Ведьмак двадцать третьего века - Владимир Мясоедов

– Ну, он уже пришел в себя? – требовательно спросил властный женский голос, и он был первым, что услышал очнувшийся Олег.

Единственный глаз ему открыть получилось. Однако различать что-либо, кроме хаотически плавающих туда-сюда мутных пятен, он пока отказывался.

– Строго говоря, да, – спокойно согласился какой-то тип, показавшийся ведьмаку смутно знакомым. Где-то его Олег уже видел… Только где? – Но подождите еще пару минут, прежде чем задавать вопросы. Иначе рискуете оказаться злостно дезинформированной, причем исключительно по собственной вине. Галлюцинации после столь экстренной реанимации – дело совершенно обычное.

– Да я сама вижу, что пациент хотя и скорее жив, чем мертв, выглядит, словно он скорее мертв, чем жив, – поняла женщина и, кажется, в гневе притопнула каблуком. – Эй, Коробейников, вы меня слышите? А понимаете?

– Д-да. – Окружающий Олега мир наконец смог более-менее стабилизироваться. Вернее, это он сам достаточно пришел в себя, чтобы узнать склонившихся над ним людей. Одним из них оказался настоятель крепостной часовни, а вторым – главная ведьма всего Щебжешинского района. – Вроде бы да, Юрия Иваоновна.

– Юлия. И не Иваоновна, а Иоанновна, – жестко поправила его чародейка, но как-либо дальше проявлять свое недовольство из-за заплетающегося языка Олега не стала. – Впрочем, не суть. Что случилось с вышедшим защищать церковь отрядом големостроителей? Связаться с ними не получается, а кроме тебя, к крепости никто так и не вышел.

– Предательство. Под личиной готовящихся с оружием отбиваться от порождений нижних планов горожан скрывались хорошо обученные солдаты и чародеи, – лаконично ответил Олег, чувствуя, как стоящий рядом священник начинает окутывать его разум своей ментальной магией. А еще он почему-то не мог пошевелить ни рукой, ни ногой от навалившейся на все тело странной тяжести. – Когда демоны начали исчезать, нам ударили в спину. Я стоял среди народа, и потому меня били относительно аккуратно, чтобы не зацепить своих. Машину уронили на землю, пронзили парой десятков ледяных игл и посчитали пилота убитым. Кстати, говорили эти твари на немецком, а не на польском. Но я смог магией остановить кровь, поднялся, пробился сквозь противника и удрал.

– Сбежал, значит, бросив товарищей? – В голосе ведьмы проскользнули какие-то нехорошие нотки, а ее руки с изящным маникюром сжались в кулаки так, что побелели. – И даже не попробовал никому помочь?! Да я тебя…

– Дочь моя, успокойся. Ты устала. – Поп положил ей руку на плечо. – Ты ведь видела, в каком состоянии был он сам и его машина. Молнии охранного периметра не могли порвать в лоскуты корпус голема и издырявить тело этого юноши. Выйти из безнадежного боя с десятком ран и добраться до своих – не трусость, а доблесть.

– Я… – Плечи ведьмы поникли, и она сразу будто постарела, прижав руки к лицу. – Да… Я слишком устала. Что с Афонькой?

– Он погиб сразу, его голема прострелили навылет из пушки, – честно ответил Олег, пытаясь понять, как могло быть связано его покойное начальство с этой женщиной. Любовники? Родственники? Просто хорошие друзья? – Там у церкви одно орудие стояло, мы думали, его картечью зарядили на случай прорыва демонами периметра. А оно бронебойным Водяному в спину плюнуло, снаряд прямо навылет сквозь водителя пролетел и не особо замедлился.

– Ублюдки. – Юлия Иоанновна устало плюхнулась на что-то заскрипевшее… Похоже, на соседнюю кровать. Олег хоть и не мог пока пошевелиться, но по долетающим до его ушей звукам уже сообразил, что находится в лазарете. – А кто-нибудь еще из ваших мог выжить?

