Нити разрубленных узлов - Вероника Иванова

— Не сможешь. Мог бы — убил бы сразу, как поднялся сюда. Значит, такова цена твоей сделки?

Да, и она казалась мне достойной. Наверное, надо было пожелать чего-то другого. Чего-то намного большего, чем победы, и намного более простого. Но сейчас об этом уже поздно думать, да и… не придумывается ничего, кроме вопроса:

— Ты правда хотел истребить всех демонов?

Бальга бесстрастно кивнул:

— И не только. Все их семя. Всех недокровок, что они успели наплодить.

— Благое намерение.

— Закончившееся ничем.

Если можно так сказать. Все-таки недокровки Катралы в большинстве своем истреблены. Да и демоны… Остался только один. Тот, что во мне.

— Ты собирался действовать в одиночку. Почему? В мире есть много людей, желающих того же, что и ты. Много тех, кто уже действует.

Блондин мрачно посмотрел на меня:

— Пресловутые Цепи? Да, я слышал о них. В своей борьбе они пользуются силой демонов.

— Как и ты.

— Как и я, — согласился он. — Но я проиграл. А значит, и они проиграют.

Верховный бальга Катралы не собирался драться, а потому мне оставалось только беспомощно смотреть, как он спускается по лестнице во двор.

— Я тоже хотел положиться на чужую силу. Силу врага. Я думал, что смогу заставить ее служить во благо… Ерунда. Злом не вымостишь дорогу к добру, теперь мне это хорошо известно. Теперь я не повторю…

— Не трогай его! — раздался крик с галереи.

Она стояла там, женщина, с лица которой ушли все краски. Стояла, не отрывая взгляд от Иакина Кавалено, но разговаривая со мной.

— Забери эту старую каргу, только отпусти его!

— Танна…

Бальга хотел что-то сказать, но я его перебил:

— Забрать кого?

— Старуху, которую я притащила из столицы. Такую же ийани, как и ты.

Старуха из столицы? Уж не о моей ли беглянке идет речь?

— Я скажу тебе, где ее искать, только…

— Танна, убирайся.

Он произнес это слишком тихо, чтобы звуки голоса долетели до галереи второго этажа, но женщина все же услышала. И возразила:

— Я не уйду без тебя!

По лицу блондина прошла волна дрожи, на мгновение исказившая все черты чем-то весьма напоминавшим отчаяние..

— Убирайся прочь.

— Она пригодится тебе. Она знает имена всех демонов, живущих в этом мире!

Подумаешь, сокровище! Что толку в именах, если довольно выпустить свору недокровок, чтобы выследить всех пришельцев? Что толку…

Она знает. Значит, она должна знать и Его имя. Значит, она нужна мне.

И мне нужна. Была нужна уж точно. Я даже поиски начал с правильного конца. Правда, и подумать не мог, что демон окажется соратником, а не зверем, которого будут загонять.

Она нужна нам обоим?

— Возьми ее и уходи! Ты можешь это обещать?

— Танна! — Вот теперь его голос воистину прогремел над двором. — Убирайся отсюда! Убирайся прочь вместе со всеми своими глупостями!

Женщина отпрянула от парапета галереи. Слилась с густыми тенями. Исчезла. А я опять остался стоять на месте, потому что противников под рукой все еще не находилось.

— Я и так уйду, — сказал бальга. — Ты не станешь мне мешать. Не знаю почему, но не станешь.

Да. Таковы пределы моего мира. Пределы, которые…

По границе зрения прошла уже знакомая волна, одна из тех, что недавно кружили мою голову. Но если все предыдущие растворялись в песке неведомого берега, уходили куда-то вдаль, то эта, родившаяся где-то глубоко внутри, ударилась о стенки сознания и поспешила обратно, чтобы вернуться, набравшись сил.

Удары следовали один за другим, не давая времени на передышку, словно какая-то невидимая птаха силилась разбить скорлупу своего временного прибежища. Словно…

Это он пробивался наружу. Демон. Он не мог больше ждать, в отличие от меня, обреченного на ожидание.

Границы миров приближались друг к другу. Я уже чувствовал холод зимнего полдня повсюду вокруг себя, а кровь, наоборот, текла по сосудам как расплавленное железо, сжигая на своем пути все ощущения. И как только она доберется до моего сердца…

Наверное, такова участь всех, кто решился делить свое тело с демоном: рано или поздно гостю становится тесно в хозяйском доме, и он пытается сам стать хозяином. И насколько я помню, еще ни одному человеку не удалось победить в этой борьбе. Насколько я помню…

Но побеждать — это же мое желание. Желание, подлежащее исполнению независимо от противника.

Я не уступлю тебе, слышишь? Или мы пойдем дальше вместе, или…

Новый удар.

Даже не надейся!

Представить борьбу внутри собственного тела и сознания? Проще сразу сойти с ума.

Сойти…

Отойти.

В сторону.

Сначала это была тонкая, полупрозрачная, как кисея, занавеска. Потом, когда я смог отодвинуться чуть подальше, ей на смену пришел ковер, плотнотканый, такой, каким завешивают каменные стены, чтобы не пускать домой холод. И только потом начала расти она.

Ограда.

Я строил ее из чего только мог: из обрывков воспоминаний, из ошметков чувств, из призрачных образов, до которых мог дотянуться.

Родители. Лучистый взгляд матери, спокойные наставления отца. Пепелище сожженного дома. Ладонь, похлопавшая меня по плечу и отправившая обратно, в Сопроводительное крыло…

Лодия. Послушная, но непокорная, страстная, но горящая не для меня. Струны лютни, стонущие под пальцами. Непрозвучавшее «прощай»…

Атьен Ирриги. Пространные речи, лукавые взгляды, обещание будущего и слишком жестокий экзамен. Ту задачу не смог бы правильно решить никто на моем месте, потому что она не имела решения вовсе…

Керр, никогда не щеголяющий золотом своего Звена. Человек, умеющий играть чужими судьбами, но и сам не отказывающейся от игры, если таковую предложат. Он пытался что-то вложить в меня. Преуспел ли?..

Киф. Я помню его страдальческий взгляд, помню до сих пор так же ясно, как будто вновь и вновь вижу перед собой. Я не исполнил его единственную просьбу, не сделал то, что было мне по силам. Поскупился…

Ньяна. Добрая моя Ньяна! Не понимающая, что происходит, и все же не уходящая с линии атаки, потому что когда-то кому-то дала слово быть там, где понадобится. Своевольная, но ни разу не возразившая приказу — почему я не успел научиться у тебя хотя бы этому?..

Натти, он же Иттан. Беспечный и озабоченный всем на свете. Тратящий время на ерунду и успевающий все самое важное. Я не могу оценить твои поступки, не могу назвать их ни добром, ни злом. Ты где-то в стороне от всего этого, верно? Где-то там, куда так отчаянно хочу попасть и я…