Артиллерия Ивана Грозного - Алексей Лобин

Однако эти локальные успехи меркли под чередой стратегических неудач – отвоевать обратно ни одну крепость не удалось. Крепости Финского залива стали шведскими.

26 мая 1583 г. на берегу реки Плюссы, впадающей в Нарову, состоялся съезд русских и шведских послов. По результатам перемирия Россия теряла все захваченные шведами замки, города и крепости, в том числе Ям, Нарву и Ивангород.

Не пройдет и семи лет, как «русский осадной наряд» в составе рати Бориса Годунова во время очередной войны со Швецией вновь будет громить стены и башни Нарвы и Ивангорода…

В одном военном трактате конца 1699 г., «О предуготовлениях вещей к войне надобных», хранящемся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, написано: «Вещь махинная, зовомая артиглериа (паче же пушки и модждыры) есть целого войска избраннейшая часть, в которой наибольшая честь и слава войска содержится»[782]. Действительно, в военной истории XV–XVI вв. русская артиллерия сыграла свой значимый аккорд. Появившись в Москве с некоторым опозданием в 1382 г., она еще в XV столетии значительно отставала в своем развитии от западноевропейской. И только с периода правления Ивана III артиллерия получила такой значительный взлет, что к середине XVI в. она, по признанию самих иностранцев, была уже на одном уровне с лучшими европейскими арсеналами. Конечно, новые веяния в артиллерийском деле приходили в Россию с некоторым опозданием в 10–30 лет. Санкции и запреты на торговлю с «московитами», блокада портов, отсутствие постоянных контактов с ведущими европейскими державами, несомненно, накладывали свой отпечаток на развитие артиллерийского дела. Тем не менее русское правительство всегда искало пути для вербовки лучших военных специалистов. Европейским мастерам, приглашенным в Россию, создавались все условия для деятельности. Правда, приехав в Москву, редко кому удавалось вернуться – за XVI в. таких случаев известно два (Николаус Оберакер, Пьетро ди Аннибале).

Итальянские и имперские дипломаты видели в Москве пушки, отлитые по итальянским и германским образцам. Английские путешественники отмечали у «московитов» все современные типы и виды орудий, соответствовавшие европейским фальконам, кулевринам, василискам, картаунам и т. д. Джильс Флетчер уже после смерти Ивана Грозного писал: «Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые»[783].

Мимолетные упоминания пушек и пищалей или в целом «наряда» в XV – первой половине XVI в. создают, образно выражаясь, тонкий пунктирный рисунок артиллерии. По сохранившимся источникам мы еще не можем провести типологию орудий, оценить количество и конструктивные особенности орудий. Нарративные источники фиксируют лишь факт применения огнестрельных средств – какой воевода и куда ходил в поход с «пушками и пищалями», в некоторых случаях упомянуты начальники «наряда». Но ко второй половине XVI в., уже во времена Ивана Грозного, из тонкого пунктира артиллерия приобретает четкие очертания. Состояние источниковой базы уже позволяет нам в полной мере оценить состав и номенклатуру русских орудий.

Можно с уверенностью констатировать, что эпоха царствования Ивана Васильевича Грозного характеризуется периодом интенсивных военных реформ, которые были направлены на создание современной военной организации, способной не только оборонять, но и значительно расширить границы Русского государства. Особенности ведения войны в XVI столетии требовали широкого применения нового огнестрельного оружия, поэтому одним из направлений военных реформ стало усовершенствование артиллерии – «наряда».

Время царствования Грозного охватывает два периода в развитии отечественной артиллерии – «немецкий» и «русский».

В сфере орудийного производства: в 1530-1560-е гг. на пушечном дворе ведущее место заняли германские литейщики во главе с Якобом фан Вайлерштаттом (1550-е) и Каспаром Ганусом (1550-1560-е гг.), которые отливают по немецкому образцу бомбарды, гаубицы, шарфмецы, шланги, полушланги, фальконеты и т. д. Были созданы самые крупные за весь XVI в. боевые бомбарды «Кашпирова» и «Павлин». Пушечные «избы» были объединены в единый заводской комплекс – Пушечный двор на р. Неглинке. Было начато массовое производство однотипных фельдшлангов – «полуторных» пищалей. Производственные мощности были настолько велики, что позволяли достаточно быстро восполнять потери в артиллерии. С 1570-х гг. производятся «русские образцы» орудий.

В сфере организации артиллерии: к 1540-м гг. произошло разделение специальностей: литейный мастер делал орудия, а в поход шли пушкари. Артиллерийские батареи возглавили новые должности – «головы у наряда». Происходит разделение «наряда» на «меньший», «середний» и «больший». К 1570-м гг. было организовано первое артиллерийское ведомство – «Пушечной приказ». В артиллерии были приняты все основные передовые достижения военной науки – от «артиллерийской шкалы» Г. Гартмана до новых типов боеприпасов (фоеркугели).

В полевых сражениях артиллерия практически не использовалась – отдельные случаи использования в столкновениях «маленьких фальконетов на салазках» – это скорее небольшие исключения из правил. Но в осадных операциях артиллерия являлась самым значимым инструментом. Ultima ratio[784], большие бомбарды московского царя, произвели колоссальное впечатление на современников. Сюжет про огромные каменные ядра, выстреливаемые с грохотом, проламывавшие укрепления Полоцка в 1563 г. неоднократно повторялся в нарративе, как в русских летописях, так и в европейских «летучих листках». Неоднократно на страницах европейских хроник можно встретить описания «московитских» картаун, полукартаун, шлангов и фельдшлангов, громящих ливонские крепости. Однако не все крепости оказались по зубам русскому «богу войны».

Не меньшее значение артиллерия имела и в оборонительных операциях. «Наряд на Берегу» защищал засеки, броды и перелазы от вторжений степняков.

Город Псков «отстоялся» от огромного польско-литовского войска благодаря мужественности его защитников. Но немаловажным в обороне был факт насыщения крепости накануне осады значительным количеством орудий и боеприпасов.

8 ноября 1889 г. начальник Артиллерийского музея Н.Е. Бранденбург, выступая на торжественном собрании по случаю 500-летия русской артиллерии (в XIX в. датой первого упоминания артиллерии на Руси считали 1389 г.), рассказал слушателям о значении «огнестрельного наряда» в истории России. Николай Ефимович заявил, что ход многих видов технической промышленности XV–XVII вв. всецело зависел от развития огнестрельного дела. Артиллерия являлась главным представителем в металлургической промышленности, где сосредотачивалось железоковательное и литейное производство. Горное дело, селитроварение и пороходелие развивались под влиянием той же артиллерии. Инженерная часть (строительство крепостей и фортификационных сооружений) составляла отдел того же «артиллерийского искусства». Подытоживая тезисы Н.Е. Бранденбурга, можно сказать, что исследователь, обратившийся к изучению документов об отечественном «огнестрельном наряде», невольно переносится из области военной истории в область экономическую – перед нами фактически вся предыстория складывания российской промышленности.