Единственная для оборотня и теща в нагрузку - Франциска Вудворт

– Почему ты пьешь его кровь? – настойчиво спросил он.

Я завинчивала флакон и полностью сосредоточилась на этом деле. Крови осталось на донышке, но в данный момент меня это заботило мало.

– Его кровь заглушает… – я запнулась, подбирая слова, – мой запах.

Я не знала, какую еще формулировку подобрать. Не хотелось говорить, что от меня пахнет им, и я это скрываю. Он и сам знает действие метки.

– Значит, поэтому от тебя пахнет вампиром, – задумчиво произнес он. – Ты считаешься его Алитерой. Он пьет твою кровь?

– Как видишь, это я его пью, – вскинула голову я. Встретив внимательный взгляд, некстати вспомнилось, что я еще и его женой считаюсь.

Люциан смотрел на меня странным взглядом, как будто впервые видел и пытался понять, кто перед ним. Неожиданно его губы задрожали и, откинув голову, он расхохотался. Я не понимала причину его веселья. Мне, например, совсем было не до смеха.

– Ничего смешного не вижу! – обиженно произнесла я.

Люциан весело посмотрел на меня:

– Я думал, что только мне досталась пара, которая отказывается ею быть. Винил себя, обстоятельства, но Ольга… – его плечи задрожали от сдерживаемого смеха, – это у тебя такой характер. Ты даже умудрилась будучи Алитерой вампира, пить его кровь, вместо того чтобы делиться своей.

Вот тьфу на него! Я даже онемела от возмущения. Захотелось послать его далеко и надолго. Можно подумать, это была не вынужденная мера, а я желала этого. Как же надо было так ситуацию извратить?!

– Айк сам предложил!

– Он даже сам предложил! – продолжил веселиться он.

Так и хотелось спросить: – «Люциан, тебя случайно по голове чудовища не били? Или ты при падении головой ударился?». Но позволить себе такого я не могла. Лишь возмущенно произнесла:

– Я в данной ситуации ничего смешного не вижу! Я живу среди вампиров. Из-за метки на мне появился твой запах, и я вынуждена пить кровь Айка, если не хочу каждому объяснять подробности личной жизни.

– Может надо жить среди оборотней, чтобы никому ничего не объяснять? – неожиданно серьезно, без тени веселья спросил он.

«Он издевается?», – была моя первая мысль. Я даже не нашлась, что ответить на такое заявление. Стояла как дура и хлопала глазами.

– Пойду поищу что-нибудь для костра, – произнес Люциан, и вышел.

Я же присела на край плиты, в полнейшей растерянности. Что он вообще хотел сказать таким заявлением?! Жить у оборотней? Можно подумать, меня там ждут.

Еще долго я не могла успокоиться, пыхтя на Люциана за то, что своим непонятным замечанием нарушил мой покой.

– Я развел костер. Идем, – появился в проеме он.

– Где ты нашел дерево? – Я встала с плиты и направилась к нему. Движением руки он погасил светлячок, освещающий помещение и я ускорилась.

– В одном из обвалившихся коридоров. Оно даже успело высохнуть.

Я шла на голос, но все равно умудрилась обо что-то споткнуться. Люциан взял меня за руку и увлек за собой. В темноте он прекрасно ориентировался.

– Почему нельзя зажечь свет?

– Не хочу привлекать сюда незваных гостей.

При воспоминании об этих гостях, жаловаться мне перехотелось. Мы пересекали зал, в который свалились, и в слабом свете от костра из другого коридора, еле разгоняющего сумрак, я увидела тушу поверженного чудовища. Кстати, Люциан мне так и не вернул кинжал, но требовать оружие обратно я не стала. Все равно он лучше меня им пользуется. В данный момент меня занимали совсем другие мысли. Я как-то четко поняла, что находилась в смертельной опасности и могла умереть. Если бы не он, то быть мне растерзанной чудовищем.

Люциан развел костер в небольшой комнате, которая имела два выхода. Дым от костра уходил в один из туннелей, который был подтоплен. Я подошла поближе к огню, так как вид чудовища заставил меня похолодеть. Являясь обычным городским человеком, я была неподготовлена для всех этих испытаний. На кой черт я ввязалась в это путешествие? Ради чего я могла погибнуть и больше никогда не увидеть дочери? К сожалению, я понимала, что став членом общества вампиров, помимо защиты получила и обязанности. Такое чувство, что нигде мне не найти покоя и спокойная жизнь является недостижимой мечтой.

Я присела на ствол дерева и с грустью устремила взгляд на огонь. Люциан сел неподалеку.

– Как ты здесь оказался? – спросила его.

– Тебе напомнить, как мы упали? – удивился он.

– Я не об этом. Ты же сражался со своими людьми в самой гуще. Как ты оказался рядом со мной?

– Не задавай глупых вопросов.

Глупых?! Что такого я спросила? Он смотрел на меня так, как будто я и сама должна была знать ответ. Мне стало обидно, и я перевела взгляд на огонь. Обняв себя руками и чуть поежившись, решила, что безопаснее смотреть на него. Не хочет отвечать, не надо. Я вообще ничего спрашивать больше не буду.

Со вздохом Люциан поднялся и подошел ко мне. Я же не отводила глаз от огня, игнорируя его. Неожиданно мне на плечи лег его плащ, укрывая меня, и я не сдержала изумленного взгляда от такой заботы. Он же, как ни в чем не бывало, начал избавлять себя от остатков рубашки, расстегивая манжеты. Неожиданно он заговорил:

– Я почувствовал, что ты в опасности.

Не увидел, почувствовал. Я зацепилась за эти слова. Ладно бы он видел, как за мной гонятся, и бросился на помощь. Да даже это было бы удивительно. С какой стати ему меня спасать?

– Что значит почувствовал?

– Ольга, не делай вид, что не понимаешь. По нашей связи, через которую знал, что ты грустила, а ты чувствовала, как я не нахожу себе места.

– Так это были твои чувства?! – ахнула я. Все эти месяцы я не находила себе места и не понимала причины.

– Было невыносимо чувствовать тебя. Я даже обратился к Моргане, чтобы она нашла способ заблокировать связь, но Коган успел ее запугать. Она отказалась что-либо делать, только если я не приду с тобой и с ним в придачу. Никакие деньги ее не интересовали. Она даже угрозы смерти не испугалась, так как сказала, что я убью ее быстро, а за вмешательство в его дела Коган будет делать это мучительно долго.

У меня челюсть отвисла. Айк говорил, что побеседует с ведьмой, но и словом не обмолвился, что сделал это.

– Ты не знала? – понял он. Избавившись от рубашки, он скомкал ее и хотел бросить в огонь, но заколебался и положил на ствол дерева, садясь рядом со мной. Теперь уже он смотрел на языки пламени.

– Я должен извиниться перед тобой, за все что тебе причинил.

«Сегодня точно ночь потрясений!», – решила я, услышав такие слова.

– Слишком много я требовал от тебя, забывая, что ты человек и не из нашего мира. Отпустить тебя… Это была самая большая моя ошибка. Думал лишь о том, как найти в себе силы уйти от тебя, но даже не задумался, как ты сама будешь выбираться из леса. Прости… – Люциан не смотрел на меня. Он говорил с трудом, как будто не привык не то чтобы извиняться, а говорить о своих чувствах. – Я не живу без тебя, но даже не представляю, как все исправить, и можно ли вообще хоть что-то исправить после всего. Мучительно ощущать тебя на расстоянии. С ума схожу при мысли, что с тобой может что-то случиться, а меня не будет рядом.