Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг. - Владимир Шигин

Весьма показателен пример революционной стойкости знаменитого балтийского матроса-чекиста Д. И. Попова, едва не повернувшего в другую сторону всю историю России. Д. И. Попов в 1914 году был призван на действительную службу в Балтийский флот. С 1917 года являлся членом партии левых эсеров и участником Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, а также членом ВЦИК. В конце 1917 – начале 1918 года Д. И. Попов сформировал в Гельсингфорсе Красно-Советский финляндский отряд, который в марте 1918 года, по приказу Высшего военного совета, был переведен в Москву в распоряжение Моссовета, а 8 апреля 1918 года передан в ведение ВЧК. В апреле 1918 года Д. И. Попов был назначен начальником штаба Боевого отряда при ВЧК (около тысячи матросов), а фактически его командиром, так как матросы были готовы подчиняться только такому же матросу, как и они сами. При этом в тот момент Боевой отряд ВЧК был фактически единственной реальной боевой силой в Москве. С апреля 1918 года Д. И. Попов вошел в высшее руководство ВЧК, став членом Коллегии.

6—7 июля 1918 Д. И. Попов и подчиненные ему матросы-чекисты принимали самое активное участие в мятеже левых эсеров в Москве.

Именно в штабе Попова был арестован председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии Ф. Э. Дзержинский. А его заместитель М. И. Лацис был арестован матросами-поповцами в самом помещении Всероссийской чрезвычайной комиссии. Кроме этого, именно матросы отряда Попова проводили аресты членов большевистской партии в Москве. Матросами боевого отряда ВЧК были заняты типография в Ваганьковском (Малом Трехгорном) переулке, почтамт и телеграф.

Слесарь С. И. Кауров, работавший при штабе Попова, рассказывал во время следствия: «Я заметил пьянство среди членов штаба, я слышал речь Попова. Он утверждал, что Ленин и Троцкий распродали Россию и теперь отправляют в Германию мануфактуру, хлеб. Большевики продали Черноморский флот и т. д. Меня отправили в подвал. Охрана в моем присутствии распивала водку».

В рассказе С. И. Каурова любопытно не то, что матросы распивали водку, ибо матросы пили ее на протяжении всей Гражданской войны вне зависимости от своих политических пристрастий. Любопытно то, что одним из главных обвинений к большевикам у поповцев было то, что «большевики продали Черноморский флот». Таким образом, участвуя в левоэсеровском мятеже, матросы-чекисты мстили большевикам за уничтожение военно-морской мощи России, проявив себя (хотя бы в виде декларации) настоящими государственниками. В последующем отряд Попова вел боевые действия с подошедшими верными большевикам латышскими стрелками. После перехода в наступление верных советской власти частей отряды левых эсеров постепенно стали отходить. При этом на предложение о сдаче поповцы объявили, что не сдадутся и будут сражаться до последнего. После этого латыши, подтянув орудия (у матросов Попова было только стрелковое оружие), разгромили штаб Попова. Действия артиллерии вызвали суматоху во всем отряде и полное расстройство управления. Что касается самого Попова, то он руководил отступлением своих частей, оказывая вооруженное сопротивление советским войскам. Выбравшись из Москвы, матросы-поповцы рассеялись по России, примкнув к различным матросским отрядам. Никто более, никогда за участие в мятеже их не преследовал и самого участия в вину не ставил. Впрочем, думаю, они и сами это участие не слишком афишировали.

После подавления мятежа Д. И. Попов скрывался и лечился от нервного паралича. 27 ноября 1918 года на открытом судебном заседании Революционного трибунала при ВЦИК по обвинению «в контрреволюционном заговоре Центрального комитета партии левых социалистов-революционеров против советской власти и революции» бывший чекист Попов был объявлен «врагом трудящихся, стоящим вне закона» и при поимке и установлении личности подлежал расстрелу.

