Княжич - Алексей Янов

Февраль – март 1234 года

Но большую часть своего свободного времени я посвящал строящемуся Смоленскому металлургическому заводу – СМЗ. Кузница, со всем персоналом и инструментами, из княжеского левобережного двора переехала ко мне еще прошлой весной, поближе к будущему металлургическому заводу. Здесь же были выстроены простые, без изысков, домницы, кричные горны и тигельные печи. Княжеским мастерам я объяснил принципы штамповки, заказав им печатные формы, они обещались успеть их изготовить еще до запуска СМЗ. Я рассчитывал штамповать всё, что только возможно – детали арбалетов, доспехи, оружие, хозяйственную утварь, в будущем планировал построить монетный цех.

Такой широкий ассортимент станет возможным благодаря тому, что один и тот же молот будет штамповать разные детали, путем наложения на бабу различных печатных форм. Скажем, сегодня молот штампует детали роликового замка, завтра шестерни редукторного ворота, послезавтра – вообще оружейные клинки… через неделю – арбалетные дуги и так далее. Периодичность штамповки тех или иных деталей будет определяться наличием металла, потребностями сборщиков и качеством сварившегося металла.

А я сам, посредством рабочих, приступил к сборке и установке штамповочных молотов в будущих железном и сталелитейном цехах строящегося СМЗ. Конструкция штамповочного падающего молота была самой что ни на есть простой, без всяких технических наворотов. Как уже сказано, подкладные нижние и верхние штампы было поручено изготовить кузнецам. Я их особо предупредил, чтобы сделали такие формы, в которых отпечатывалась бы точная форма исходной детали, причем не требующая дальнейших доработок. Чугунных баб весом от тридцати до шестидесяти килограммов, а также шаботы-стулья (стойки, по которым при падении ударяют бабы) обещались отлить литейщики. Поэтому под моим руководством изготовили стойки, рамы, блоки и закупили со стороны канаты.

Понятное дело, что падающие молоты – это не самое лучшее устройство для поточной штамповки. Плавное давление, развиваемое гидравлическим или винтовым прессом, более пригодно для массового производства. Гравировка матриц менее повреждается при работе, а листовой металл не так легко разрывается в местах наибольшего растяжения. Но чтобы прямо сейчас начать производить прессы, хотя бы винтовые, нужны как минимум те же винты, а их за пару ночей, при полном отсутствии соответствующего оборудования, с нуля не родишь.

Поэтому приходилось создавать специализированный станочный парк. Одновременно с металлургическими печами строились воздуходувки для обслуживания доменных печей. Для дальнейшей работы с полученным железом необходим был прокатно-плющильный стан, который даст нам одинаковую толщину железного листа, резательный – для регулирования его размеров. Для волочения проволоки был необходим рычажно-клещевой стан. Здесь захват проволоки будет осуществляться пружиной, соединенной с рычагом, приводящим в движение волочильные клещи. По весне на вал одного из водяных колес посадим уже изготовленное ведомое кулачное колесо, приводящее в движение молот. Но и от простых подвесных воротных молотов, из-за недостатка речных мощностей, тоже пока не выйдет отказаться. Оставшиеся водные колеса будут использоваться для продувок печей.

Я не только лишил покоя мастеров, но и сам его лишился, взявшись за станкостроение. Отлично понимая, что массовое использование в пехотных соединениях лучников и арбалетчиков потребует расхода огромного количества стрел и болтов. Штамповочные падающие молоты уже находились в завершающих стадиях изготовления, поэтому требовалось что-то придумать для поточной обточки древков стрел, болтов, а также, в будущем, пыжей к пушкам. Недолго думая, я «изобрел» педальный токарный станок. Практически сплошь состоящий из дерева, он мне напоминал велотренажер – приходилось сидя крутить педали, при этом, как ни старайся, «велосипед» ни на миллиметр вперед не сдвигается. А обтачивать педальным, или как я его еще называл – «велосипедным» станком заготовки было многократно легче и ловчее, чем на применявшихся в эту пору ручных (даже не ножных!!!) лучковых токарных станках, то есть на станках с лучковым приводом. Если добавить к этому еще и резцедержатель (суппорт), правда, не механизированный, то вообще сказка! Резцедержатель – это вообще мировой эксклюзив, его механизированный вариант должны будут изобрести спустя более чем пять сотен лет, но я намерен был это сделать намного раньше!

С созданием механического суппорта ожидаемо, во всей красе, обнажилась масса проблем. Чтобы появился механический суппорт, необходим ходовой винт, а произвести винт – нужен механический суппорт. Оттачивать винт вручную – не тривиальная задача, спецов, способных ее решить в сжатые сроки, поблизости от меня не наблюдалось. Поэтому пришлось чуть ли не месяц вытачивать первый винт и гайку из дерева, попутно модернизируя токарный станок и его приводные механизмы, добиваясь равномерного крутящего момента. Задача деревянного болта была проста – не сломаться и успеть нарезать первый металлический винт, а вот потом можно и «умирать» с осознанием выполненной величайшей миссии! Получалась вот такая эволюция: деревянный винт должен породить бронзовый, а бронзовый – стальной.

Первым делом столяры долго и тщательно размечали полутораметровую деревянную заготовку – будущий ходовой винт. Затем несколько дней на этой заготовке аккуратно вытачивали дорожки резьбы, с одинаковым шагом по всей поверхности и заодно приноравливали к валу гайку. Получившийся ходовой винт установили на токарный станок. Станок тоже пришлось существенно менять: модернизировать его привод, добиваясь равномерного вращения маховика, возиться со шкивами, вытачивать деревянные направляющие для суппорта. В итоге вылупился, кроме стального резца, практически полностью деревянный, но зато первый в мире токарно-винторезный станок!

На испытания собралось множество привлеченных этим событием мастеров, неделями корпевших над нашим общим детищем. Все прошло штатно. Механический суппорт, вместе с закрепленным в нем резцом, плавно прошелся вдоль бронзовой заготовки, снимая с нее стружку, оставляя после себя ровную клиновидную канавку – винтовую нарезку. Эпохальное событие свершилось! Деревянный ходовой винт сослужил свою службу, произведя на свет бронзовый ходовой винт! Затем установили вместо резца борштангу, чтобы изготовить к винту гайку. Слегка доработали эти бронзовые изделия напильниками и, наконец, заменили ими их деревянных собратьев – предшественников. Дело оставалось за малым, «эволюционную линейку» мастерам я расписал во всех красках, теперь они знают, к чему им следует стремиться. Поэтому пока обойдутся без моей помощи, следуя по уже проторенной дороге.

Несмотря на все тяготы заводского строительства, я регулярно выкраивал время и выезжал раз в две недели в Гнёздово – наблюдать за ратной учебой моих пехотинцев, консультируя между делом их командиров.

Вот и сейчас, при приближении к казармам был слышен ставший недавно сиплым, из-за чрезмерных нагрузок, голос ротного. Он как раненый зверь орал:

– …левый, левый, раз, два, три…

Ратникам уже удается маршировать в ногу, левую с правой, слава богу, перестали путать! Раньше команда звучала иначе – «сено – солома, сено – солома».