Черное крыло - Анна Завгородняя

- Господин князь?

Голос Элкмара заставил князя обернутся и посмотреть в зеркало. Морда духа висела в тумане зазеркалья и таращилась на хозяина замка своими алыми глазищами.

- Она в своей прежней комнате! – проговорил дух и улыбнулся. Делал он это крайне редко и Вацлав понял, что Элкмар все это время следил за ним, пока он бродил по замку в поисках любимой.

- Если знал, мог бы и раньше сказать! – сухо заметил мужчина.

- Я бы сказал, если бы вы спросили! – резонно ответил дух и исчез. На месте его морды появилось отражение самого князя с удивленно приподнятыми бровями.

«Мне показалось, или таким образом Элкмар пытался пошутить?» - подумал мужчина.

Значит, Валеска в своей комнате, там, где жила прежде. Все ее вещи оставались в его покоях, но тогда, зачем она отправилась спать в эту конуру? Князь никак не мог взять это в толк. Он стремительно вышел из комнаты и быстрым шагом направился по коридору к лестнице, чтобы забрать свою женщину туда, где, как он считал, ей было самое место, то есть – в свою спальню.

Но когда он оказался в крыле, отведенном для прислуги и открыл двери в комнату, где спала Валеска, его решимость поубавилась, а стоило мужчине увидеть саму девушку, спящую на постели, как он и вовсе задержал дыхание и замедлил шаг, неосознанно скрадывая его, чтобы ненароком не разбудить любимую.

Приблизившись к постели, он встал у изголовья и посмотрел на пани Каревич. Молоденькая ведьмочка спокойно и безмятежно спала, положив под щеку ладонь. Ее рот был чуть приоткрыт, а волосы, собранные в косу, расплелись и несколько прядей выбились из прически, упав на лицо девушки. Князь едва удержался, чтобы не убрать их, откинув назад, но побоялся, что она почувствует даже самое легкое касание его рук и не стал тревожить ее сон. Он остался стоять, любуясь ее безмятежной красотой и думая о том, что ни за что и никому на этом свете не позволит обидеть Валеску, даже ценой своей собственной жизни…

… Когда он уходил, девушка продолжала спать. Ей снилось цветущее поле и каскад бабочек, украсивших небо яркими цветными пятнами.

Кажется, ничего не изменилось с тех самых пор, как под покровом темноты мы на телеге покидали родной дом, пытаясь спастись от всадников. И сейчас, сидя в седле перед Вацлавом и глядя на деревеньку, которая виднелась вдали, я думала о том, как вернусь домой и как встретят меня мои родные люди.

Мы выехали рано утром, едва солнце встало и вошло в свою силу, озарив лес и долину внизу, желтым светом. Замок проводил нас тяжелым взглядом алых глаз Элкмара и я поймала себя на мысли, что не могу решиться и оглянуться назад, словно это было плохой приметой. Словно я, сделав это, могла больше не вернуться туда вместе с Вацлавом.

Но я все-таки оглянулась, не удержалась и окинула взглядом черные стены и высокие башни, с уродливыми чудовищами, охранявшими фасад. На душе стало тяжело и тоскливо и я вспомнила, как прощалась с пани Машкевич, стараясь говорить с ней будничным тоном, будто мы с князем отправлялись на увеселительную прогулку, а не собирались противостоять самой смерти.

Экономка обняла меня и велела беречь себя.

- Я буду ждать вашего возвращения! – помнится, проговорила женщина и я кивнула, соглашаясь.

Тогда я была уверена, что вернусь, а когда Вацлав посадил меня в седло своего коня, предчувствие беды сжало сердце… и я все-таки оглянулась…

Но вот дорога оставила позади тенистый осенний лес с облетающей листвой, а впереди все ближе вырисовывались очертания родной деревеньки и вскоре я увидела родительский дом, стоявший на краю поселения. Сердце забилось в предвкушении скорой встречи, и я заметно напряглась, сидя перед Вацлавом в седле. Он почувствовал это и чуть сильнее прижал меня к себе. Трайлетан если что и заметил, то сделал вид, будто заинтересованно рассматривает окрестности.

- Позволь мне пойти первой и поговорить с мамой и отцом! – попросила я у князя. – Боюсь, что если они увидят вас с Трайлетаном, то…

- Я понимаю! – ответил мне прямо в ухо мужчина. Тепло его дыхания и рук, обнимавших меня, согревали и дарили уверенность в себе, а скоро мы подъехали к воротам. Они, как и прежде, были гостеприимно распахнуты, и я вспомнила, как вечность назад в эти самые ворота, разрушая мой мир и судьбу сестры, ворвались черные всадники во главе с Трайлетаном. Только, странным образом, сейчас я вовсе не жалела о том, что встретила Вацлава и попала в его замок, что познакомилась там с пани Машкевич и остальными девочками, а также с паном дворецким, который хоть и напускал на себя невозмутимый вид, все же был не так равнодушен, как хотел это показать.

Мы едва проехали в ворота, как двери дома открылись и на пороге возникла мужская фигура. Я сразу же узнала отца и не смогла сдержать улыбку радости. Вацлав спешился первым и помог мне слезть с коня, сам же подхватил жеребца под уздцы и остался ждать, пока я, набрав побольше воздуха в легкие и решимости в сердце, шагнула к человеку, который дал мне жизнь.

Отец замер на пороге, глядя на меня не верящим взглядом. Я видела, что в его глазах я сейчас сродни призраку. Страх мелькнул во взоре пана Каревича, и я тут же вскинула руки, проговорив:

- Отец!

Он вздрогнул, словно от удара. За спиной отца скрипнула дверь, и я застыла, глядя как на крыльцо выходят мать и Арон, при этом вид у обоих такой, что краше в гроб кладут.

- Валеска? – проговорила мать. – Ты ли это? – ее голос дрожал, но не понятно, от страха или волнения. Отец же смотрел мимо меня, за плечо, туда, где стояли в полном молчании мои спутники. Я могла себе представить, о чем думают мои родные, глядя на статного красавца князя и Всадника Смерти не потрудившегося сменить свой привычный наряд, даже несмотря на просьбу друга. Так или иначе, мы предстали перед моей семьей и, кажется, напугали их.

«Но где Стефа?» - удивилась я, не заметив младшей сестры.

- Мама, - произнесла тихо и сделала еще несколько шагов вперед, сокращая расстояние между собой и близкими, - я вернулась. Это действительно я, а не призрак!

Пани Каревич осталась стоять на месте, как и отец. Зато Арон спустился по ступенькам и направился ко мне весьма решительно шагая по земле. Что-то в его взгляде насторожило меня, но после я поняла: мужчина и сам боится ошибиться. Опасается, что прикоснется ко мне и чары развеются, явив вместо свояченицы жуткого монстра или того хуже, восставший труп. А потому я открыто улыбнулась Арону и протянула руки.

- Это я, - проговорила, - действительно я.

Надо отдать должное молодому мужчине. Он решительно взял мои руки в свои и сжал так, что пальцы хрустнули.

- Больно! – охнула я. За моей спиной сделал шаг Вацлав, но Арон тут же ослабил хватку.

- Прости! Просто мне надо было знать, что это ты, живая, из плоти и крови.

- Как Стефа? Как вы тут жили без меня? – спросила я.