Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле - Верена Райнхардт

— К тому же даже Бомбикол точно не знает, действительно ли это ты, — почесал в затылке Брумзель. — Вряд ли он будет звать полицейских в поезд, пока до конца не удостоверится.

— Стрелла пошла за ним, — подавленно сказал Фридрих. — Она посмотрит, что эти трое сейчас предпримут.

— У нас есть четыре часа. Что скажешь, Тальпа? — спросила Молеправительница. — Как насчет применения грубой силы?

— Может быть неплохим решением, — отозвался Тальпа, похрустывая суставами. — Я найду пару крепких ребят. Когда Стрелла вернется, мы займемся этими господами. — Он поднялся и стал протискиваться к выходу из купе.

— Ох, как весело будет! — обрадовалась Грюндхильда, откладывая вязание.

— Ты и без подкрепления трех жирных гусениц легко скрутишь! — бросила Молеправительница вслед уходящему Тальпе.

— Лучше действовать наверняка, — обернулся к ней Тальпа. — Мы же не знаем, какая свита у них тут в поезде.

Тальпа, за ним Брумзель с Кальссоном, и незаметный за их спинами Фридрих решительно вышагивали по коридору, стуча во все двери. Всякий, кто оказывался в купе, получал распоряжение приготовиться к поимке шелкопрядов. Так они привели в боеготовность два вагона и намеревались уже перейти в третий, но тут вдруг Тальпа остановился как вкопанный, и остальные врезались ему в спину.

— Тс-с! — зашипел он. — Там эти трое!

Фридрих быстро юркнул Кальссону за крыло и притаился. Вдруг его уже ищут? Вдруг гуснецы решили сами его схватить?

Он осторожно выглянул из-за крыла. Три шелкопряда действительно показались в коридоре; они что-то оживленно обсуждали между собой. Перед ними шествовала Стрелла, но с ней никто не разговаривал.

— А! — радостно воскликнул Бомбикол. — Господин Вурстхаммер из шоу диковинок, не так ли?

— Это я, — ответил Тальпа, распрямляясь в полный рост и поглаживая усы.

— Мы не хотели вас беспокоить, но одно из ваших диковинных существ почему-то бродило по нашим купе, — строго сказал Мускалюр, подталкивая Стреллу в спину.

Та печально повесила ушки.

— Не хотим показаться мелочными, но мы очень надеемся, что такого больше не произойдет, — добавил Диспарлюр. — Нельзя же позволять элементам своего шоу расхаживать по купе других пассажиров!

— Вы совершенно правы. Сожалею, что так вышло, — строго проговорил Тальпа. И обратился к Стрелле: — Фу! Плохое, плохое существо! Как не стыдно!

Стрелла втянула голову в плечи.

— Я позабочусь, чтобы она впредь оставалась вместе с другими существами, — заверил Тальпа шелкопрядов. — Спасибо, что вернули ее.

Фридрих, прятавшийся за Кальссоном, заметил, что двери в некоторые купе приоткрылись на крохотную щелочку. Соглядатаи уже принимали живейшее участие в происходящем.

— Можно попросить вас пройти со мной и подписать акт передачи существа? — продолжал Тальпа, солнечно улыбаясь.

— Что подписать? — растерянно переспросил Мускалюр.

— Акт передачи, — повторил Тальпа так уверенно и невозмутимо, что заподозрить, что он это только что выдумал, было совершенно невозможно. — Понимаете ли, с содержанием подобных существ сопряжено довольно много бюрократических моментов. Всякие формуляры и бланки то тут, то там, разрешения на ввоз и, конечно, подробные договоры с точным указанием рабочих часов. Существа ведь тоже хотят иметь по меньшей мере два свободных вечера в неделю! А каждый раз, когда существо по недосмотру оказывается в чужих руках, а затем эта оплошность исправляется, нужно заполнять и подписывать акт передачи существа от временного держателя настоящему владельцу.

— Но мы же ее не крали и не арендовали, она сама прибежала к нам! — возразил Бомбикол.

— У цирка могут возникнуть юридические проблемы, если документация на существ не будет в полном порядке, — взмолился Тальпа. — Это займет всего две минуты: просто каждый из вас подпишет бумагу о том, что он доставил обратно нашу летучую мышь. Правда, абсолютно ничего обременительного. Кроме того, вы, конечно же, получите бесплатные билеты на наше шоу, если мы с вами окажемся в одном и том же городе!

— Ну ладно, — проворчал Бомбикол. — Где этот ваш акт?

— В моем купе. Позвольте пригласить вас зайти в гости, — сказал Тальпа, и весь караван снова двинулся по коридору в том самом направлении, откуда они недавно пришли. Впереди шли Брумзель, мадемуазель Эльза и Кальссон (который хорошенько растопыривал крылья, чтобы за ними мог спрятаться Фридрих), в середине — Тальпа, шелкопряды и Стрелла, растерянно семенившая перед гуснецами. А за этой процессией тихо-тихо открывались двери купе, и соглядатаи один за другим выходили следом. Мускалюр, Диспарлюр и Бомбикол оказались окружены и спереди, и сзади, но они не оборачивались и потому ничего не замечали.

— Сюда, пожалуйста, — вежливо пригласил Тальпа, придерживая дверь купе, и три гуснеца вползли внутрь, так что в конце концов там стало довольно тесно. Тальпа захлопнул за ними дверь. В течение двух секунд внутри было тихо, а потом шелкопряды, видно, сообразили, что что-то произошло. Они оказались наедине с Грюндхильдой и Молеправительницей. Из-за двери послышались голоса, потом вдруг громкий «дзинь!», как будто бы мечом задели по металлической рамке багажной сетки, — а затем дверь снова распахнули изнутри.

Три шелкопряда попытались одновременно протиснуться через дверной проем, но увидев, что выход блокирован, остановились. Тальпа угрожающе навис над ними, поглаживая рукой хлыстик. Мадемуазель Эльза тоже с суровым видом подошла к двери.

— Что это значит? — просопел Бомбикол. — Выпустите нас! Тут какая-то сумасшедшая с мечом!

— Ну да, это моя мать, — кивнул Тальпа. — Мы вас свяжем и заткнем рты. Всем будет проще, если вы не будете сопротивляться. Так что окажите любезность.

— Что вы задумали?! На помощь! Похитители! Полиция! — завопили все трое, перебивая друг друга.

Тут вперед выступила мадемуазель Эльза и своим авторитарным учительским тоном заявила:

— Если вы сейчас же не успокоитесь, я вас всех по очереди пережалю!

— Ха! Вы не можете мне угрожать! — порычал стоявший впереди других Бомбикол.

— Уверяю вас, угрожать я буду недолго, — сказала мадемуазель Эльза, с готовностью легонько приподнимая подол юбки. Шелкопряды не двинулись с места.

В это время начал хныкать стоявший сзади Мускалюр, потому что Молеправительница уже скрутила ему руки ремнем.

— Во всем вагоне никого, кроме наших людей, нет, — заверил шелкопрядов Тальпа. — Так что на помощь никто не придет. Но мы не желаем ничего плохого. Если будете хорошо себя вести, мы отпустим вас целыми и невредимыми.

Тут Бомбикол увидел Фридриха, который выглядывал из-за Кальссона, и возмущенно заверещал:

— Конечно! Надо было предполагать, что тут замешаны эти проходимцы!

Но Фридрих только улыбнулся.