Земля Серебряных Яблок - Нэнси Фармер

— Отлично. Значит, пошли в Дин-Гуарди, — объявил Джек, покончив с внутренней борьбой.

За плотной стеной деревьев и ползучих растений таились несколько пещер. Но все, кроме одной, оказались завалены камнепадами. Последняя находилась ниже уровня моря; вход в нее открывался только во время отлива. Пришлось ждать несколько часов, пока вода не отступит.

Взглядам открылась неприятного вида дыра, до половины забитая всяческим мусором, принесенным штормами. В камнях когда-то застрял китенок; его скелет до сих пор сочился гниющим жиром.

— Надо поторапливаться, — настаивал Бука. — Прежде чем туннель уведет вверх, нам предстоит немного спуститься, а если начнется прилив…

«…то мы все утонем», — докончил Джек, опасливо поглядывая на скользкие камни.

Для путешествия под землей друзья загодя заготовили факелы: довольно-таки плохонькие, и не так много, как хотелось бы. Но Бука уверял, что дальше обнаружится свет. Торгиль, размахивая факелом, вошла в пещеру первой. За ней — хобгоблины, таща носилки с отцом Севером. Потом — Пега с Этне. Эльфийка с интересом принюхалась к вони от разлагающегося кита.

— Вот, значит, каков запах распада и тления, — дивясь, промолвила она. — В Эльфландии ничего подобного нет.

— Ну что ты там застряла? Меня сейчас стошнит, — буркнула Пега.

— Но почему? — искренне недоумевала эльфийская красавица. — Запах силен, это правда. Но жимолость благоухает ничуть не слабее. По мне, так оба аромата равно отрадны.

«Для нее — охотно верю», — подумал Джек.

Откуда бы ей знать разницу между тем, что гадко, и тем, что приятно, если жизнь ее не научила? Пега бесцеремонно подтолкнула Этне, чтоб та не стояла на месте.

Джек шел последним, вооруженный ножом Торгиль и своим посохом. Его собственный опыт подсказывал: опасность обычно подкрадывается сзади. Мальчуган зорко поглядывал по сторонам и вслушивался, не донесется ли какой-нибудь подозрительный звук.

Земля ушла вниз, под ногами захлюпали мерзкие, вонючие лужи. Вскоре отряд уже брел по пояс в грязной жиже. Хобгоблины тащили носилки с отцом Севером, удерживая их высоко над головой; монах крепко держался за них, чтобы не упасть. По стенам плясали блики от факела в руках Торгиль.

Позади слышалось эхо волн. То и дело по полу прокатывалась свежая струя воды. Ноги у Джека зудели от соли. Ступни заледенели, в воздухе висел смрад. Мальчуган попытался внушить себе, что вонь гниющего кита на самом деле очень даже приятна, — и не преуспел.

С шумом накатила большая волна. Джек споткнулся от неожиданности.

— Бежим! — закричат Бука. — Прилив начинается!

Отряд поспешил вперед со всех ног, оскальзываясь и шлепая по лужам. Торгиль ругалась на чем свет стоит. Даже Пега пару раз не сдержалась.

— А что такое «дерьмовый…»? — с интересом осведомилась Этне.

— Потом объясню, — пропыхтела Пега.

И она, и эльфийка тащили на голове по корзине с припасами. По счастью, дорога постепенно пошла вверх. Лужи сменились песком, потолок сделался выше; теперь можно было передвигаться спокойно, не опасаясь удариться головой о камень. Наконец путешественники выбрались на ровный участок. Все без сил рухнули наземь. Торгиль воткнула факел в песок.

— Давненько я здесь не бывал, — спустя какое-то время вымолвил Бука.

— Как тут было гнездо всякой пакости, так и осталось, — пробурчал Немезида.

Сверху потянуло сквозняком, разгоняя запашок протухшего кита.

Джек огляделся, дивясь странным камням в форме луковицы: ни дать ни взять слипшиеся куски теста.

— Какой такой пакости? — осторожно уточнил он. — Тут кто-то живет?

— Да ярткины главным образом, — отвечал Бука. — Призраки не вылезают из своего чертога, кроме разве что Дженни Зеленые Зубы. Эта побродить любит, что правда, то правда.

— А зачем? Чего она ищет? — полюбопытствовала Пега.

— Не тревожься, мой моховый цветочек, — отозвался Бука, обнимая девочку за плечи. — Старушка Дженни не станет докучать хобгоблинам — она получила хороший урок с тех пор, как в последний раз… ладно, не буду вдаваться в детали.

— Я слыхал о ярткинах, но кто они на самом деле такие? — спросил Джек, прежде чем Пега успела поинтересоваться вкусами и привычками Дженни Зеленые Зубы.

— Древние боги, — отвечал Немезида. — Они живут очень замкнуто. Если их не беспокоить, так и они тебя не тронут.

Пега раздала всем холодный жареный лук: настало время подкрепить силы и дух. В ее запасах была и копченая рыба, но Бука сказал, от нее еще больше пить захочется, так что с рыбой придется подождать, пока не повстречается источник с чистой водой. К тому времени факел Торгиль догорел, и она зажгла новый.

Идти было даже приятно. Туннель все расширялся; теперь по нему вполне могли пройти бок о бок десять человек, раскинув руки. Джек всей душой радовался такому простору. В тесных подземных туннелях он ощущал себя крайне неуютно. Песок сменился земляным полом. В воздухе посвежело, повеяло чем-то животворящим, хотя, конечно, никакая зелень не выжила бы в кромешной тьме. И однако ж, стоило Джеку закрыть глаза, и он легко мог вообразить себе, что идет по полю. В этой бодрящей прохладе казалось, что из земли того и гляди проклюнется зеленый лист.

Со временем отряд дошел до того места, где из земли, побулькивая, бил родник. Вдоль ручья росли гигантские, в человеческий рост, бледные грибы.

Бука объявил привал.

— Мы уже много часов идем, не отдыхая. Думаю, снаружи уже стемнело.

Джек с удивлением осознал, что хобгоблин прав. Мальчугана так заворожила последняя часть пути, что он даже про усталость позабыл.

— Затуши факел, — велел Немезида. — Здесь он не нужен.

Джек с опаской наблюдал, как Торгиль перевернула и погасила факел. Огонь потух, и на мгновение воцарилась тьма. А затем — тут и там, далеко и близко — туманом разлилось мягкое мерцание. Мальчуган не сразу распознал его источник. Но спустя несколько мгновений свет разгорелся настолько ярко, что на землю легли тени.

Да это же грибы! Бледно-зеленые и переливчато-перламутровые, они сияли, как одетые маревом луны. По земле у их плотных ножек ползали светящиеся жуки. Под сводами сверкнула зеленоватая искорка, ей ответила другая такая же. В воздухе закружился рой крылатых светлячков.

— Здесь можно попить водицы, — предложил Бука.

Измученные жаждой путники опустились на колени у родника и подставили сложенные чашечкой руки. Вода была холодной, чистой, с привкусом какой-то зелени.

— Не будь это кощунством, я бы сказал, это — вода жизни, — промолвил отец Север.