Полевые заметки визуального психодиагноста - Владимир Тараненко

Кстати, чрезвычайно любимое ныне словечко «новый» также имеет свою смысловую «мину». Новый ведь совершенно не обязательно лучший. У нас срабатывает стереотип, что «завтра будет круче, чем сегодня», но, кажется, поколение, живущее в эпоху социальных кризисов уже приобрело иммунитет к безапелляционной вере в подобные утверждения. А еще парочка социальных ляпов – и появится мощнейшее движение луддитов (так в Англии, во второй половине XVIII – начале XIX вв. называли рабочих, стихийные выступления которых были направлены на разрушение машин, поскольку механизация резко сокращала потребность в ручном труде). Собственно, выбрасывать старые вещи, которые отлично служат, только потому, что они не новые, – уже отчасти подрыв могущества человека. В итоге неизбежно придет и его, потребителя «новейшего», черед ускоренно подойти к рубежу утилизации. Не совсем веселый ракурс, правда?

А вот гораздо более серьезная заявка с явными элементами психологического рассечения: «забудьте, где у вас сердце». Психоанализ убедительно показал, что смысловую фразу мы поначалу воспринимаем буквально и лишь затем – контекстно. Забыть свое сердце, значит, стать как минимум бессердечным, т. е. бесчувственным. Какая-то мрачная амнезия.

Постарайтесь не умалять и не «опускать» потребителя за счет товара, который он должен ассимилировать или использовать. Скажем, слоган вроде «лучшее в соке – лучшее во мне» не только рекламирует товар, но и попутно слегка унижает достоинство того, кто его употребил вовнутрь. Лучшее в человеке – всегда при нем, но уж не в банке с томатами на полке. «Креативщик» скорее всего хотел сказать, что «лучшее в соке в лучшем виде и попадет внутрь организма потребителя». Но если он хотел довести мысль о том, что все лучшее попадает к нам в виде того, что мы потребляем как товар, тогда – простите… Идеальный потребитель убалтывает (не бесплатно!) нас стать такими же. Вот это и есть, пожалуй, начальное расщепление целостности личности. (К этой теме: точно так же нельзя «подставлять» свой бренд за счет унижения иных товаров, особенно более высокой потребительской стоимости. Например, гнать из хлеба водку и расхваливать последнюю. Скорее, кощунственно, нежели «прикольно».)

Совершенно неудачными представляются также словесные обороты, основанные на счете, например «моя первая коллекция». Подразумевается, что будет вторая, третья и т. д. В итоге – умаление статуса коллекции как таковой. Было бы куда привлекательнее, если бы она была единственной, уникальной, неповторимой. Обычно именно таковой бывает первая любовь, здесь неповторимость, увы, обречена соседствовать с более чем вероятной очередностью. А жаль, согласитесь.

А как вам призыв: «Мы продаем не диваны, а любовь и наслаждение». Во-первых, наш мозг сразу четко воспримет установку «мы не продаем диваны…». Тогда, пардон, что же происходит в мебельном салоне? А во-вторых, «…продаем любовь и…» – тоже как-то не очень, хотя наши испорченные нравы позволяют к любви так относиться, но вот сердцу и душе не всегда прикажешь. Вообще, «продаем…» тоже не всегда означает продаем-покупаем, есть еще иной смысл: продаем как предаем, делаем некую подлость или низость. Диван можно просто продать, а вот с чувствами, идеалами, мечтой надо обходиться как-то по-другому. Хотя бы другие слова находить.

Ну и чтобы вас немного развлечь, давайте на миг представим… «мир ковровых дорожек и светильников». Здесь ключевое слово «мир», с которым следует обходиться осторожно. Мир – это глобальное заселенное жизненное пространство, ойкумена, как говорили когда-то древние греки. А теперь на миг вообразите бескрайние просторы, городки и села, даже мегаполисы, которые сплошняком устланы… коврами, половичками, дорожками, и везде – светильники, люстры, бра, торшеры, которые горят днем и ночью. Больше ничего нет. Как-то станет дико тоскливо, и потянет поваляться в обычной березовой роще или на пляже у сонной речушки. Прокуренный паб тоже сойдет. Есть древняя легенда о фригийском царе Мидасе, который опрометчиво пожелал у бога Диониса способность превращать все, к чему он притронется в золото, т. е. Мидас хотел мир золота. В результате он чуть не умер от голода, ибо еда, которую он отправлял в рот, также превращалась в золото. Дионис оказался добрым, снял заклятье. Поучительный урок всем «миротворителям».

