План Б. - Вадим Николаевич Демидов

было нечего. Ну, если не считать, возможность просто сесть и перекусить.

Яга, незаметно для окружающих, мне подмигнула. Чтобы это значило, я не знаю. Поэтому, я приподнял левую бровь, пытаясь хоть так спросить, о дальнейших наших действиях. Теперь, уже Яга, мне начала сигналить своими бровями и глазами. Ничего не понял, но сделал умное лицо. Жду хоть какую-нибудь подсказку.

Выучили, нас с Ягой, Ками и Камю. Как уж они умудрились, незаметно прокрасться к Яге, я не знаю, но это получилось красиво. Было такое ощущение, что они возникли ниоткуда и прямо сразу рядом с Ягой. А тут, ещё и музыка внесла свою изюминку, в эту ситуацию. Тихий перезвон колокольчиков, буквально на секунду затих, и этого времени хватило на перемещение девчонок. Теперь, они, сделав пару шагов, оказались перед Ягой. Синхронно, как будто бы тренировались, приняли в свои руки детей. Зелёный свёрток взяла Камю, а красный Ками. Не знаю, чем они руководствовались, но так уж вышло. Собственно здесь, цвет и пол, роли не играли. Главное, что всё получилось очень эффектно и зрелищно. Как будто бы так и было задумано. Зрители молчали в офигении, а мне и сказать было нечего. Хотя, я был впечатлён. Растут девчонки, в плане импровизации, скоро меня учить будут, как и что делать правильно. Но, это не скоро, а пока вроде всё нормально. Хотя, нет — не всё! Яга, вдруг, не с того ни с сего, громким, как только она это умеет, голосом произнесла:

— Тихо (хотя, все и так молчали)! Императору надо подумать.

И так-то было не очень шумно, а тут, даже музыка перестала играть. Народ, что находился в зале, закрыл рты ладонями, для подстраховки. Да и ещё, в полной тишине, раздался звук метронома. А это, между прочим, очень напрягает. Думать в такой, напряженной атмосфере как-то не очень комфортно. Но, надо и с этим не поспоришь.

Кто эту церемонию придумал? Не знаю. Но, я с ним разберусь потом, когда это всё закончится. А насчёт имён, для моих детей, придётся как-то выкручиваться. Жестом показал, чтобы мне показали детей. Камю и Ками быстренько провели необходимые манипуляции с той фигнёй, в которую дети были завёрнуты и я, наконец-то, узрел воочию их лица. Что сказать? Видел я и лица и получше. Хотя, ничего удивительного — им всего-то два часа отроду, отсюда и синюшно-багровый цвет. Смотреть и сравнивать с кем-то, пока ещё рано. Ладно, тут другая проблема.

Я встал из-за стола. Никто даже не пошевелился. Все просто смотрели на меня и ждали. Как всегда, решение пришло неожиданно. Сначала вспомнил, как Яга мне показывала свою коллекцию растений. Потом красивое название одного цветка. А затем и легенду, связанную с этим растением. А что? Бывает и так.

Обернулся назад и посмотрел на герб Империи. Герб мерцал багрово-сиреневым светом, в такт с раздававшимся звуком метронома. Имена для близнецов я придумал. А вот что делать дальше, пока ещё не знаю. Собственно, что я теряю, даже, если и сделаю, что-то неправильно? Такая церемония проводится впервые, так что ляпы будут обязательно, что у меня, что у всех остальных. Вот и пусть сами выкручиваются. Я сел на своё место и сказал, ни к кому лично не обращаясь, но достаточно громко:

— Как только Императрица будет в состоянии присоединиться к нам, я прошу проводить её сюда, в тронный зал. Церемония «Обретения имени» начнётся, как только она окажется рядом со мной. А пока, можно немного перекусить. Ками и Камю, детей определить в безопасное место, до дальнейших распоряжений. Впрочем, спросите у Софи. Она точно знает что следует делать. Яга присмотри там, за всем.

Уф! Вроде никакого дисбаланса нет. Все активно шевелят челюстями и ждут продолжения церемонии. Вот и славно.

Глава 27

Софи появилась в окружении помощниц через час. Удивляться нечему. Магия-шмагия может, если не всё, то очень многое. Вот смотрю на неё и глазам не верю. Несколько часов назад родила двух малышей, а выглядит так, как будто бы ничего не произошло. Походка, как и положено настоящей императрице, торжественная и плавная. Проходя через весь зал, успевает не только встретиться взглядом со знакомыми, а ещё и улыбнуться им по-императорскому. Улыбкой настоящей Императрицы — женщины, которая родила Императору детей.

Народ в зале стоял по стойке «смирно», с того момента, как Софи зашла в помещение. А вот, когда она проходила мимо и ещё при этом улыбалась, всё без исключения, вставали на одно колено, а некоторые и на два. Это было, с одной стороны смешно — из-за столов было видно только затылки, а с другой показывало степень уважения к моей жене.

Я всё не мог понять, как Софи сможет обойти все эти столы и стулья, чтобы оказаться возле меня, но это оказалось ненужным. Императрица остановилась перед столом, за которым сидел я. Примерно там же, где стояла Яга, когда представляла детей. Блин! Это что? Опять импровизировать?

Я сердито посмотрел, на Ками и Камю, которые стояли позади Софи с детьми на руках. Но, тем, походу, было на всё наплевать. Они были заняты делом. Неожиданно мне прямо в ухо, голосом Яги, кто-то произнёс:

— Встань и назови имена! Не забудь — сначала имя мальчика!

Я не стал смотреть, кто там мне подсказывает — не трудно догадаться. Надо придумать, срочно, как всё это сделать, чтобы было красиво и запоминающе — эпичненько, короче!

Пришлось вставать, делать торжественно-мудрое лицо и… Тут влез Джони. Вот этому-то, что не сидится спокойно? Как всегда влез и всё понеслось не по моему. Этот чудик, каким-то, очень знакомым голосом (честное слово — один в один Левитан), начал прямой репортаж, о происходящем в зале — по мыслеречи, но, для всех. Типа: «Сейчас Император назовёт имена своих детей, все присутствующие в ожидании, Императрица не сводит глаз с умного чела своего мужа, вся Империя замерла в ожидании!» и так далее.

Наконец Яге это надоело и она хлопнула в ладони. Джони заткнулся. А у меня, появилась возможность, хоть что-то произнести. Что я и сделал:

— Нарекаю своих детей — Иван и Марья!

А дальше… Пинпец!

«Всё смешалось в доме Облонских» — прав был товарищ Толстой. Потому, что дальше было ни на что не похоже. Тут и концерт группы «Queen» на Уэмбли, и первомайская демонстрация на Красной площади, и восторг всего советского народа после полёта Гагарина — всё в одном флаконе. И это только насчёт людей