Она родная - Евгения Мэйз

— Вот когда она начнет делать это тогда и поговорим.

— Я предпочитаю ускорить события и покажу им этот хрустальный шар, моя Несравненная Магда[1]. Жду-не дождусь, когда старейшины вынесут вердикт. Тут даже дураку понятно, что эта хрень не для приманивания удачи!

— Что же ты не взял его с собой?

Кастер только усмехается в ответ. Он не дурак, чтобы Талиан не говорил ему.

— У тебя есть час на то, чтобы позвонить мне. Потом я объявлю всему миру об этих игрушках. Пусть твои знакомые, друзья и партнеры обратят внимание на то, что творится вокруг. Наверняка, они вспомнят что-нибудь такое. Те, что потрусливее обязательно проявят себя в первые дни.

Тицид замирает, озаренный догадкой.

— Ох! Мне кажется, что есть что-то такое за что вы будете переживать больше прочего, чем за рассудок милашки Минди.

Талиан качает головой и кривит губами, опуская уголки губ вниз. Он все еще не понимает, о чем ему толкует Кастер.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь, что я до безобразия алчен. Куда больше, чем мотаться по всему миру и смотреть на таких тупых ублюдков, как ты — я люблю деньги.

— Сколько?

— Мне хватит скромного пакета акций, гарантирующего мне место в совете директоров.

— Да ты!.. В своем ли ты уме?

Это слишком! Талиан задыхается в приступе внезапно напавшего кашля, ослабляя узел галстука на шее. Он рассчитывал вовсе не на такую сумму.

— Жду твоего звонка через час, максимум через два, чтобы я успел поменять билет на самолет.

Кастер возвращается, налив воды в стакан и придвинув к нему.

— Ты ведь хочешь жить, — Тицид смотрит на него сумрачным взглядом, брезгливо морщась при этом. — Со всеми этими твоими щупальцами?

***

Осталось пятьдесят минут — за это время он должен придумать что-то.

Талиан Триал, то меряет шагами кабинет, то садится, то вновь вскакивает. Его убьют, просто-напросто уничтожат собственные же братья и отправят туда, где нет ничего кроме пустоты, в вечное блуждание сущностей, что уже ничего не могут сделать кроме как с ненавистью взирать на мир живых и пытаться испортить настроение проникнув в сон какого-нибудь психа.

Что делать?

Он мечется по кабинету не в силах придумать хоть что-то вменяемое, с каждым новым шагом убеждаясь в том, что требования Кастера не просто не реальны. Они на грани безумия!

Ему нужно звонить своим. Они уберут Кастера, перед этим выяснив у того, где он хранит кхаилт. Нельзя привлекать внимание той стороны. Ему этого не простят ни они, ни свои, ни отец, ни те, кто приходят в этот мир со своими великими замыслами. Ему ведь говорили быть осторожным! Так и было, но что-то пошло не так.

— Ты еще здесь?

Сначала он избавится от Кастера, потом от Минди, следующей на очереди будет Киннет, но это случится куда позже. Триал затаится постарается не выпускать ее из виду и лет через пять-семь-десять с ней произойдет что-нибудь такое, что даже ее друзья не станут сомневаться, что она сама виновата в том что произошло — доигралась в мстительницу!

«Да! Да! Да!»

Ему не стоило рисковать и играть мозгами Минди, когда рядом была эта поборница справедливости.

— Триал? Ты здесь? Ты что пьян? Ты злобно сопишь мне в трубку. Если ты считаешь, что меня это каким-то образом заводит, то я тебя разочарую.

Не слишком-то он любезен. Тал смотрит на часы и не видит повода для такого обращения. Расстались они на дружественной ноте, не иначе Тауб чувствует что-то, понимает, что Тал звонит ему не просто так. Пришло время для ответной любезности!

— Мне нужна твоя помощь.

— Иди к черту, — отвечает тот, шурша бумагами и тем самым раздражая его.

— Я уже тут, — смеется Тал. — У нас проблемы.

— Под «нас» ты имеешь ввиду себя, потому что твои дела меня нисколечко не касаются. Огорчу тебя, но я уже в аэропорту и попиваю кофе в своем самолете.

Триал уже ненавидел себя за это — люто и неистово. Он не привык лебезить и упрашивать. Его отношения с существами любого вида строились по совсем иной схеме.

— Ты не забыл кто подкинул тебе денег на этот самый самолет? Чтобы ты не трясся вместе со всеми, а летал со вкусом, удобством и роскошью, бросая пыль в глаза кинувшей тебя подружке?

Кристофер не забыл, но вот только платит ему не Талиан, а братья постарше.

— Чего тебе надо? Ты все тянешь, и я прихожу к выводу, что ты вполне способен справиться со всем самостоятельно.

— Здесь был Кастер и у него камни.

— Что с того?

— Ему нужны деньги, иначе, он раструбит о них по всему миру.

Всем станет понятно, что это не просто камешки для личной коллекции. Никто не запрещает питаться эмоциями людей, но запрещено создавать мощные артефакты и могущественные накопители энергии. Амулеты, талисманы, обереги — это пожалуйста, а вот то, что реально несет в себе силу — нет. Дело не только в том, что кто-то будет могущественнее другого (хотя и это тоже), но еще и в людях. Все, как всегда, упирается в них.

— Так заплати ему, — отвечает Крис с деланным равнодушием, — я не вижу в том никакой проблемы.

Он прекрасно осознает, что будет, если Тицид отнесет их куда следует. Старейшины могу многое, но не заставить молчать правых.

— Адвокат хочет быть соучредителем компании.

Тауб присвистывает, потом смеется. Улыбка на его лице становится все более нервной, грозясь сковать лицо спазмом.

— Лихо.

Кристофер откладывает газету в сторону, оглядывает стол с выставленным на него завтраком и делает знак стюардессе, чтобы та убрала все. Вот так внезапно стало не до еды. Что понесло его на Аляску? Эта задница не стоила того, чтобы так рисковать своим положением.

— Хочешь сказать, что это тайна не стоит нескольких миллиардов?

— Она стоит больше — моей жизни.

Скользкий Талиан нервничает, хотя обычно он так уверен в себе, обезоруживающе улыбчив, обаятелен и невозмутим. Нет. Кристофер понимает причину его нервозности и размышляет над тем, что делать ему. Триал зовет его не на что-нибудь, а на убийство, не предлагает же он ему позвонить Кастеру, пожурить и уговорить вернуть чужие вещи их законному владельцу?

— И твоей.

— Не понимаю причем здесь я.

Это он тоже понимает, но говорит так, желая услышать, чем ему пригрозит полукровка.

— Я потяну за собой тебя. Что делают с такими как ты?

Ничего хорошего его не ждет. Вряд ли он просидит в конгрессе дольше положенного срока. Найдутся такие, как Флагер когда-то, что шепнут нужным людям, что лучше бы не иметь с ним дело ведь он как та ш**** — дает всем без разбору. Совсем не важно, что они живут по тому же принципу. Показательные порки всегда актуальны и дают понять простому народу, что власть бдит и не прогибается под обстоятельства.