Две сестры - Эйлин Гудж

Еще через несколько мгновений Олли шагал по неровной бетонной дорожке к двери, думая, не совершает ли он самый глупый поступок в своей жизни. Кто знает, живет ли тут до сих пор нужный ему человек? Прошло девять лет с тех пор, как Олли последний раз приходил сюда, и отнюдь не для того, чтобы заложить основы прочной дружбы. Он постучал в дверь, и во рту у него образовался кисловатый привкус, напоминая о тех временах, о которых он предпочел бы забыть навсегда. Когда через несколько минут ожидания ему никто не ответил, он почти сдался и уже развернулся, чтобы уйти, но мысль о Керри-Энн заставила его вновь, уже громче, забарабанить в дверь. Наконец над дверью вспыхнул свет и изнутри донесся хриплый мужской голос:

— Какого черта?

Загремела дверная цепочка, и дверь приоткрылась на пару дюймов. Чей-то косящий глаз на заросшей щетиной физиономии, которая выглядела не слишком довольной, посмотрел в щелочку.

— Ты знаешь, который час? — рявкнул мужик. — Два чертовых часа ночи!

— Извини, чувак, но я не могу ждать. Дело вроде как срочное.

— Какого… эй, а ведь я знаю тебя! — Глаз, глядевший на Олли, прищурился.

Олли никак не ожидал, что торговец наркотиками узнает его спустя столько времени. У него самого остались лишь смутные воспоминания о той поре — скорее всего, потому что он почти все время пребывал под кайфом.

— Это было давно, — осторожно произнес он, решив, что чем меньше будет сказано, тем лучше.

Мужчина явно расслабился.

— Точно. Что надо, малыш? У тебя иссякли личные запасы?

— Не-a. Я ищу кое-кого — одного парня по имени Иеремия. Ну, я и подумал, что ты можешь подсказать мне, где его можно найти. Кожа цвета кофе с молоком, лет тридцати, темные волосы, карие глаза.

— Имя мне ничего не говорит. Передо мной проходит масса людей, я не могу помнить всех.

— Видишь ли, пропал ребенок.

Это сработало. Цепочка загремела и дверь распахнулась. На пороге стоял мужичок средних лет, с внушительным брюшком и седыми волосами, собранными на затылке в конский хвост. Странно, но он совершенно не изменился с тех пор, как Олли был здесь в последний раз. Быть может, потому, что уже тогда он казался Олли глубоким стариком.

— Что тебе от меня нужно? Я уже сказал тебе, что ничего не знаю. — Голос торговца наркотиками стал льстивым и вкрадчивым.

— Я могу войти? — поинтересовался Олли, и после недолгого колебания мужичок отступил в сторону, давая Олли пройти. Не успел молодой человек перешагнуть порог, как ударивший ему в ноздри сладковатый запах марихуаны вызвал в памяти неприятные воспоминания. «Ладно, это не займет много времени», — решил он. — Если ты включишь канал новостей, то поймешь, о чем я говорю, — сказал он, жестом указывая на телевизор с плоским сорокадюймовым экраном, висевший на стене, который выглядел инородным телом среди рухляди и всякого хлама.

Дилер не пошевелился.

— Поверю тебе на слово.

— Тот парень, которого я ищу… Копы думают, что он может иметь какое-то отношение к похищению.

— Да? А при чем здесь я?

— Куда бы мог пойти такой парень, если бы искал крэк?

Дилер отшатнулся от Олли, выставив перед собой обе руки.

— Эй, послушай, я не торгую тяжелой дрянью. За это легко можно схлопотать от десяти до двадцати лет. Даже если это твой первый привод.

— Но ты знаешь тех, кто этим занимается.

— Может быть. — Мужчина заколебался, и Олли сразу понял, что напал на нужный след. — Есть один малый. Он живет в новом районе — Херитидж-Экрз? Или Херитидж-Оукс? — в общем, на Футхилл-драйв. Я лично с ним не знаком, но слухами земля полнится. Мне говорили, что он — новичок в городе. Кое-кто из моих клиентов идет туда, когда им хочется расширить свой портфолио, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— У тебя, случайно, нет точного адреса?

Олли ожидал, что дилер лишь презрительно фыркнет в ответ, но тот скрылся в соседней комнате и вернулся через минуту с клочком бумаги, на котором были нацарапаны номер дома и телефон. Он сунул бумажку в руки Олли.

— Это все, что у меня есть. А теперь проваливай! Я хочу спать.

* * *

Предполагалось, что это будет короткая остановка в пути, ничуть не дольше той, когда вы заскакиваете в магазин за упаковкой пива. Во всяком случае, так рассчитывал Иеремия. Он собирался оставить ее в машине самое большее на пять минут, и все. Кроме того, находились они на тихой улочке в спокойном жилом районе — последнее место, где можно ожидать столкнуться в лице соседа с торговцем наркотиками, — так что ей ничего плохого не грозило. Тихо и спокойно, и никто ничего не узнает.

Вот только вышло все совсем иначе.

Начать с того, что Белла оказала некоторое сопротивление.

— Маленьких детей нельзя оставлять одних в автомобиле. Так говорят Джордж и Кэрол, — заявила она ему, совсем как взрослая — маленькая раздраженная взрослая, — сидя на пассажирском сиденье, скрестив на груди руки и хмуро глядя на него.

— Я на минутку, — пообещал он ей.

— Почему я не могу пойти с тобой?

— Я уже говорил тебе, что отлучусь лишь на секунду.

— Уже темно. А что, если мне станет страшно? — Нижняя губка у малышки задрожала.

Иеремия почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Он не привык столько времени общаться с маленькими детьми, а после долгой поездки, ужина и кинофильма эффект новизны был утрачен и «игрушка» уже прискучила ему. Неужели она не может доставить ему эту маленькую радость?

— Здесь совершенно нечего бояться, крошка, — уговаривал он ее, стараясь скрыть нетерпение. — Кроме того, как я уже говорил, я отлучусь буквально на секунду и сразу же вернусь. Будь хорошей девочкой и слушайся папочку, ладно? Ну хотя бы один раз? Обещаю, потом я сделаю для тебя все, что ты захочешь.

Иеремия понимал, что поступает дурно. Не только потому, что бросает своего ребенка одного в машине, но и потому, что привез ее сюда. Керри-Энн сдерет с него кожу живьем, если только узнает об этом. Он бы и не приехал сюда, если бы не отчаянная нужда. «Но это всего один только раз!» — сказал он себе. Ну хорошо, два раза, если считать визит на прошлой неделе. А бросить он может в любое время. Он ведь не попался на крючок или что-нибудь в этом роде. Все совсем не так, как раньше. Он никогда не допустит, чтобы все снова оказалось так плохо.

Прежде чем дочка успела вновь упрекнуть его, усилив тем самым чувство вины, он выпрыгнул из машины.

— Сиди спокойно! Я сейчас вернусь! — крикнул он ей, вприпрыжку припустив по дорожке.

Дом располагался в новом микрорайоне и ничем не отличался от остальных типовых зданий в квартале, построенных в стиле ранчо, с оштукатуренными стенами и заново засеянными лужайками, на которых торчало с дюжину саженцев тополей, подобно свечам на глазированном торте, преподнесенном на день рождения. На входной двери красовалась аляповатая керамическая табличка с именем «Таккер», выведенным витиеватым шрифтом с завитушками. Он улыбнулся про себя, думая, что если бы кто-нибудь из здешних жильцов узнал о том, что их сосед занимается темными делишками, то наверняка решил бы, что это вряд ли страшнее, чем незаконное подключение к кабельному телевидению.