Книга мертвых - Дуглас Престон

– Вначале они ничего не сказали. Потом притворились, что Диоген заболел. Якобы у него была скарлатина. Они держали это в секрете – боялись скандала. Поэтому сказали мне, что из-за скарлатины у него ухудшилось зрение, изменились вкусовые ощущения и обоняние. Это же, по их словам, стало причиной потери одного глаза. Но теперь я знаю, что это из-за пули.

Глинн похолодел и ощутил необъяснимую потребность немедленно вымыть руки. Что же настолько ужасное и отталкивающее мог увидеть семилетний ребенок, если решился на самоубийство?.. Глинн заставил себя подумать о другом.

– Расскажите о том месте, где вы оказались в ловушке, – попросил он. – Что это за фотографии на стенах, о которых вы говорили?

– Официальные фотографии мест преступления и полицейские зарисовки самых зверских убийств, совершенных в разных странах мира. Вероятно, они должны были подготовить жертву к тому… ужасу, который ее ожидал.

В комнате повисла гнетущая тишина.

– Сколько времени прошло, пока вас освободили? – наконец спросил Глинн.

– Не знаю. Несколько часов… может, день.

– И вы очнулись от этого кошмара с уверенностью, что Диоген был болен и именно этим объяснялось его долгое отсутствие?

– Да.

– Вы не имели понятия о том, что случилось на самом деле?

– Ни малейшего.

– Но Диоген так и не понял, что вы подавили эти воспоминания?

Пендергаст резко остановился.

– Думаю, что нет.

– И как результат, вы так и не извинились перед братом и не попытались с ним помириться. Более того, вы никогда не говорили о том, что произошло, потому что полностью заблокировали память о Событии.

Пендергаст отвернулся.

– Но для Диогена ваше молчание означало совершенно другое. Он считал, что вы упрямо отказываетесь признать свою вину и не желаете просить прощения. И это объясняет…

Глинн не договорил и медленно откатился в своем кресле. Ему еще не все было известно – придется подождать результатов компьютерного анализа, – но в целом картина была ясной, словно написанная яркими, широкими мазками. С самого рождения Диоген был странным, мрачным ребенком – и очень талантливым, как и многие Пендергасты до него. Если бы не Событие, еще неизвестно, в каком направлении развились бы его таланты. Однако после «Дороги в ад» он стал совершенно другим человеком – травмированным как физически, так и эмоционально. Теперь все казалось объяснимым: отвратительные убийства и преступления, в которых обвинили Пендергаста; ненависть Диогена к брату, не желавшему говорить с ним о том, что ему пришлось пережить; почти патологический интерес самого Пендергаста к необычным преступлениям. Теперь Глинн лучше понимал обоих братьев. И знал, почему Пендергаст полностью подавил все воспоминания о Событии. Он сделал это не из-за страха, который испытал, а из-за чувства вины – настолько сильного, что оно угрожало его рассудку.

Вдруг Глинн почувствовал на себе взгляд Пендергаста. Тот стоял неподвижно, как статуя, и его кожа цветом напоминала серый мрамор.

– Мистер Глинн, – произнес он.

Глинн поднял брови в безмолвном вопросе.

– Я больше ничего не хочу и не могу сказать.

– Понятно.

– Мне нужно пять минут побыть одному. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы мне никто не мешал. А потом мы сможем… продолжить.

После секундного колебания Глинн кивнул. Потом развернулся в кресле, открыл дверь и, не сказав ни слова, выехал из комнаты.

С включенной сиреной Хейворд добралась до Гринвич-Виллиджа за двадцать минут. По дороге она попробовала связаться с д’Агостой по другим известным ей номерам, потерпела неудачу и решила поискать номер телефона Эли Глинна или компании «Эффективные технические решения». Но и здесь ее ждало разочарование. Ни в бизнес-справочнике Манхэттена, ни даже в базе данных полицейского управления Нью-Йорка этот номер не значился, хотя сама компания была зарегистрирована в полном соответствии с законом.

Лаура не узнала ничего нового помимо того, что данная организация существует и находится на Малой Западной Двенадцатой улице.

Не выключая сирену, она свернула с Уэст-Сайд-хайвей на Западную улицу, повернула еще раз и оказалась на узкой улочке, по обеим сторонам которой тянулись обшарпанные кирпичные здания. Здесь Лаура выключила сирену, сбавила скорость и медленно поехала вдоль тротуара, отыскивая нужный номер дома. На Малой Западной Двенадцатой улице, длина которой составляла всего квартал, когда-то располагались мясоконсервные фирмы. Компания «Эффективные технические решения» не имела никаких опознавательных знаков, и Лауре пришлось устанавливать ее местонахождение по номерам соседних домов. Здание было совсем не таким, каким она его себе представляла: двенадцатиэтажное, с выцветшей вывеской какой-то давно не существующей мясоконсервной компании. Правда, дорогие оконные рамы и пара стальных дверей за погрузочной платформой выглядели подозрительно современно. Лаура припарковалась перед зданием, перегородив узкую улочку, и почти бегом направилась к входной двери. Сердце ее замирало от тревоги. Нетерпеливо нажав кнопку интеркома, она стала ждать.

Почти тут же раздался женский голос:

– Да?

Лаура помахала полицейским жетоном: она не сомневалась, что вход оборудован камерой, хоть и не поняла, где та находится.

– Капитан Лаура Хейворд, отдел по расследованию убийств полицейского управления Нью-Йорка. Я требую, чтобы меня немедленно впустили в помещение.

– У вас есть ордер? – вежливо спросила говорившая.

– Нет. Но мне необходимо срочно увидеть лейтенанта Винсента д’Агосту. Это вопрос жизни и смерти.

– Среди наших сотрудников нет человека с такой фамилией, – все с той же бюрократической вежливостью ответил женский голос.

Лаура вздохнула.

– Передайте Эли Глинну, что, если эта дверь не откроется через тридцать секунд, сотрудники полиции оцепят вход и будут фотографировать каждого входящего в здание и выходящего из него. Мы вернемся с ордером на обыск в связи с подозрением, что в этом помещении действует подпольная нарколаборатория, и перевернем здесь все вверх дном. Вы все поняли? Время пошло.

Через пятнадцать секунд раздался негромкий щелчок, и дверь бесшумно отворилась. Хейворд прошла по тускло освещенному коридору, оканчивавшемуся двустворчатой стальной дверью. Когда створки раздвинулись, Лаура увидела накачанного парня в спортивном костюме с логотипом колледжа Харви-Мадд.

– Сюда, – коротко сказал он и бесцеремонно махнул рукой.

Лаура проследовала за ним через полутемное помещение с низким потолком и вошла в грузовой лифт. Через несколько секунд лифт остановился, и провожатый повел ее по лабиринту бесчисленных коридоров с ослепительно белыми стенами. Наконец они подошли к дверям из полированного вишневого дерева, за которыми оказался небольшой, элегантно обставленный конференц-холл. В дальнем конце помещения стоял Винсент д’Агоста.