Зов долга - Сэнди Митчелл

— Куда, сэр? — спросил Юрген как раз в тот момент, когда дальний топот ног оборвался, утонув в полном страдания вопле, вслед за которым воцарилась гулкая тишина.

Я указал в ту сторону:

— Полагаю, нам туда.

В полном соответствии с моим предположением коридоры здесь шли точно так же, как и на верхнем этаже, да и моя способность к ориентированию в подобной обстановке не подвела. Через считаные минуты мы нагнали Эмберли и остальных, которые в этот момент таращились на то, что осталось от Киллиана, в свете переносных люминаторов, которые они, очевидно, прятали до поры где-то в стандартных гвардейских подсумках.

— Что случилось? — спросил Пелтон, и лицо его в этот момент было бледным даже для настоящего вальхалльца. — Он бежал впереди нас, а затем просто остановился. Как будто все его тело вдруг перекорежило.

Бывший арбитр оборвал сам себя, видимо не испытывая желания продолжать, но в действительности ему и не нужно было ничего говорить. Тело Киллиана было деформировано, будто у самого жуткого мутанта, кости и мышцы, казалось, расплавились и потекли, подобно свечному воску, когда сама душа его была вырвана из тела.

— Это сделал тенесвет, — сказал я, обращаясь напрямую к Эмберли, и слова мои буквально наползали друг на друга в отчаянной спешке передать представляемую им угрозу. — Он пропитан энергией варпа, как маринадом. Киллиан думал, что мы как-то отключили его, потому как видел, что мы можем его касаться, но как только Киллиан вышел из зоны юргеновской «пустоты», на него тут же обрушилась вся мощь этой штуковины.

— Ясно, — кивнула Эмберли, сразу же поняв, что к чему. — Нам потребуется соответствующая защита, чтобы безопасно перевезти его.

— Метей готовился упаковать его для перевозки, — продолжал я. — В лаборатории должно быть что-то, что справлялось с этой задачей.

— Тогда нам следует вернуться туда, — решила Эмберли. Она указала на зловещий черный камень. — Юрген, не будете ли вы так любезны взять это?

— Конечно же, мэм, — широко заулыбался мой помощник и быстро шагнул, чтобы забрать проклятый артефакт.

Я уже готов был с облегчением выдохнуть, когда сквозь треск статики в моем воксе пробился голос Эглантины.

— Инквизитор Вейл, — произнесла она, — тираниды атакуют.

Глава двадцать седьмая

Канониса, стоя возле покореженных силовых доспехов, красующихся на почетном месте, ожидала нас в той самой комнате, через которую мы вошли в лабиринт, в окружении личной охраны из числа целестинок. Старшая Сестра, что стояла во главе отряда, показалась мне смутно знакомой, но, лишь когда она заговорила со мной, я узнал в ней командира того небольшого подразделения, которое изрубили на куски на Ацеральбатерре и чье фанатичное рвение едва не стоило нам плато. Я, впрочем, ответил на ее приветствие с достаточным радушием, потому как неясно отчего, но она, кажется, была рада меня видеть, а тактическая ситуация располагала к тому, чтобы радоваться любому человеку в силовых доспехах, готовому встать между мной и тиранидами.

— Я вам более чем обязана, комиссар, — сообщила она и при этом выглядела на удивление смущенной. — Вы напомнили мне о долге, когда собственное тщеславное рвение настолько увлекло меня, что заставило совершенно позабыть о нем.

— Это моя работа, — скромно ответствовал я, но женщина только серьезно кивнула в ответ, очевидно принимая мои слова за чистую монету.

— Сам Император послал вас, в этом у меня нет сомнения. Оставить храм Его без защиты, осажденным ксеносами… — Она вздохнула. — Тяжело было бы исповедоваться в этом, представ перед Золотым Троном.

— Будем надеяться, что туда вас не потребуют еще долгое время, — ответил я.

Эглантина, которая до сего момента подчеркнуто игнорировала мое присутствие, оторвалась от разговора с Эмберли и кинула на меня быстрый взгляд. Выражение лица ее было самым серьезным.

— Никто из Сестер не ожидает пережить это сражение, — произнесла она так спокойно, будто говорила о сегодняшней погоде. — Да мы и недостойны остаться в живых. Орден наш стал инструментом самого отвратительного святотатства. Единственное, что мы можем сделать теперь, — это пытаться искупить грех и молиться Императору, чтобы деяния наши оказались достойны Его прощения.

— Киллиан лгал многим людям, — сообщил я ей, на секунду задумавшись о том, не было ли безумие недавно почившего инквизитора каким-то образом заразным и не передалось ли канонисе. — Вы следовали его приказам, ни в чем не преступая своей веры.

— Это лишь усиливает нашу вину, — мрачно произнесла Эглантина. — Мы были настолько уверены в пути своем и столь горды тем, что выполняем волю Его, что и не подумали молиться о божественном напутствии, которое открыло бы глаза и сердца для правды. Гордыня стала семенем нашего падения.

Все это звучало очень похоже на те проповеди, что гарантированно доводили меня до полного ступора всякий раз, когда нас загоняли в церковь Схолы. С тех самых пор я старался держаться подальше от храмов во всех случаях, кроме тех, когда правила этикета и мое положение в Комиссариате делали мое присутствие на какой-нибудь службе совершенно неизбежным.

Очевидно, взывать к ее здравому смыслу было бесполезно, так что я не стал тратить дыхание на попытки переубедить канонису. Вместо этого я лишь склонил голову в согласии.

— Император защищает, — произнес я, снова отступая в границы привычных солдатских банальностей, и Эглантина ответила таким же поклоном, очевидно вдохновленная этим избитым набором слов.

— И Ему придется очень постараться, — мрачно вставила Эмберли.

Возвращенная таким образом к насущной ситуации, Эглантина кивнула.

— Рой уже преодолевает внешние укрепления, — сообщила она. — Сестра Боника и ее целестинки проводят вас к вашему челноку. После этого наши судьбы будут в руках лишь Его, сущего на Земле. — Она посмотрела на гладкий черный футляр, который находился в левой руке Юргена, в то время как в правой он нес лазган, ремень которого был переброшен через плечо, чтобы позволить ему стрелять с бедра, и даже с некоторым подобием точности. — Здесь ли та отвратительная вещь, что осквернила нашу цитадель?

— Именно, — подтвердила Эмберли.

Эглантина вздохнула:

— Слишком она кажется небольшой, эта вещь, чтобы принести столь много зла.

— Зло совершал Киллиан, — произнес я, не удержавшись от злобного взгляда в адрес Метея, тащившегося за нами с видом паиньки, в чем ему помогали регулярные подталкивания ганом Земельды. — Не без помощи, конечно. Теперь важно исправить совершенное.

— Именно. — Канониса снова обратила свое внимание к Эмберли. — Как только вы окажетесь в воздухе, мы перегруппируемся и попытаемся удержать рой, чтобы он не достиг города. Мы будем сдерживать их столько, сколько сможем.