Защити свою любовь - Люси Скоур

На него устремились несколько пар внимательных женских глаз.

– Что ты сделал? – спросила Криста.

– Она собиралась это сделать. Я просто опередил ее.

Глория забрала пирог со стола.

– Постойте, если вы все здесь, то где парни? – спросил Линк.

Харпер и Глория переглянулись.

– Они не знают, где мы, – сказала Харпер.

– Мы пообещали не вмешиваться, – добавила Глория.

– Это так-то вы не вмешиваетесь?

– Не могли бы мы вернуться к тому моменту, когда ты порвал с ней? – спросила Джиллиан.

– Слушайте, это неважно. Это должно было случиться. Она всегда хотела отстраниться. Она всегда собиралась уехать. Я, как идиот, надеялся, что она передумает.

Прижав ладони к глазам, Харпер выдохнула.

– Ладно. Оставим это. Соф, принеси белую доску.

Когда женщины рисовали диаграмму его отношений с Маккензи, Линк отчаянно сожалел о том, что не держит в ящике стола бутылку виски, как его предшественник.

– Значит, она неожиданно прилетела домой после поездки к матери, о которой раньше никогда не говорила? – уточнила Софи.

– Она упоминала о приемных родителях, но в Чикаго она отправилась к родной матери, – сказала Криста.

– Если речь идет о приемных родителях… Это говорит о том, что в ее детстве есть, по крайней мере, какая-то противоречивость.

– В шестилетнем возрасте ее забрали из дома в связи с пренебрежением родительскими обязанностями, – сообщила Софи, нарисовав стрелку под временной шкалой и подписав красным цветом тяжелое детство.

Все замерли. Линк чуть не вскочил с кресла.

– Что?

Софи ткнула пальцем в надетую на нее толстовку с надписью «Полиция Биневеленса».

– Ребята, неужели вы не знаете, что я замужем за Таем?

– Она когда-нибудь рассказывала тебе об этом? О том, как она росла? – спросила его Харпер.

– Или вы были слишком заняты созданием самосрабатывающей бомбы замедленного действия? – спросила Ребекка. – Что? Давай. Ты запутался из-за Карен Окер, а потом убедил себя в том, что никогда не рискнешь завязать длительные отношения.

Сестры Линка раздражительно кивнули в знак согласия.

– Карен? – Харпер широко раскрыла серые глаза. – О, Линк, мне так жаль. Должно быть, это было ужасно тяжело.

Линк отмахнулся. Как бы ему хотелось, чтобы все они просто ушли.

– Прошу вас, не могли бы вы убраться к чертовой матери из моего кабинета и оставить меня одного?

– Безусловно, нет, – твердо заявила Глория. – Мы не оставим тебя до тех пор, пока ты не заработаешь этот пирог.

– Дело в том, что она не доверилась мне и ничего не рассказала. Она не сказала мне о том, что вернулась домой. Она не нуждалась во мне.

Все принялись говорить одновременно. Сочувственная атмосфера, царившая в комнате, развеялась, на смену ей пришли резкие обвинения.

– Подождите, дамы. Я все поняла, – сказала Глория. – Линк, позволь я объясню тебе, что такое чувство стыда.

– Глория, ты не обязана…

– Нет. Я скажу, а ты послушай. Я попусту потратила десять лет своей жизни на мужчину, который был хуже зверя. Мне было стыдно. Стыдно за то, что я не могла уйти от него. Что я думала, что он изменится. Мне казалось, что из-за его скверного поведения на мне лежит пятно позора.

– Нам неизвестно, страдает ли Маккензи от какой-то глубоко укоренившейся детской травмы.

– Идиот, она, черт возьми, сломала ногу, прыгая из окна второго этажа, – выпалила Криста. – Да, мне Саманта рассказала. И теперь мы знаем, что примерно в то же время ее забрали от матери. Это воспитание не вписывается в норму.

– Что-то случилось, когда она вернулась домой, – предположила Харпер, пристально глядя на доску, словно ища там разгадку женской тайны.

– Что-то довольно неприятное, раз она в тот же день прилетела обратно и позвонила Расселу, а не Линку с просьбой встретить ее.

– Я ставлю на некий эмоциональный срыв, связанный с ее матерью. Что-то, что потрясло ее и вызвало желание замкнуться в себе. Возможно, она не хочет, чтобы Линк видел ее такой, – сказала Глория.

Линк ничего не мог с собой поделать. Протянув руку, он положил ладонь на плечо Глории. В знак поддержки.

Она в ответ сжала его ладонь.

– Разве мы не взрослые люди и не можем признаться друг другу, что в детстве ссорились с родителями? – спросил Линк, слабо надеясь на то, что не облажался, как последний дурак.

– Разве ты не взрослый человек и не можешь попросить ее подумать о том, чтобы не уезжать? – спросила Ребекка, скрестив руки на груди.

– Почему я должен лезть из кожи вон, если она явно не готова сделать то же самое? – возразил он. Почему он должен подставляться? Чтобы у него на сердце осталось еще больше шрамов? Еще больше ран?

Он просто продолжал вести себя как всегда. Концентрироваться на приятном. Веселиться. Никаких прочных связей. Никаких ожиданий. Никакой ответственности или обязательств.

Но ему этого хотелось. Всего, до последней капли. И ему хотелось быть рядом с Маккензи.

– Что она говорила насчет того, что доктор Данниган предложила ей здесь постоянную работу?

– Что? – Он так стремительно вскочил с кресла, что оно перевернулось за его спиной.

– Опа. Полагаю, она тебе ничего не говорила об этом, – с виноватым видом сказала Харпер.

– Вот оно что. Вот почему вы не на работе, – сказал Линк, указывая пальцем на Харпер. – Она даже не может сказать мне о том, что доктор Данниган хочет, чтобы она осталась.

– И ты не смог сказать, что влюблен в нее, – заявила Криста.

На секунду в комнате повисла тишина.

– Поступки говорят больше, чем слова, – упрямо ответил он. – Сегодня утром она даже не пожелала говорить со мной.

– От страха люди ведут себя как кретины, – сказала Глория. – Это не оправдание, но причина в этом.

– Если бы у одного из вас хватило смелости сказать то, что должно быть сказано, может, ты больше не злился бы, – грустно проговорила Джиллиан.

Линк бросил взгляд на доску – клинический анализ его слишком короткой любовной связи.

– Открывай, док, – окликнул ее Альдо через входную дверь.

Мак притворилась, что не слышит его, и продолжала тупо смотреть в экран телевизора.

– Может быть, ее здесь нет? – услышала она голос Люка. – Пустяки. Она в гостиной.

– Полиция Биневеленса. Откройте! – проговорил Тай самым официальным тоном.