В декабре 1918 года Д. И. Попов выехал в Харьков, где в качестве начальника Центрального повстанческого штаба партии левых эсеров вел работу по организации повстанческого движения против Директории УНР. В начале 1919 года под фамилией Кормилицын он служил помощником командира 11-го Украинского советского полка. Затем, будучи опознан чекистами, бежал. Осенью 1919 года Д. И. Попов сформировал повстанческий отряд и присоединился к махновцам. Тогда же объявил себя анархистом-коммунистом. В армии Махно Д. И. Попов последовательно командовал 2-м Сулинским, 24-м Терновским и 3-м Екатеринославским повстанческими полками. Переболев тифом, в последующем вел агитацию среди населения и занимался культурно-просветительной работой. В мае 1920 года Д. И. Попов был избран членом Совета революционных повстанцев Украины (махновцев), с июня 1920 года секретарем Совета. 10 октября 1920 года он подписал в Харькове условия предварительного военно-политического соглашения между правительством УССР и Революционной повстанческой армией Украины (махновцев) о совместной борьбе с Врангелем. Будучи представителем махновцев при Южном фронте, Д. И. Попов открыто выступал против советской власти. 26 ноября 1920 года вместе с другими представителями махновцев при Южном фронте Д. И. Попов был арестован в Харькове сотрудниками ЧК, по личному указанию Ф. Э. Дзержинского его доставили в Москву и где расстреляли.

Оценивая неоднозначную фигуру Д. И. Попова, следует отметить, что он, несмотря на соблазн блестящей карьеры в ВЧК, остался до конца своей жизни на радикально левых позициях, традиционно присущих революционным матросам.

А вот совсем другой пример. Матрос-кочегар Л. М. Заковский (латыш Г. Э. Штубис) с 1912 года плавал на пароходе «Курск», при этом состоял в Либавской группе анархистов. В октябре 1917 года с отрядом матросов Л. М. Заковский участвовал в захвате городской телефонной станции Петрограда. В январе 1918 года, одновременно с Д. И. Поповым, был принят на службу в ВЧК. В марте 1918 года Л. М. Заковский становится особоуполномоченным Президиума ВЧК на Западном, Южном и Восточном фронтах. Быстро сориентировавшись, порвал с друзьями-анархистами и стал большевиком. После этого возглавлял отряды специального назначения, осуществлявшие подавление восстаний в Астрахани, Саратове, Казани и других районах, то есть стал карателем. Затем Л. М. Заковский трудился начальником Особого отдела Каспийско-Кавказского фронта, начальником осведомительного отделения Особого отдела Московской ЧК, председателем Подольского и Одесского губотделов ГПУ, уполномоченным ГПУ Украины по Молдавии. Историки утверждают, что высокой идейностью Л. М. Заковский не отличался, так как был причастен к убийствам и ограблениям перебежчиков, присвоению контрабанды. Это в итоге привело его к конфликту с политическим руководством Украины. За свои художества Л. М. Заковский был привлечен к партийной ответственности, но наказания избежал и был… переведен с повышением полномочным представителем ОГПУ по Сибири и начальником Особого отдела Сибирского военного округа. В 1928 году во время поездки И. В. Сталина в Сибири обеспечивал его безопасность и был замечен. В последующим по линии ОГПУ Л. М. Заковский руководил мероприятиями по раскулачиванию в Сибири, командовал подавлением Муромцевского восстания в Сибирском крае в 1930 году. Именно Л. М. Заковский является одним из инициаторов создания системы ГУЛАГ. В течение 1930 года тройка ОГПУ Западной Сибири с ним во главе осудила 16 553 чел., в том числе 4762 – к расстрелу. С 1932 года Л. М. Заковский – полномочный представитель ОГПУ в Белоруссии и начальник Особого отдела Белорусского военного округа. С 1934 года он уже нарком внутренних дел Белорусской ССР, а с декабря 1934 года начальник Ленинградского управления НКВД. Именно Л. М. Заковский руководил расследованием убийства С. М. Кирова. В 1935 году под его руководством была проведена операция по выселению «бывших людей» из Ленинграда, всего было изгнано из города до 11 тысяч человек.