Маяк - Филлис Дороти Джеймс

Вдали показался Бентон. Он энергично крутил педали велосипеда, на шее у него висела фотокамера, одна рука держала руль посередине, в другой был следственный чемоданчик Кейт. Прислонив велосипед к стене коттеджа «Тюлень», Бентон направился к ней. Она не сказала ему о звонке Эмме Лавенэм, но сообщила о разговоре с Харкнессом. Бентон заметил:

— Удивительно, что он не сказал, что, если число трупов будет постоянно возрастать, мы очень скоро решим дело за счет процесса выбывания. Какие снимки вы считаете нужным сделать, мэм?

Следующие четверть часа они работали вместе. Бентон сфотографировал труп с наброшенной на него ризой, затем — размозженное лицо, часовню, местность вокруг нее, верхнюю и нижнюю скалу, держа в фокусе полуразрушенную, сложенную из камня стену. Затем они перешли в коттедж «У часовни». Как странно, думала Кейт, что тишина может быть такой гнетущей, что присутствие Бойда теперь, когда он умер, кажется ей гораздо более ощутимым в пустоте коттеджа, чем когда он был жив.

— Постель застелена, — сказала она. — Он не спал на ней этой ночью. Это означает, что он умер там, где мы его обнаружили, — в часовне.

Они вошли в ванную. Ванна и раковина были сухи, все полотенца — на месте.

Кейт сказала:

— На головке душа и на кранах могли остаться отпечатки пальцев, но это уже для экспертов подкрепления, если они смогут приехать сюда без риска заболеть. Наше дело — уберечь улики. Значит, придется запереть и опечатать коттедж. Самое лучшее, если на полотенцах осталась ДНК, так что надо нам отправить их в лабораторию.

В открытую дверь до них донеслось погромыхивание автотележки. Выглянув наружу, Кейт сказала:

— Руперт Мэйкрофт в полном одиночестве. Вряд ли он мог взять с собой доктора Стейвли или Джо. Они, должно быть, в изоляторе. Я рада, что Мэйкрофт один. Жалко, что он увидит ризу, но зато лицо будет прикрыто.

В автотележку сзади были наискось втиснуты носилки. Бентон помог Мэйкрофту их вытащить. Кейт и Бентон покатили носилки к часовне, а Мэйкрофт остался ждать. Через несколько минут печальная процессия тронулась в путь по тропе через мыс, Мэйкрофт за рулем автотележки ехал впереди, Кейт и Бентон шли позади тележки по обе стороны носилок, время от времени их подталкивая. Вся эта картина казалась Кейт совершенно нереальной, словно какой-то странный, чуждый ритуал перехода в мир иной: свет солнца, то и дело скрывающегося за облаками, уже не такой яркий, как раньше; порывистый ветер, лохматящий Мэйкрофту волосы; зеленая риза, словно нелепо яркий саван; сама она и Бентон с мрачными лицами, будто родственники усопшего на похоронах; подскакивающая на камнях автотележка; мертвое тело, время от времени подрагивающее на носилках, когда колеса ударяются о какой-нибудь бугорок; тишина, нарушаемая лишь звуками их собственного движения, мерным шумом моря и почти человеческими вскриками стаи чаек, с хлопаньем крыльев следующих за процессией, словно в надежде получить от этого странного кортежа куски хлеба.

Было почти половина десятого. Кейт с Бентоном провели около двадцати минут с Мэйкрофтом, обсуждая программу действий, которых требовала сложившаяся ситуация, а теперь наступило время встретиться с остальными обитателями острова. У двери в библиотеку Бентон увидел, как Кейт приостановилась, и услышал, что она глубоко дышит, пытаясь успокоиться и собраться с силами. У него возникло такое чувство, будто это дышит он сам. Он заметил, как напряглись ее плечи и шея, когда она с поднятой головой шагнула к массивной двери, чтобы лицом к лицу встретить то, что ждало их за этой преградой из гладкого красного дерева. Позже, оглядываясь назад, он будет поражен тем, сколько мыслей и опасений вместилось тогда в три краткие секунды. У него перехватило горло от жалости к Кейт; их расследование для нее жизненно важно, и она это понимает. Оно и ему очень важно: важен успех, страшен провал. Но ведь это она за все теперь отвечает. И будет ли она готова снова работать с Дэлглишем, если провалит дело и подведет не только себя, но и А.Д.? И вдруг он словно воочию увидел Дэлглиша, на прощание произносившего какие-то слова у часовни, а также лицо Кейт. «Да она влюблена в него! — подумал он. — Она боится, что он умрет». Однако пауза перед дверью длилась всего несколько секунд: Кейт взялась за ручку и решительно ее повернула.