Ветер дует туда, куда прикажет тот, кто…

Из песни «Воздух» группы «Наутилус Помпилиус»

Сценарий написан, а значит, начнет сбываться.

Дамоклов закон рукописей

Противоположение познания бытию как противостоящему ему предмету есть результат уже чего-то вторичного, а не первичного, есть порождение уже рефлексии.

Николай Бердяев, из книги «О назначении человека»

Альтернативой «схизо» является… магизм. Не в смысле колдовства, суеверий, табу и ритуалов. Магия в переводе с древнеарийского mogen – мочь, быть в состоянии что-то осуществить. Иными словами, раскрыть неизведанные дотоле горизонты. В нашем современном языковом обиходе – стать прогрессивным, овладеть хай-теком или найти свое ноу-хау, в конце концов, просто осуществить прорыв, оставив конкурентов безнадежно позади. Во всех названных случаях мы наблюдаем безусловное приращение индивидуального могущества. Вызов времени требует выработки совершенно не традиционных методов. Самое интересное, что «магический» процесс в современном бизнесе уже давно начался, хотя традиционно научно-позитивистское мышление явно не спешит теоретически осмыслить наблюдаемые явления.

Начнем, пожалуй, с рефрейминга. Важнейшая часть новых мыслительных подходов – верно усиленный аспект восприятия и оценки, которая осуществляется субъективно. Скажем, согласно методологии Эдварда де Боно, это вначале шаг ПМИ: плюс, минус, интересно.

Теория рефлексивности Джорджа Сороса постулирует невозможность «объективного» подхода к оценке и прогнозирования тех процессов, в которых субъект сам непосредственно задействован как активный фактор. Научная методология здесь явно пробуксовывает, рисуя порой картину, безупречную в корреляционном отношении, но весьма далекую от действительно происходящего. Еще менее точным окажется долгосрочное и перспективное прогнозирование.

Чтобы верно осуществить прогноз, равно как и дать истинную оценку происходящего, необходимо фоновое восприятие слабых сигналов, деконцентрация доминирующих установок и выход в поле произвольного принятия решения (по Олегу Бахтиярову). Фактически система дельфийского оракула и была построена по данному принципу, правда, кустарно, но с достаточным для тех времен КПД. В нынче популярных экстремальных и «пьяных» тренингах частично осуществляется попытка выхода на «фоновое озарение».

Дальнейший шаг – изменение жизненного сценария по воле участвующего в нем субъекта. Слово воля здесь не совсем удачно, ибо чисто волевыми усилиями можно лишь достигнуть неких локальных изменений того, что уже происходит. Правда, в точке перелома или бифуркаций воля индивида может резко изменить ход событий, но в границах причинно-следственных отношений. Изменение жизненного сценария – нечто иное. Здесь мы имеем возможность сравнительно слабыми воздействиями повлиять на судьбу и карму. Важно лишь знать, где, когда и как это удается сделать. Не упустить указующего знака и дающего шанса. Но чтобы субъективно влиять на сценарии, нужно как минимум быть готовым к постановке такого вопроса. Миссия фирмы, жизнь бренда – разворачивающиеся в реальности предопределенные сценарии. Даже слабый, но своевременный толчок в нужном месте породит лавину. Поскольку сама реальность в бизнесе зачастую – остовы упущенных возможностей, того, что могло быть, но почему-то не произошло. Заклинания и походы к экстрасенсам не помогут. Нужно самому внедриться в «операционную среду», где возможно эффективное изменения сценария, судьбы, кармы, прогноза или некой другой причинной «неизбежности». Традиционное прагматическое мышление, не в обиду ему будет сказано, даже в миссии или бренде видит еще одну «заморочку», помогающую более удачно продать свой товар. Впрочем, мы находимся на переломе смен многих парадигм, дискурсивных конструкций и «симулякров». Чтобы далее успешно развиваться, бизнесу придется далее «быть», а не казаться или реализовываться в искусственной среде. Дальнейшее манипулирование персонально субъектами неизбежно активизирует усиление личностного «магического» фактора. Впрочем, уже сейчас политтехнологии больше напоминают социальную «магию», нежели социологическую науку. Понемногу приоткрываются факторы, которые влияют на процессы гораздо радикальнее, нежели просто «стимул – реакция – закрепление». Попутно: тренинги индивидуального совершенствования все ближе подбираются к данной проблеме. Заманчиво овладеть технологиями изменения сценария на тех стадиях, когда это требует минимальных усилий, но чрезвычайно высокой «режиссерской» технологичности.