Сильверсмит - Л. Дж. Кларен

далеко. Я остановилась и подняла голову, когда заметила цилиндрическое строение, стены которого были уставлены полками, а на полу — изорванные остатки того, что когда-то на них стояло. Если здесь когда-то были сокровища и драгоценности, их давно забрали воры, но несколько растрепанных, полуистлевших, едва различимых книг остались.

— Это была их библиотека?

Он наклонился и поднял пыльную, потертую кожаную книгу, у которой едва держался корешок.

— Да.

Я улыбнулась.

— Прямо как твоя.

Его ответная улыбка заставила мои щеки вспыхнуть.

— Я создал свою по образцу этой, — он осторожно перелистнул несколько потрескавшихся, пожелтевших страниц другой книги — настолько ветхой, что надписи на ней были смазаны, неразборчивы. — Когда я был мальчишкой, эти руины были моим любимым местом. Сюда я приходил подумать, — он кивнул на стены — наполовину разрушенные, но застывшие во времени. — Особенно в эту комнату.

Я поняла, почему. Если бы у меня был неограниченный доступ к его библиотеке, она тоже стала бы моим любимым местом.

— Город внизу, — он указал рукой к краю обрыва, потом взял меня за руку и повел туда. По мере того как мы приближались, его ладонь сильнее сжимала мою.

Перед нами открылся вид на раскинувшийся город, выглядывающий из-за края скалы. Руины замка возвышались над целым прибрежным царством. Узкая, извилистая тропа, вырезанная в скалах, спускалась вниз, где рядами стояли дома и лавки со светлыми, землистыми фасадами. Каменные улицы переплетались между ними, словно сеть времени. Картина казалась живой, будто под тенью разрушенного замка сохранился мир, которому удалось не сломаться.

Я вздохнула, наслаждаясь видом, и позволила морскому ветру омыть лицо. Рядом с ним я чувствовала себя умиротворенной, но когда взглянула на него, в его карих глазах серебристой кромкой блестели слезы.

Трещина прошла сквозь мою грудь.

Улыбка сползла с лица.

— Что случилось? — спросила я.

— Я… — он прочистил горло, покачал головой, и, словно по волшебству, печаль исчезла. — Просто никогда не думал, что увижу этот день. Тебя, — он обвел рукой вокруг. — Здесь.

Я снова улыбнулась, глядя на руины и раскинувшийся внизу город.

— Красиво.

Вид был древним, завораживающим и почему-то до боли родным. Наверное, часть этого действительно текла в моей крови. Несмотря на разрушения, на шрамы, оставленные годами запустения, место было поразительным.

— Никогда еще оно не было таким красивым, как сейчас.

Нежные, трепещущие взмахи крыльями бабочек в животе боролись с жестокой трещиной, что расползалась в сердце. Я чувствовала его взгляд — он не смотрел на город, он смотрел на меня.

Если боги действительно предназначили мне быть их спасительницей-королевой и женой Элиаса Уинтерсона, зачем тогда они послали мне Гэвина Смита? Я не понимала, как они ожидали, что я не влюблюсь в него.

Я сжала его руку.

— Покажешь мне остальной город?

Он уже дал мне достаточно отдыха, неся на себе, и боль в боку теперь была терпимой, я могла идти сама, но он все равно не отпускал моей руки, будто боялся, что если ослабит хватку — я исчезну.

В Бриннее зеленые, красные и золотые краски солнцеворота казались еще ярче. На каждой двери висели свежие венки — хвоя, шишки, ягоды остролиста. Бумажные фонари в форме звезд соединяли крыши, а засушенные дольки апельсинов свисали с балконов и карнизов, качаясь на ветру — подношение возвращающемуся солнцу.

Повсюду лежали свежие апельсины в корзинах. Один из них Гэвин ловко очистил перочинным ножом и настоял, чтобы я съела. Я вдыхала аромат цитруса так же жадно, как и ощущала его вкус.

Мы заглянули в несколько лавок по моему выбору. Больше всего мне понравилась кондитерская, где он купил мне немного шоколада. Я почему-то знала, что это такое, он понравился, хотя не помнила, чтобы когда-либо пробовала раньше. А еще гончарная матерская, где изделия лепили прямо на глазах у посетителей. Я бы могла смотреть на это часами.

Когда начало смеркаться, город готовился к празднованию солнцеворота. Гэвин повел меня к постоялому двору на северной окраине Бриннеи — я уже заметила, что он всегда выбирает места подальше от центра, ближе к выезду из города. Привычка, чтобы можно было быстро уйти.

— Поужинаешь со мной сегодня? — его низкий голос прорезал шумные, радостные звуки улиц, где люди торопливо заканчивали приготовления.

Я нахмурилась и, надкусив шоколад, ответила:

— Мы ведь всегда ужинаем вместе.

Он провел рукой по шее, мышцы под кожей напряглись. Прочистил горло и на мгновение, короткое, почти незаметное, поморщился. Он… нервничал?

— Я имею в виду особый ужин.

— В честь солнцеворота? — я медленно распробовала очередной кусочек шоколада и склонила голову набок. С шоколадом во рту трудно было о чем-то беспокоиться.

— Да, — он тепло усмехнулся. — В честь солнцеворота.

Я ответила улыбкой, чувствуя, как в животе снова порхает что-то легкое и неуправляемое.

— Мне бы хотелось.

Через несколько минут я остановилась у витрины магазина платьев. Особый ужин… а надеть — нечего. Он терпеливо стоял рядом, пока я рассматривала витрину. В ней были пастельные платья из шелка и атласа, некоторые украшенные меховыми накидками или перевитые лентами из серебра и золота.

— Можно, я куплю себе что-нибудь? — спросила я. Потому что, несмотря на то, что я королева, единственные деньги, что у меня были, дал мне он.

Он усмехнулся, вытащил из кармана кожаного пальто тяжелый мешочек с монетами, положил его мне на ладонь и сомкнул мои пальцы вокруг.

— Можешь купить весь магазин, если хочешь.

Мой неусыпный страж, он занял место у входа и следил за каждым, кто входил или выходил, не сводя при этом глаз с меня. Я перебирала вешалки, ища что-то простое. И потому, что боялась выглядеть нелепо в чем-то вычурном, и потому, что не хотела тратить слишком много его денег. Несколько платьев мне понравились, и оставалось лишь выбрать одно. Я закусила губу и тихо застонала. Если я не могу выбрать даже чертово платье, как я вообще собираюсь принимать решения за всю Нириду?

И тут я вспомнила, что его любимый цвет — зеленый.

Одного взгляда на шелковое платье цвета морской волны хватило, чтобы понять: примерять не нужно. Я взяла его к кассе, прихватила пару серебряных туфель и купила все вместе.

Гэвин отвел меня в гостиницу и оставил собираться, предварительно разведя огонь в камине нашей комнаты. Пол — из белого дуба, стены выкрашены в мягкий серый, а огромное эркерное окно, сейчас закрытое и занавешенное от зимы, имело сиденье с голубой подушкой, на котором, в теплое время, было бы чудесно читать, распахнув окна настежь, купаясь в солнечных бликах, отражающихся от моря.

Ванная была с белой