Бентон закрыл за собой дверь. В лицо ему ударил запах страха, кислый, словно миазмы больничной палаты. Как это возможно, чтобы воздух так легко становился затхлым? Он убеждал себя, что у него просто разыгралось воображение. Скорее всего дело в том, что все окна закрыты. Собравшиеся дышали затхлым воздухом, заражая друг друга страхом. Сцена, представшая перед его глазами, резко отличалась от той, что встретила их в библиотеке в первый раз. Неужели это было всего лишь три дня назад? Тогда они сидели за длинным прямоугольным столом, словно послушные дети, ожидающие прихода директора школы. Тогда он чувствовал их потрясение и ужас, но, кроме того, возбуждение и интерес. Большинство из собравшихся тогда в библиотеке знали, что им нечего бояться. Для людей, оказавшихся рядом с убийством, втянутых в его пространство, но ни в чем не виновных, это преступление может порой обладать каким-то поразительным обаянием. Однако теперь он чувствовал в них только страх.

Словно не желая встречаться глазами, сидя напротив друг друга за столом, собравшиеся расселись по всей комнате. Только трое из них сели вместе — миссис Планкетт рядом с Милли Трантер, их руки лежали на столе, ладошка девушки — в большой ладони кухарки. Джаго поместился слева от Милли. В конце стола, напряженно выпрямившись, сидела с побелевшим лицом миссис Бербридж — истинное воплощение ужаса и горя. Эмили Холкум выбрала одно из кресел с высокой спинкой у самого камина, позади нее, словно по стойке «смирно», стоял верный страж Рафтвуд. Марк Йелланд, напротив них, сидел, откинув голову на спинку кресла, руки свободно лежали на подлокотниках: он казался спокойным и словно готовым погрузиться в дремоту. Миранда Оливер и Деннис Тремлетт поставили два библиотечных стула поменьше перед книжным шкафом и сели бок о бок. Дэн Пэджетт, тоже на стуле поменьше, сидел совершенно один, понурив голову, свесив руки между колен.

Когда вошли Кейт и Бентон, все глаза обратились к ним, но никто сначала даже не пошевелился. Мэйкрофт, вошедший вслед за ними, прошел к столу и сел на один из свободных стульев.

— Нельзя ли открыть окно? — спросила Кейт.

С места поднялся Джаго и стал переходить от окна к окну, распахивая рамы. Прохладный воздух заполнил комнату, и мерное биение моря стало гораздо слышнее.

— Не все окна, Джаго, — сказала Миранда. — Двух вполне достаточно!

В ее голосе звучало раздражение. Она обвела взглядом присутствующих, как бы ища поддержки, но никто не произнес ни слова. Джаго невозмутимо закрыл все окна, кроме двух.

Кейт ждала. Потом она сказала:

— Есть две причины, почему мы снова собрались здесь — все, кроме доктора Стейвли и его жены, но они вскоре присоединятся к нам. Мистер Мэйкрофт уже сообщил вам, что на острове произошла еще одна смерть. Коммандер Дэлглиш обнаружил тело Адриана Бойда в часовне сегодня, в восемь часов утра. Вам, конечно, уже известно, что доктор Шпайдель сейчас помещен в больницу и у него САРС — тяжелый острый респираторный синдром, его еще называют атипичной пневмонией. К несчастью, мистер Дэлглиш тоже заболел. Это означает, что теперь я провожу расследование, вместе с сержантом Бентоном-Смитом. Это также означает, что все мы здесь оказываемся в карантине. Доктор Стейвли объяснит вам, сколько времени может продолжиться карантин. В течение этого времени мой коллега и я, разумеется, будем расследовать как убийство мистера Оливера, так и убийство Адриана Бойда. А пока мы полагаем, что было бы разумно и удобно, если бы те, кто живет в коттеджах, переехали на время в конюшенный корпус или в Большой дом. Может быть, теперь вы хотите что-то сказать, мистер Мэйкрофт?