Смерть Запада - Патрик Бьюкенен

И тем не менее появление книги Бьюкенена закономерно. Как могущество древней Римской империи — а такую аналогию автор книги проводит — свидетельствовало о ее близком упадке, так и нынешнее подавляющее могущество США, вероятно, является признаком надвигающегося крушения всей атлантической цивилизации.

Основной причиной кризиса Соединенных Штатов, впрочем, как и Европы, которую автор с ними объединяет, Бьюкенен считает нарастающую депопуляцию населения — снижение уровня рождаемости в этих двух регионах — и связанную с ней иммиграцию из стран второго и третьего мира.

Цифры, которые он приводит в своей книге, весьма убедительны. Согласно данным Бьюкенена, средний уровень рождаемости в Европе упал в настоящее время до коэффициента 1,4, тогда как для сохранения хотя бы текущей численности населения необходим уровень 2,1. В результате, по мнению Бьюкенена, Европа стремительно вымирает, а европейцы становятся «исчезающим видом». Прогнозы при этом весьма печальны. В период с 2000 по 2050 год население земного шара возрастет, по-видимому, на три с лишним миллиарда человек. Однако это увеличение численности произойдет исключительно за счет стран Азии, Африки и Латинской Америки. А сто миллионов европейцев просто исчезнут с лица земли. И если в 1960 году люди европейского происхождения составляли четвертую часть мирового населения, а в 2000 году, то есть где-то сейчас, примерно — одну шестую, то к 2050 году они будут составлять лишь десять процентов. Европейская цивилизация, по мнению автора, завершится.

Та же самая картина наблюдается и в Соединенных Штатах. В 1960 году лишь 16 млн американцев не могли «похвастаться» своим европейским происхождением. Сегодня же количество таких американцев увеличилось до 80 млн человек. Ни одна нация не переживала еще столь масштабной этнической трансформации за столь короткие сроки, и главным следствием подобного преобразования, по мнению автора, является то, что теперь Америка перестала быть «плавильным тиглем господа бога», она, фактически, разделилась на две нации, на два разных народа, не имеющих между собой ничего общего.

Возникновению этой «другой» Америки способствовали определенные социальные факторы.

Первый фактор — разрушение традиционной семьи, где муж был добытчиком, обеспечивающим некий жизненный уровень, а жена занималась детьми и домом. Такая семья ныне канула в прошлое. Индустриальное общество вырвало из нее мужчину, ушедшего на фабрику или завод, а общество постиндустриальное вырвало женщину, дав ей достаточно хорошо оплачиваемую работу в офисе или фирме. Заработки женщин в США существенно возросли, соответственно заработки мужчин сильно упали. Женщина получила экономическую независимость, и семья перестала быть для нее единственным способом самореализации. Все больше женщин Америки, как впрочем и европейских женщин, предпочитает карьеру «радостям» материнства и семейного быта.

Второй фактор — это появление в качестве движущей социальной силы «свободного поколения». Послевоенное поколение американцев, то есть поколения тогда же сформировавшегося «общества изобилия», впервые в истории США получило широкий доступ к высшему образованию. Из семьи оно переместилось в университетские кампусы и аудитории и воспитывалось не под благотворным воздействием матери и отца, а под влиянием средств массовой информации — прежде всего телевидения и «глянцевой» прессы. В итоге оно усвоило ценности, принципиально отличающиеся от ценностей традиционной Америки.

Бьюкенен не жалеет красок, чтобы живописать эти новые ценности. Здесь и отрицание авторитета родителей, школы и общественных институтов, здесь и всеобщий промискуитет — беспорядочные сексуальные отношения, связанные с появлением контрацептивов, здесь и жизнь исключительно «для себя», жажда зрелищ и развлечений, здесь и настоящая «война против детей», мешающих воспринимать радости материального существования, здесь — аборты, гомосексуальные связи, высмеивание христианства и гражданского долга. Главным в идеологии нового поколения стали не высокие религиозные принципы, которые только и сделали Америку великой державой, а эгоистический гедонизм — стремление получить удовольствие «здесь и сейчас». Вместо духовного смысла — карьера и деньги, вместо семьи — неограниченный секс и «свободное» существование, вместо священной жизни, дарованной богом, — наркотики и эвтаназия.

Автор буквально бьет в набат, предупреждая о необратимом вырождении нации. И если бы не некоторые специфические реалии, свойственные только Соединенным Штатам, можно было бы полагать, что речь в книге идет о современной России. Вероятно, язык экстремального патриотизма един во всех нациях и народах.

Тем более что для объяснение причин происходящих событий автор обращается не к закономерностям исторического развития, что, вероятно, ему просто в голову не приходит, а в полном соответствии с психологией экстремального патриотизма создает образ внешнего и внутреннего врага. Только если российские патриоты крайнего толка объясняют бедствия современной России происками глобализма, масонства и сионизма, пытающихся подчинить себе весь мир, то Патрик Бьюкенен, будучи стопроцентным американцем, напротив, обнаруживает грандиозный марксистский заговор, который уже много десятилетий пронизывает Соединенные Штаты.

Оказывается, потерпев поражение в насильственном распространении своих идей, марксизм вовсе не сложил оружия, как полагали идеологи «атлантизма». Еще в 1930-е годы коммунистом Антонио Грамши была выдвинута новая стратегия революционной борьбы. Поскольку главными препятствиями для марксизма являются западное христианство и европейская культура в целом, то в первую очередь следует сокрушить именно их. Марксизму вовсе незачем стремиться к политической власти, ему достаточно «преобразовать» западную культуру, захватив ее общественные институты — средства массовой информации, искусство и воспитание.

Тогда она перестанет быть идеологической опорой капитализма, и западный социальный строй рухнет сам по себе.

В соответствие с этой стратегией другой влиятельный деятель коммунистического движения Дьердь Лукач основал во Франкфурте школу, которая начала переводить марксистскую догму в термины общественного сознания. Эту школу образовали известные в будущем культурологи, психологи и социологи: Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно, Эрих Фромм, Вильгельм Райх и несколько позже примкнувший к ним Герберт Маркузе. Через некоторое время Франкфуртская школа перебралась в США и приступила к тотальной критике западной цивилизации.

Прежде всего вся западная культура была объявлена ими «культурой насилия» — культурой ненависти, культурой расизма, культурой порабощения, культурой подавления личности. Такая культура, разумеется, не имела права на существование, и в противовес ей была выдвинута принципиально иная концепция — концепция освобождения современного человека, концепция тотального равенства. Внешне ценности «новой культуры» выглядели весьма привлекательно, поскольку эксплуатировали действительно присущее человеку стремление к равенству и свободе, но на практике они оборачивались совсем иной стороной. Свобода понималась здесь как освобождение человека от любых обязательств: детей перед родителями, родителей перед детьми, женщин и мужчин — от обязательств перед семьей, гражданина — от обязательств перед другими гражданами и государством, а провозглашенное равенство всех религий, идеологий, искусств, рас и народов означало, в первую очередь, легитимизацию маргинальных групп: национальных, сексуальных и социальных меньшинств, которые таким образом получали возможность влиять на общественное сознание.