Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - Виктор Бакин

А. Штурмин: «На кладбище я ехал в катафалке, напротив сидела Марина, там были родители, Туманов, Любимов… В книге Марины Влади написано, что тело выскользнуло из гроба… Ничего этого не было».

М. Шемякин: «Когда вышла Маринина книжка, моя жена позвонила ей и сказала: ты ври, но не завирайся. Марина не таскала меня пьяного на руках. В основном у нее ко мне была ревность. Она очень ревновала к нашей дружбе, что отразила в своей глупой книжке. По книге получается, что она, такая великая актриса, с высоты своего положения и могучего громадного роста заметила, приютила и обогрела маленького советского человечка, правда, с большим необузданным талантом».

В 2008 году в Самаре, напротив Дворца спорта, где в 1967 году выступал Высоцкий, установлен архитектурно-скульптурный комплекс М. Шемякина «Мир Высоцкого». В скульптурной группе нашлось место и Марине Влади.

М. Шемякин: «У нас с ней всегда были сложные отношения, а в своей книге «Прерванный полет» она допустила много лживых измышлений в мой адрес. Вообще книга ужасная. В скульптурной группе она у меня в платье принцессы, держит в руках свою книжку. Но я с ней рассчитался, потому что из книжки выползает маленькая гадюка…»

Книга Влади изобилует фантазиями, которые для здравомыслящего (и особенно русского) читателя либо наивны, либо отвергаются потому, что явно такого не могло быть, потому что не могло быть никогда.

Например, французский вариант: «Даниэль Ольбрыхский, актер с международной известностью, однажды перелез через стену, окружавшую Театр на Таганке, чтобы увидеть тебя в роли Гамлета, влез в форточку, так как билета у него не было, а двери были закрыты».

В адаптации несуществующую стену переводчики поломали, но форточку оставили: «Известный польский актер Даниэль Ольбрыхский однажды вечером пробрался в Театр на Таганке через форточку, чтобы посмотреть на тебя в «Гамлете». Билета у него, конечно же, не было, а спектакль уже начался и двери закрылись».

Когда Ю. Любимову рассказали об этом эпизоде, он с усмешкой пожал плечами и выразил свое мнение о книге в целом: «Мне достаточно неприятны… мемуары Марины Влади. Так выворачивать наизнанку свою личную жизнь! Понятно, конечно, хочется, чтобы их книги покупали, хочется славы, скандала…»

После утомительного турне по городам Союза П. Солдатенков спросил Влади:

– Удалось вам разрушить миф о Высоцком?

Она ответила:

– У меня нет таких претензий, что я сама могу разрушить миф. Я думаю, что моя книга принесет какие-то ответы и поставит какие-то вопросы со временем. Его поэзия останется, а все остальное будет смываться, вся эта грязь уйдет…

Безусловно, «грязь уйдет», для многих, восхищавшихся книгой, прояснится цель ее написания и восторг пройдет… Но для некоторых бывших «друзей» будет снят запрет на опубликование «своей грязи» о Высоцком.

Ст. Садальский: «Двадцать два года назад на Одесской киностудии, в самом дальнем у забора умывальнике, я случайно застал Владимира, как он делал себе… ЭТО. Думал, умру, но никому не расскажу. Потом выходит дневник Марины. Воспоминания актеров, где они подробно описывают… ЭТО».

Беспардонный, а порой и циничный С. Садальский говорит «ЭТО». Очевидно, его совестливость по отношению к Высоцкому значительно выше, чем у многих даже более близких к нему людей.

На пресс-конференции 1 марта 1990 года М. Влади сказала: «Повторяю: это не биография, не дневник – совсем нет. Это мое свидетельство. Наверное, не единственное и не уникальное, просто мое…»

Как можно свидетельствовать то, что сама не видела и при сем не присутствовала: детские годы Высоцкого, описание быта оккупационных войск в Германии, визит к Хрущеву, поездка Высоцкого и Карапетяна в Армению, арест в Одессе, клиническая смерть в Самарканде и многое-многое другое… И конечно же, согласно определению: «биография – описание чьей-то жизни», книга «Прерванный полет…» – это и есть БИОГРАФИЯ Владимира Высоцкого от раннего детства до смерти, рассказанная его вдовой. Анализ книги показал, что в результате получилась придуманная биография, а не действительная.

Инга Окуневская: «Мне не понравилась книга Марины. Некоторые моменты меня просто покоробили – в плане излишней откровенности, в плане какой-то несправедливости к Володе. Знаете, как это часто бывает: книга жены о муже… Я понимаю, что Марина много в него вложила и сил, и души, и сердца – и так трагично их отношения закончились!

Но в ее книге проскальзывает мысль – вернее, не проскальзывает, а проходит красной нитью через всю книгу, – что если бы не она, Марина, то не было бы и Высоцкого. А Высоцкий был бы все равно! Может быть, он прожил бы более короткую жизнь, но он уже был, он состоялся и до нее. Я понимаю, что она очень много раз Володю спасала и помогала. Но к его творчеству, именно творчеству, я не думаю, что она имела большое отношение. Собственно, она и полюбила его за его талант, когда он был уже талантливый поэт, талантливый бард. Просто так, какого-нибудь простого, среднего человека она вряд ли бы полюбила. Поэтому это немножко перетягивание на себя одеяла мне не очень понравилось».

И действительно, «В тридцать лет ты был талантливым человеком, автором нескольких красивых песен. В сорок два года – ты Поэт, оставивший человечеству свое творчество» – мысль, которая подспудно навязывается читателю: это она, Марина Влади, фактически создала Высоцкого.

В. Дашкевич: «Ощущение скорого конца у него появилось задолго до смерти. Он лучше всех своих друзей (они сейчас так много об этом говорят) знал, что в подобном темпе, в таком бешеном накате, в котором он жил, физически долго выдержать нельзя. Тем не менее, будь рядом с ним женщина, занятая не собой, как Марина, а им, все могло бы сложиться по-другому. А Марина – человек довольно эгоистичный, впрочем, как и все французы. Вы не подумайте, я не осуждаю, они не виноваты, что у них ментальность такая. Хотя она позиционирует себя как русскую актрису, но на самом деле это не так. А Марина в этом смысле актриса очень даже европейская. Уж поверьте мне, я хорошо знаю русских артистов, начиная с самых великих. Высоцкий относился к типу артистов, представители которого не умеют восстанавливаться. Поэтому так быстро и сгорают. Это то, чего не могла понять и за что очень ругала Высоцкого Марина Влади. У них за границей принцип другой: тратить столько, сколько потом сможешь компенсировать. Расходовать больше – не рационально. Но вот беда – русский человек вполсилы ничего делать не может».

Г. Юнгвальд-Хилькевич: «Как-то раз Володя подошел ко мне и сказал: “Ты знаешь, я очень люблю Марину, а она меня, но ее любовь какая-то очень французская, рациональная. А я так не могу!”»

Э. Володарский: «Высоцкий Марину боялся… Он хотел от нее слинять… Влади могла перекрыть кислород наглухо. Она показала себя абсолютной террористкой! Такая может переступить через что угодно… Когда Влади приезжала в Москву, денег здесь вообще не тратила. Володька разбивался в лепешку, чтобы дом был полной чашей. Марина даже улетала обратно во Францию на деньги Высоцкого… Ее значимость за границей у нас сильно преувеличена. Там она считалась средней артисткой… За франк она готова удавить кого угодно. Чисто французские дела…»