления), а не усиленной работой печатного станка. В 1980-е годы — десятилетие, отмеченное укреплением доллара — денежная база в среднем росла на 7,52 % в год (см. рис. 11.4).

Рис. 11.4. Денежная база в США, годовой прирост в процентах

Монетаристские эксперименты вызвали невиданную волатильность доллара и процентных ставок, вынести которую было непросто. США отказались от кейнсианской системы таргетирования процентных ставок в 1979 году. Что дальше? В 1981–1982 годы экономисты вновь стали склоняться к классической системе, в которой ориентиром служит некая мера стоимости, желательно золото, но альтернативой может служить индекс цен на сырье. В 1979 году конгрессмен Рон Пол при поддержке Джесси Хелмса предложил поправку к законопроекту об ассигнованиях МВФ, в которой говорилось о необходимости создать правительственную