Яблоко Купидона - Ольга Крючкова

– Совершенно точно, сударь. Видите ли, я имею смелость напомнить вам, что князья Мещерские всегда платят долги…

Завьялов слегка икнул.

– Простите меня, ради Бога… Я видимо вчера много выпил и совершенно ничего не помню… Простите, даже вас…

Князь рассмеялся.

– Не удивительно, голубчик, ведь вы взяли банк в десять тысяч рублей! Не каждому такое удается! За это стоит выпить!

Завьялов растерялся.

– Вы не ошибаетесь, князь? Это я выиграл столько денег? – вдруг майор вспомнил про ассигнации, которым был полностью завален стол.

– Я не имею привычки ошибаться, сударь! – воскликнул Мещерский. – Желаю здравствовать, – поклонился он и ушел, оставив Сергея Львовича в полном недоумении.

– Значит, арестовывать меня пока не будут, – заключил он, – и то хорошо.

* * *

Ольга Викторовна вошла в комнату, где спал Николенька: он равномерно посапывал. Она умилилась и перекрестила сына, с удовольствием заметив, что он все более становится похожим на покойного мужа.

Графиня села на стул рядом с кроватью, не зная чем себя занять: накатила волна воспоминаний. Она вспомнила свой первый бал, ей в ту пору едва исполнилось шестнадцать. В каком же она была платье? – Ольга Викторовна отчетливо увидела себя юную, беспечную в нежно коралловом бальном наряде, в колье из граната. Она была дивно хороша, свежа… стройна и жаждала любви. Конечно, появление юной Ольги Морозовой на балу у Рябушинских не прошло незамеченным. Напротив, спустя неделю, к ее отцу зачастили молодые и не очень молодые мужчины, дабы просить дозволения видеться с дочерью, имея самые серьезные намеренья.

Отец Ольги придерживался старинных правил: мужа для дочери должны выбирать родители, но с одной поправкой – их избранник не должен быть противен последней.

Юная прелестница отвергла всех претендентов на ее изящную руку и пылкое сердце, всех – кроме одного: графа Ремизова. Он был уже не молод и опытен в жизни и амурных делах, имел огромное состояние и заслужил положительную репутацию при императорском дворе. Сия кандидатура жениха весьма устраивала господина Морозова, но также и Ольгу. Девушка сразу же призналась отцу, что граф ей нравится, а, познакомившись с ним поближе, она страстно полюбила его. Поэтому замужество юной Ольги Морозовой состоялось по любви.

Увы, но при всей ее любви и верности мужу, при всем его богатстве, у нее не было главного – внимания мужа. Не потому, что граф пренебрегал юной супругой, а в силу занятости служебными делами, которые порой сопровождались частыми отъездами из Петербурга то в Москву, то в Екатеринбург, а то и в Одессу.

Теперь же графиня была еще молода, недавно ей минуло тридцать лет, да и чего греха таить, – красива и желанна. Она знала об этом, но никогда не пользовалась для достижения каких-либо целей. Но сейчас Ольга Викторовна четко осознала: если так пойдет и далее она потеряет сына, получив вместо него капризного властного тирана, способного кого угодно вывести из терпения.

Слова Фридриха Карловича и кузины о необходимости замужества, покуда не поздно, ранили ее в самое сердце. Она никогда не задумывалась над тем, чтобы снова устроить свою жизнь, ведь для нее было важно: как отреагирует на это Николенька? – он так любил отца!!!

Ольга Викторовна давала себе отчет, что в любом случае сын будет противиться ее браку. Ведь, если вспомнить, как он поступил в прошлом году с соседом, помещиком Чарторыжским! – попросту оскорбил взрослого человека, проявив при этом самые дурные наклонности своего характера. Ольга Викторовна невольно вспомнила слова Чарторыжского: «Насколько вы красивы, добры и великодушны, настолько ваш сын, увы, не управляем…» Ей было очень стыдно услышать такой нелестный отзыв о своем обожаемом Николеньке, она страшно обиделась на соседа… Но по прошествии времени поняла, что Чарторыжский в сущности был прав.

Настало время подумать и о себе. Ольга Викторовна твердо решила, по прибытии во Владимир, тотчас сама отправится в номер к Завьялову и объяснится с ним, – чего бы ей это ни стоило!

Николенька заворочался и перевернулся на другой бок. Ольга Викторовна подошла к нему, нагнулась и поцеловала в щеку.

* * *

Сергей Львович стоял около стола, заваленного ассигнациями, все еще не веря своим глазам. Он посмотрел в очередной раз на стол, затем на три тысячи рублей, зажатых в правой руке, и спросил самого себя:

– Это сколько же у меня денег? А не пересчитать ли их? Да и пойти в ресторан позавтракать!

Завьялов приступил к нелегкой задаче: многие купюры были сильно помяты. Он тщательно разглаживал их рукой и складывал в кучку.

– Так, восемьсот… Девятьсот… Тысяча… Две… Четыре… Восемь… Десять… Действительно ровно десять тысяч рублей! И как я только умудрился?! Верно, говорят: везет новичкам и дуракам! Если быть уверенным, что я – все же не дурак, то уж точно новичок, потому как никогда серьезно не играл.

В дверь опять постучали.

– Неужели еще один карточный долг принесли?! – удивился Завьялов и на всякий случай прикрыл деньги салфеткой.

На пороге стоял посыльный, который протягивал казенный пакет. Завьялов сразу же вспомнил:

– От Боголюбского! Вызывает с суд! Недолго я радовался удачи…

Действительно, прочитав извещение, Сергей Львович узнал, что через два дня – заседание суда по его делу. Он в раздражении отбросил письмо и плюхнулся на диван.

– Да пошли она все – к чертовой матери! Гулять, так гулять!

Он привел себя в порядок, принял ванну, надел свежую рубашку, любимые твидовые брюки в полоску, стеганный домашний пиджак и заказал завтрак в номер.

После плотного завтрака Сергей Львович смачно потянулся и крякнул.

– Ну-с, жизнь моя несчастная! Что ты сегодня мне преподнесешь? Очередной карточный долг в три тысячи рублей? Или неожиданно откроется дверь и появится она?..

Под местоимением «она» Сергей Львович подразумевал непредсказуемую Ольгу Викторовну, которая так внезапно скрылась после бурной ночи любви: и где она теперь? – с кем? – кто ласкает ее божественное тело?

Завьялов почувствовал как при одной только мысли об этой женщине, он начинает терять самообладание и готов на любое безумство. Наконец он решился спуститься в холл гостиницы и поинтересовался у портье:

– Скажите, а Ольга Викторовна, что остановилась в пятнадцатом номере, окончательно съехала?

Портье понимающе улыбнулся и посмотрел книгу регистраций:

– Нет, сударь, номер еще числится за этой дамой.

– Благодарю вас…

Сергей Львович обрел надежду вновь увидеть зеленоглазую Ольгу и…решил сделать ей сногсшибательный дорогой подарок: денег у него теперь просто невпроворот, надо же их куда-то девать!

– А что, голубчик, – он снова обратился к портье, – есть ли в городе хороший ювелирный магазин?