– Не уверен, остальным тоже не поздоровилось, – признался Олег. – Машины фрау Марты, Игоря и кого-то еще просто утонули в земле. По идее подобное должно было их сковать, а не убить на месте. Но я сомневаюсь, что их откопали быстрее, чем кончился воздух. И даже если это сделали, то навряд ли пощадили. Во всяком случае, попов, которые тоже дрались с демонами и охраняли церковь, поляки или маскирующиеся под поляков австрийцы перерезали всех без всякой жалости. А католические священники, явно оказавшиеся готовыми к такому повороту, даже не особо отворачивались.

– Прости, Господи, им их грехи, желательно посмертно, – вздохнул настоятель часовни и перекрестился куда-то на угол помещения. Видимо, там висели обязательные для подобных мест иконы. – Юлия, полагаю, надо его отпускать. Раны он себе затворил на совесть, да я еще подправил, не должны открыться, если черным чародейством их не разбередить. А у нас народу осталось мало, даже и к пушкам-то ставить особо некого.

– Да, объявляю благодарность, присваиваю внеочередное звание, – махнула рукой на Олега ведьма, которой явно хотелось сделать с принесшим дурные вести гонцом что-нибудь жуткое. Однако, к немалому счастью парня, в лягушку он не превратился. И в свежий труп тоже. Просто пропала прижавшая его к кровати тяжесть. – Какое оно у тебя, кстати? Впрочем, все равно, бухгалтерия разберется, если выживешь. Хм… големостроитель и целитель… А с авиационными приборами и артефактами ты знаком? Впрочем, это тоже не суть важно, раз более или менее в технике разбираешься, то подходишь. Сейчас одеваешься, пулей бежишь на стоянку дирижаблей и находишь какого-нибудь офицера с линкора «Змий». Куда тебя лучше пристроить, он сам сообразит. Выполнять!

Злобный рык, вырвавшийся из нежного горла, наверное, мог поднимать мертвецов из могилы без всякой магии. Толком отойти от него и начать соображать Олег смог уже только на полпути к крепостному варианту аэродрома. И первым же делом он выругался, поскольку, одеваясь, умудрился запихнуть палаш в кобуру, а револьвер в ножны. Но если пистолет можно вытрясти из чехла для меча за пять секунд, то вот положить его было уже некуда. Пришедший в негодность поясной футляр характерной формы проще купить новый, чем зашить. Впрочем, после такого рыка хорошо еще, что трусы поверх брюк не нацепил. А ведь мог бы, если бы их с него снять не постеснялись.

Выбежав на занятую несколькими дирижаблями разной степени побитости и кучей народа крышу, Олег глотнул задымленного воздуха и закашлялся. Удушливые ароматы буквально выворачивали нос изнутри, к тому же на уши ему обрушился тот самый многоголосый стон-вой, который ведьмак услышал еще на подступах к крепости. Перегнувшись через перила, он попытался найти источник всего этого. И сразу же его обнаружил. Тысячи жителей Щебжешина шумели на все лады, однако опасались сделать хоть шаг по покрытому выбоинами, разрывами и кровью внутреннему двору. Очень уж убедительным аргументом являлась громадная куча полыхающих трупов, которую несколько автоматронов-пожарных с безопасной дистанции поливали из шлангов. Керосином. Там же находилась и бо́льшая часть скарба, который притащил с собой эвакуировавшийся из домов народ. Живых и мертвых разделяла цепь солдат, недвусмысленно направившая стволы винтовок и жерла пушек прямо на людские ряды. Многие из защитников сидели или даже лежали, не выпуская оружия из рук. Почти все были грязными и помятыми, белея свежими бинтами поверх мундиров. Некоторые участки стен с внутренней стороны покрывали следы попаданий в них снарядов или боевой магии. Ворота выглядели так, словно их рубил какой-то обезумевший великан.