Пепел надежды - Чингиз Абдуллаев

За годы после своей отставки Колесов заматерел, превратилсяв одного из самых авторитетных людей в Москве. Помешал досадный срыв, чтослучился два года назад с переправкой груза Хозяина из Средней Азии в Европу,когда весь груз пропал. Колесову со своим компаньоном пришлось выплачиватьколоссальные штрафы за убытки, понесенные наркодельцами, доверившими им свойтовар. Если бы не этот срыв, сейчас Андрей Потапович мог бы считаться одним изсамых состоятельных людей города. Он всегда помнил об этой ужасной неудаче. Темболее что деньги, которые ему были должны, возвращали не всегда и не вназначенный срок, как было и с Серебряковым. Колесов отслеживал своих должникови беспощадно с ними расправлялся, требуя от них немедленных выплат.

Глядя на свое отражение в зеркале, Колесов с удовольствиемотметил, что некоторое ограничение в пище пошло на пользу его фигуре. Онвыглядел совсем неплохо для своих лет, и это его радовало.

Выйдя из ванной, он опять позвал Родиона. И пока кухаркаготовила ему горячий завтрак, он устроил самый настоящий допрос своемуначальнику охраны.

— Кого ты послал к Филе? — спрашивал Колесов, сидяв своем кабинете. Он никогда не вел серьезных разговоров в машине, считая, что,во-первых, нужно опасаться шоферов, всегда знавших гораздо больше о своиххозяевах, чем они о собственных водителях, а во-вторых, он понимал, как легкозаписать разговор в машине. Надо просто установить в автомобиле подслушивающееустройство. Насчет собственного кабинета он был спокоен, считая, что здесьневозможно поставить «жучки». Он, правда, не знал, что современные техническиесредства позволяют считывать информацию лазерным лучом с вибрирующих оконныхстекол.

— Надежный человек, — кивнул Родион, — всесделает как нужно.

— А с Колей как получилось?

— На берегу озера, — ухмыльнулся Родион. — Онменя сам туда привез. Ну, я его и отправил купаться. Пусть поплавает, если поземле не умел ходить.

— Пистолет выбросил? — хмуро спросил АндрейПотапович.

— Обязательно. Прямо в озеро, рядом с покойником. Зачеммне такая улика? И машину его утопил, не пожадничал.

— Молодец, — кивнул Колосов, — это ты хорошопридумал. Когда найдут — решат, что он в аварию попал. Если, конечно, наэкспертизу не потащат.

— Поздно уже, — засмеялся Родион, — его тамуже рыбы едят.

— За билетами в Большой послали? — вспомнил АндрейПотапович.

— Конечно, послали. Я водителю объяснил, чтобы сначалак директору зашел. Вам ведь всегда две ложи оставляют. Даже если мы не ходим,ни все равно наши ложи никому не отдают. Такой у нас с ними уговор.

— Поезжай в Москву и узнай, как все с Филейслучилось, — приказал Колосов. — Вечером придешь, расскажешь. Иполучишь пятьдесят тысяч. Можешь заплатить свои, за мной не пропадет.

— Ясно, — ухмыльнулся Родион. — А заКолю? — нагло спросил он.

— Нет, — твердо сказал Колосов. — Это твойличный должок был. Ты и должен был его кончить.

— Ладно, — примирительно сказал Родион, — раздолжен был, то ладно…

Он вышел из кабинета Колесова в полной уверенности, чтовечером еще увидится с ним. В Москву он ехал на собственном «Пежо» последнеймодели. Родион был в хорошем настроении. На убийстве предателя он заработалбольше денег, чем за год работы. И поэтому он радостно вел машину, спеша навстречу и предвкушая новый заработок.

Его арестовали прямо у дома, где он остановил свой «Пежо»,собираясь пойти к нанятому им киллеру. В его аресте принимало участие такоеколичество людей, что он даже испугался, приняв их за хорошо организованнуюбанду. В тот момент, когда Родиону надевали наручники, к даче Андрея Потаповичаподъехали оперативники.

Колесов, уже получивший билеты в Большой, отправил свойсмокинг в срочную химчистку, чтобы вечером надеть его. Но вместо смокинга егоожидала совсем другая одежда. Когда вошедшие оперативники объявили Колесову,что он арестован, Колесов впал в тяжелый транс, из которого его не вывел дажеприезд в прокуратуру куда его доставили. Он испытал подлинный шок от ареста.

Колосов молчал до самого вечера. Потом к нему привелиРодиона, и тот дал показания о готовившемся убийстве Фили Кривого и ужесовершенном убийстве Коли. Колесов не стал говорить и тогда, когда появилсякиллер, нанятый Родионом, и заявил, что ему обещали двадцать пять тысяч вместопятидесяти, о которых Колесову говорил его помощник.

Но, когда в комнате прокурора появился Константин Цапов,который начал рассказывать историю «подвигов» Колесова, начиная от злосчастногогруза Али Аббаса Зардани, так и не дошедшего до получателя в Европе, и кончаясмертью Жеребякина и поисками исчезнувшего самолета, Колосов не выдержал.

— Врешь! — закричал он изо всех сил. — Все выврете, «шестерки» вонючие, подлецы, козлы!..

Он еще кричал что-то по инерции, ругался, чуть не плакал,когда вдруг услышал очень тихие и спокойные слова Цапова.

— Я тебе не «шестерка», — говорил Цапов. — Яподполковник милиции и был внедрен в вашу организацию. Ты знаешь, что нас троихнаняли убить твоего полковника, за которым ты тоже охотился…

И тогда Колесов страшно и отчаянно зарыдал. Он вдруг вкакой-то момент понял, что навсегда рухнула его мечта об островах в Карибскомморе, никогда у него не будет красивой молодой девушки, не будет веселых людейна пляже, виллы где-нибудь на побережье. Впереди долгие мучительные годылагерей, унижений, издевательств. Он все еще не мог поверить в подобный конец.Он был слишком бесславен и слишком глуп для такого человека, как АндрейПотапович Колесов.

На следующее утро, когда Алексей Кириллович Башмачниковприехал на работу, его арестовали прямо в собственном кабинете, взяв со всемибумагами, расписками и найденными досье на уволенных офицеров.

Алексей Кириллович точно так же, как и его бывший другКолесов, все отрицал, возмущаясь «наглой клеветой и ложью». И только когда емудали прослушать его разговор с Колесовым, он понял, что проиграл окончательно.И, поняв это, Башмачников рухнул на пол без сознания. Срочно вызванные врачиконстатировали инфаркт.

По Москве начали разноситься слухи о загадочном киллере,оказавшемся милицейской подставкой. Слухи множились, обрастали подробностями,свидетелями того или иного происшествия. Многие заказчики, прежде охотнозаказывавшие киллеров для своих конкурентов, вынуждены были искать другие путирешения своих проблем.

Риск нарваться на переодетого сотрудника милиции и получитьсрок в десять-пятнадцать лет только за попытку устранить конкурента был непросто неоправданным. Он был не адекватен затрачиваемым усилиям.

А слухи продолжали расти. Их с удовольствием распространялисами сотрудники милиции, считавшие, что подобные сплетни гораздо сильнееотпугнут от наемных убийц десятки их заказчиков, чем сотни проводимых рейдовмилиции или ГАИ.