Хранительница тайн - Кейт Мортон

Джимми пересел к Долли и приложил руки к ее щекам.

– Конечно, малышка моя, – сказал он, глядя ей в глаза.

– Зря я тебе просила, – проговорила Долли, не давая ему себя поцеловать. – Это было нечестно… Прости…

– Ш-ш-ш. – Теперь в голосе Джимми сквозили нежность и теплота – может быть, потому что у него камень упал с души. – Кто старое помянет… Это все позади, давай лучше смотреть в будущее.

– Согласна.

Джимми отодвинулся и внимательно на нее поглядел, словно не вполне веря своим ушам. Потом мотнул головой и удивленно рассмеялся. От этого звука у Долли по спине пробежала приятная дрожь: как же все-таки красиво он смеется!

– Тогда выкладывай, что у тебя за мысль. Когда я вошел, ты что-то собиралась сказать.

– О да, – взволнованно проговорила Долли. – Ваш спектакль. Я должна быть на работе, но думаю просачковать и пойти с тобой.

– Ты серьезно?

– Конечно! Мне хочется познакомиться с Неллой и остальными. Да и когда я еще увижу, как мой парень играет Динь-Динь?

Постановка «Питера Пэна» в исполнении юных актеров из больницы доктора Томалина (премьера, она же последний и единственный спектакль) имела грандиозный успех. Дети летали, сражались и творили волшебство из пыльной мансарды и нескольких старых простыней. Даже лежачих принесли в «зрительный зал», так что они подбадривали актеров криками и аплодисментами. Динь-Динь, направляемая опытной рукой Джимми, снискала самое горячее одобрение публики. А потом дети убрали доску с надписью «Веселый Роджер», поставили другую – «Соловьиная звезда» и разыграли версию его истории, которую тайком репетировали всю последнюю неделю. После того, как они окончательно раскланялись со зрителями, доктор Томалин произнес речь и попросил Вивьен с Джимми тоже выйти на поклоны. Джимми увидел, как Долли из «зала» машет ему рукой. Он улыбнулся ей и подмигнул.

Ему очень не хотелось вести Долли в больницу, хотя теперь он не понимал почему: может, стеснялся своей дружбы с Вивьен, может, не знал, как девушки между собой поладят. Когда стало ясно, что Долли не отговорить, Джимми решил хотя бы минимизировать потенциальный ущерб. Не упоминая, что близко сдружился с Вивьен, он рассказал, что укорил ее за то давнее происшествие с медальоном.

– Ты говорил с ней обо мне?

– Конечно. – Они как раз вышли на темную улицу, и Джимми взял Долли под руку. – Ты моя девушка, как я мог о тебе не говорить?

– И что она? Призналась тебе, как безобразно себя вела?

– Да. – Джимми остановился, дожидаясь, пока Долли закурит. – Ей до сих пор очень стыдно. Говорит, что пережила в тот день тяжелое потрясение, однако ее это не оправдывает.

В лунном свете было видно, как у Долли задрожали губы.

– Это было ужасно, Джимми. Все, что она тогда наговорила. Не представляешь, что я пережила.

Он заправил ей волосы за ухо.

– Она хотела перед тобой извиниться. Приходила к леди Гвендолен, но никого не застала.

– Вивьен приходила ко мне?

Джимми кивнул и увидел, как смягчилось лицо Долли. Вся горечь разом ушла. Перемена была разительной, и все-таки Джимми подумал, что удивляться тут нечему. Чувства Долли – как яркие воздушные змеи на длинных ниточках, взмывают и падают попеременно.

Потом они отправились танцевать и впервые за много недель были по-настоящему счастливы вдвоем, совсем как в прежнее время. Чертов план их больше не тяготил. Они смеялись, перешучивались, а еще позже, когда Джимми, поцеловав Долл на прощание, вылезал на улицу через окно кладовки, ему подумалось, что взять ее на детский спектакль – не такая уж и плохая затея.

В итоге все прошло гладко. Гораздо лучше, чем он смел надеяться, хотя поначалу казалось – будет ужасно. Когда они вошли, Вивьен прилаживала к кораблю парус. При виде Долли улыбка сползла с ее лица, но она тут же взяла себя в руки, чтобы не выказать недовольство так явно. Джимми повесил шубку Долли на крючок, Вивьен аккуратно слезла со стула, и девушки поздоровались. Джимми затаил дыхание, помня, что они в ссоре. Однако ничего страшного не случилось. Умница Долли всячески старалась показать, что не помнит обид, и вела себя по-дружески. Вивьен это явно немного успокоило, хотя она держалась тише и, может быть, холоднее обычного. Джимми спросил, придет ли Генри на спектакль, и она глянула так, будто он ее оскорбил, потом напомнила, что у ее мужа очень важная работа в министерстве.

Слава богу, Долли всегда умела разрядить обстановку.

– Давай, Джимми, щелкни нас, – сказала она, беря Вивьен под руку и глядя на входящих детей. – Пусть будет память о сегодняшнем дне.

Вивьен начала отнекиваться, что не любит сниматься, но Долли настаивала, и Джимми счел своим долгом встать на ее сторону.

– Обещаю, что больно не будет, – со смехом сказал он, и Вивьен вяло согласилась.

Когда отзвучали последние аплодисменты, доктор Томалин сказал детям, что у Джимми для них небольшой сюрприз. Все вновь радостно завопили. Джимми помахал всем рукой и начал раздавать экземпляры фотографии. Он снял их, когда Вивьен болела: все дети в театральных костюмах стоят на фоне бутафорского корабля.

Для Вивьен тоже был напечатан экземпляр. Она в дальнем углу мансарды собирала костюмы в корзину. Пока доктор Томалин и Мира разговаривали с Долли, Джимми подошел к Вивьен и сказал:

– Ну вот и сыграли.

– Да.

– Ждем завтра газет с восторженными отзывами.

– Без сомнения, – рассмеялась она.

Он вручил ей фотографию.

– Это для вас.

Вивьен взяла снимок, улыбнулась детским лицам и нагнулась, чтобы поставить корзину. При этом воротник ее блузки разошелся, и Джимми заметил синяк, идущий от плеча до ключицы.

– Пустяки. – Она, поймав его взгляд, быстро поправила блузку. – Я упала по пути к бомбоубежищу. Налетела на почтовый ящик. Вот вам и краска, которую видно в темноте!

– Точно? Уж очень большой синяк.

– У меня синяки от малейшего ушиба.

На миг Джимми почудилось в ее глазах какое-то новое выражение, но Вивьен уже добавила с улыбкой:

– Не говоря уже о том, как я быстро хожу. Вечно налетаю на разные предметы, да и на людей тоже.

Джимми улыбнулся в ответ, вспомнив их первую встречу, но тут малыши утащили Вивьен в сторону, и он вновь задумался о частых болезнях, неспособности иметь детей и синяках, которые появляются от малейшего ушиба. Сердце у него тревожно сжалось.

Вивьен присела на кровать и взяла фотографию – подарок Джимми, ту, где дым, блестящие осколки стекла и люди на заднем плане. Она улыбнулась, глядя на снимок, потом прилегла, закрыла глаза и попыталась мысленно шагнуть через порог, в свою сумеречную страну. Завеса, мерцающие огоньки в глубине, а дальше за туннелем – дом, где ее дожидаются родные.