Дети Нового леса - Фредерик Марриет

– Друг мой, кажется, твой рассудок несколько помутила радость сегодняшнего события, – расхохотался Чалонер. – Это же твои сестры Элис и Эдит! Неужели не видишь моих милых тетушек, которые выглядывают из-за их спин?

– А ведь и впрямь, – совершенно смешался Эдвард. – Вот Эдит сейчас улыбнулась, и теперь я уверен: это она.

– Вне всяких сомнений, – вмешался Гренвилл. – Мне вот только теперь любопытно: нас-то они признают?

– Проверить нетрудно. – Процессия как раз сделала очередную остановку, и Эдвард повернул коня к дому.

«Они, конечно, они, – в потрясении глазел он на них. – Но неужели это те самые девочки, которых я помню в ржаво-коричневых лесных платьях!»

– Да, Чалонер, – обратился он к следовавшему рядом с ним другу, – изрядно же твои тетушки постарались.

– Полагаю, природа сделала больше, – откликнулся тот. – Они и прежде были чудо как симпатичные, теперь же просто красавицы.

Наконец, поравнявшись с окном, Эдвард поймал взгляд Эдит и улыбнулся ей.

– Элис! – воскликнула тут же она. – Это наш Эдвард!

Слова ее прозвучали столь звонко, что достигли слуха его величества и всех, кто подле него находились. Он повернулся к девушкам. Они, перегнувшись через подоконник, салютовали ему платочками. Правда, вскоре они были вынуждены использовать их по прямому назначению, а именно чтобы вытереть слезы с глаз.

– Это и есть твои сестры, Эдвард? – осведомился король.

– Да, ваше величество, – подтвердил он.

Король, приподнявшись на стременах, отвесил девушкам галантный поклон.

– Как же украсится двор наш сиянием их красоты, – сказал он зардевшемуся от гордости Эдварду.

Едва завершились все церемонии, положив на сегодня конец придворным обязанностям троих друзей, они поспешили в дом леди Конингем. Излишне описывать слишком понятные при такой привязанности наших героев друг к другу восторг и радость, которые охватили всех после столь долгой разлуки. А Эдвард к тому же не переставал восхищаться сестрами, обретшими за время его отсутствия утонченность и элегантность подлинных леди. Чалонер же и Гренвилл не могли отвести от них глаз до тех самых пор, пока тетушки не отозвали их к себе в комнаты.

– Ну, Эдвард, кто, как ты думаешь, был здесь сегодня? – спросила Эдит. – Подсказка такая: это красавица, за которую все джентльмены поднимают здесь первый тост.

– Да говори уж прямо, Эдит, – поторопил ее он. – Надеюсь, она не разобьет мое сердце.

– Брат, это та, с кем ты прежде был так хорошо знаком, – продолжала она. – Пейшонс Хидерстоун.

– Пейшонс Хидерстоун? – вскричал Эдвард. – И за нее провозглашает тосты весь Лондон?

– Да, и, могу заверить тебя, совершенно заслуженно, потому что нет больше девушки столь же прекрасной внешности, сколь благородной души. Ее окружают толпы галантнейших кавалеров. Только она относится к ним с совершеннейшим равнодушием. Она живет сейчас у своего дяди, сэра Эшли Купера. И отец ее тоже в городе. Он нас вместе с ней навещал сегодня, – рассказала Эдит.

– А как Хамфри? Давно ты последний раз получала от него новости?

– Всего несколько дней назад. Знаешь, он ведь совсем покинул наш лесной дом.

– И где же теперь живет? – удивился Эдвард.

– В Арнвуде. Дом восстановлен и, насколько могу судить по тому, что слышала, стал очень величественный. А Хамфри им управляет, пока не будет определен владелец.

– Но он ведь принадлежит мистеру Хидерстоуну, – возразил Эдвард.

– Как ты можешь так говорить! – возмутилась она. – Хамфри, кажется, все тебе написал по этому поводу.

– Да, написал, – поморщился Эдвард. – Но все равно я в совершеннейшем замешательстве. Так что давай не будем больше об этом.

– Нет уж, дорогой брат, – вмешалась вошедшая в комнату Элис. – Если уж начали, давай-ка договорим. Что тебя, собственно, здесь смущает?

– Ну, если уж вы так настойчиво требуете, то извольте, – тяжело вздохнул он. – Доброе отношение мистера Хидерстоуна не вызывает во мне никаких сомнений. Я совершенно уверен: все, что сказал он Хамфри, – чистая правда. Но мне все равно не хочется чувствовать себя перед ним в долгу. Подумайте сами, что получается. Он возвращает мне, законному владельцу, Арнвуд, который сам получил не по справедливости. Иными словами, я отдаю дань его щедрости, но не признаю его права жертвовать в мою пользу мою же собственность. К тому же, сколь бы сильно ни восхищался я его дочерью и как бы ни был привязан к ней, а время не изменило моего отношения к ней, мне до сих пор кажется, что она как бы входит в пакет соглашений по этой сделке, и принимать жену на подобных условиях для меня неприемлемо.

– То есть ты хочешь сказать, – улыбнулась Элис, – что если два самых сильных твоих желания, Пейшонс и Арнвуд, тебе предлагают осуществить вместе, тебя это не устраивает. Тебе обязательно подавай их отдельно.

– Нет, Элис, я не настолько глуп, – сказал он. – Но это же, согласись, вопрос чести. Неужели так дурно, что мне претит выступать в роли бедного жениха, с благодарностью принимающего как приданое за женой свое собственное поместье! На каком основании, скажи мне на милость, я должен на это пойти? Лучше подам прошение королю о том, чтобы он восстановил меня во владении.

– Не особенно полагайся на это, брат, – покачала головой Элис. – Мне очень сомнительно, что король и его советники посчитают необходимым нажить себе стольких врагов. С конфискации кавалерских поместий прошло много лет. Ими давно владеют другие. Начни это все пересматривать, это никак не доставит любви королю. К тому же учти, что мистер Хидерстоун и его ближайший родственник сэр Эшли Купер оказали его величеству куда больше услуг, чем когда-либо сможешь ты. Вклад их в дело его возвращения на престол настолько велик, что он им по гроб жизни обязан. Вот и подумай, в сколь неудобное положение поставишь ты короля только из-за твоего глупого самолюбия. И вообще подожди, пока мистер Хидерстоун что-то тебе предложит. Ты ведь даже еще не разговаривал с ним. Добейся сначала какой-то ясности.

– Его намерения мне совершенно ясны, – без тени сомнения заявил Эдвард. – Иначе зачем бы ему потребовалось, дорогая сестра, отстраивать заново Арнвуд? Скажешь, он просто для собственного удовольствия восстановил усадьбу перед тем, как мне ее возвратить?

– Он отстроил ее, исходя из совершенно практичных соображений, – продолжала взывать к его разуму Элис. – Ты ушел на войну. Кто знал, вернешься ты с нее или нет. Именно это они и обсуждали с Хамфри, и он согласился быть доверенным лицом. Тем более что затевалось строительство еще в прежние времена, когда у тебя даже надежды не было вернуть себе Арнвуд. Впрочем, Хамфри, по-моему, знает гораздо больше, чем посчитал нам нужным сказать. Ты хоть с ним сначала поговори. И, умоляю, не затевай ничего, прежде чем не выяснишь планы мистера Хидерстоуна!

– Да, я последую твоему совету, – внял ее доводам он. – Наверное, это самое правильное, что можно сделать в таком положении.