Навсегда в твоем сердце - Эллисон Чейз

— Как?

— Не электричество заставляет сердце биться. Это делает любовь. — Он взял ее руку и прижал к своей груди. — Послушай. Оно бьется в хорошем темпе, разве не так?

Шутка вызвала невеселую усмешку. Но Айви сразу же прикусила губу и нахмурилась:

— Ты же знаешь, что слишком многое против нас. Да и все то, что я хочу…

— Ты сможешь иметь вместе со мной. Абсолютно все. Ты хочешь посещать лекции? Прекрасно. Я это устрою. Ты хочешь вести научные исследования? Очень хорошо. Моя лаборатория к твоим услугам. И могу поклясться, что любые полученные тобой результаты будут опубликованы только под твоим именем.

Ого! Все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, и она боялась поверить. Маркиз предлагал ей мир, о котором она всю жизнь мечтала, но понимала, что он никогда не будет принадлежать ей. У Айви заколотилось сердце, кровь быстрее побежала по жилам, все ее существо стремилось к этому миру… и к нему. Но…

Она смахнула слезинку и вопросительно выгнула бровь.

— Тебя поднимут на смех коллеги, общество — все! Правда о Неде Айверсе уже выплыла наружу. Ее не скроешь. Я скомпрометирована, и люди никогда не позволят нам это забыть.

— Тогда мы забудем их. — С видимым усилием он поднялся с колен и сел на скамейку рядом с ней. — Я — Безумный Маркиз Харроу. Неужели ты думаешь, что мне не плевать на мнение окружающих? — Его голос утешал, ласкал, молил. — Айви, стань моей маркизой. Выйди, за меня замуж, и пусть безумными считают нас обоих. Минимум раз в неделю мы будем устраивать пожары в лаборатории и выбрасывать снопы искр через окно в крыше. Мы станем взрывать все, что взрывается, и вселим страх в окрестных жителей на много миль вокруг. А если слуги начнут разбегаться, мы отправим их успокаивать Сесила. — Улыбнувшись, он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Мы заставим старые утомленные сердца биться снова. Подумай об этом, Айви.

Перспектива оказалась, мягко говоря, заманчивой, и Айви счастливо улыбнулась. Но может быть, все это сон? На всякий случай она вонзила ногти в ладонь, чтобы удостовериться.

— Я думаю…

— И?..

— Нед! Где ты? С тобой все в порядке? Я беспокоился. Ты ушел и не вернулся…

Айви вздрогнула, услышав голос Джаспера Лоубри, но было уже слишком поздно, чтобы помешать неодолимому магнетизму, притягивающему ее к Саймону. Их губы слились как раз в тот момент, когда юноша вошел в беседку.

— Что здесь происходит?! — недоуменно воскликнул он и, увидев открывшуюся перед ним пикантную картину, окаменел. На его обалдевшей физиономии последовательно сменились все оттенки красного цвета от бледно-розового до пурпурного. — Я н-не п-понимаю….

— Джаспер!

Айви отстранилась от Саймона и поспешила к другу. Она коснулась его руки и впервые с момента их встречи кокетливо склонила голову и улыбнулась своей настоящей улыбкой, не пытаясь скрывать женственность.

— Джаспер, посмотри на меня. Посмотри по-настоящему. Что ты видишь?

И она задорно подмигнула.

Джаспер не мог выговорить ни слова, поскольку забыл, что прежде всего следует закрыть рот.

— Ты имеешь в виду… нет! Этого не может быть. Боже правый! Ты…

— Совершенно верно, Джаспер. И мне очень жаль, что пришлось тебя обманывать. Но ты же понимаешь…

— Да, конечно, понимаю. Боже, как я был слеп! А ведь все очевидно. Достаточно только посмотреть на тебя с близкого расстояния. — Вглядываясь в ее лицо, Джаспер энергично кивнул, и пышная прядь его светлых волос упала на повязку. — Насколько я понимаю, у тебя не было другого выхода. Ты обладаешь блестящим умом, но тебя все равно не приняли бы в университет.

— Да, — грустно сказала Айви, одновременно испытывая большое облегчение. Ей очень нравился этот юноша, и хотелось сохранить его доброе отношение. — Надеюсь, это не повлияет на нашу дружбу.

— Нет, конечно. — Он все еще не сводил с Айви потрясенных глаз. — Но если ты не Нед…

— Меня зовут Айви, Айви Садерленд.

— Но это не надолго, — заявил Саймон и, встав со скамейки, подошел к молодым людям. Несмотря на присутствие Джаспера, он обнял Айви за талию и привлек к себе. — В ближайшем будущем она станет Айви де Берг. Я надеюсь, что именно это ты хотела сказать, когда появился твой друг.

— Ты правильно понял! — Она счастливо рассмеялась. — Я выйду за тебя замуж. Вот так!

Маркиз тоже рассмеялся и еще сильнее прижал ее здоровой рукой к себе. В этом объятии было все — тепло, ласка, нежность и обещание исполнения желаний.

— Я люблю тебя, мой милый замечательный Нед!

— А я люблю вас, лорд Харроу, и всегда буду любить.

— Ну, я, пожалуй, пойду… — забормотал Джаспер и попятился из беседки. — Мне пора… меня ждут… кажется…

Оторвавшись от Айви, Саймон окликнул юношу:

— Молодой человек! Будущей леди Харроу и мне понадобится ассистент для работы в лаборатории. Вам подходит эта должность?

Джаспер ответил довольной улыбкой и энергичным кивком. Потом он отвернулся и побежал по лужайке к ожидавшему его экипажу. По дороге он подпрыгнул и издал громкий победный клич, который эхом прокатился между деревьями и заставил стаю ворон в панике взлететь и рассыпаться в разные стороны.

Лондон, 1839 год

— Спасибо, миссис Эддельсон, на сегодня все, вы и мистер Эддельсон свободны до завтра.

Холли Садерленд нетерпеливо выслушала многословные изъявления благодарности, потом налила в чайник кипяток и понесла тяжелый поднос на второй этаж в маленькую гостиную, окна которой выходили на очень тихую Уильям-стрит в лондонском районе Найтсбридж.

Не успела она переступить порог, как ее новоиспеченный зять Саймон де Берг вскочил и поспешил освободить ее от тяжелой ноши.

— Позволь мне это сделать, — настойчиво потребовал он и поставил тяжелый поднос на низкий столик.

Холли тайком прикусила губу, но Саймон справился с задачей, и новый персидский ковер, украшавший комнату, остался чистым.

А еще несколько месяцев назад такая задача была бы для него невыполнимой. После ранения, полученного в Уиндгейт-Прайори, его левая рука висела плетью, и потребовались месяцы напряженных упражнений и того, что он называл электромышечной терапией, чтобы функции руки восстановились почти полностью. Теперь у Саймона только левое плечо было немного ниже правого, но разница не слишком бросалась в глаза.

Айви называла эту отметину знаком доблести, полученным при спасении ее жизни, а Холли — меткой смерти, к которой он подошел слишком близко. Королева была счастлива получить обратно свой камень, пусть даже немного пострадавший, и сразу возобновила переписку со своим кузеном. Она так никогда и не узнала, какой опасности подвергались Саймон, Эйдан и Айви.