Искатели ветра - Алексей Пехов

– Очень благородно с твоей стороны.

– Я когда-нибудь нарушал слово? – Он нахмурился.

– Нет, – сказала она и закончила про себя: «В этом вы с братом всегда были похожи».

– Тогда я хочу услышать твой ответ.

– Если получится, – осторожно ответила она.

– Мне этого вполне достаточно. Надеюсь, ты не будешь терять времени. Когда прибуду, свяжусь с тобой.

Зеркало померкло, и вода вернулась обратно в реку.

Тиф сжала зубы. Забери ее Бездна, но что здесь происходит?! Какая, к Мелоту, книга, какая библиотека?! О чем говорил этот могильный червь? Что наплела ему Тальки?! Видно, нечто важное, если Рован, считающий Тиа виновной, пусть и косвенно, в гибели Ретара, впервые за эти века решил заручиться ее поддержкой. Она должна была знать. И немедленно.

На создание Серебряного окна у нее ушло много сил. Проказа ответила почти сразу. Тиф увидела ее сидящей на кровати в ночной рубашке и чепце. Но, несмотря на то, что ее разбудили, на лице Тальки не было никакого недовольства столь поздним вызовом. Выцветшие голубые глазки цепко изучали Порка.

– Гляжу, милочка, ты с ним справилась. И даже несколько подстроила под себя. Он уже не столь неуклюж, как раньше. Делаешь успехи. Что. Я. Вижу. – Она прищурилась и пухлой рукой подвинула спящего в ее ногах кота в сторону. – Смотрю, какая-то часть сил к тебе вернулась. Но… ты можешь ею пользоваться, только будучи в мертвых телах, не так ли? Как тебе удалось?

– Точно так же, как и тебе. – Тиф была зла. – Когда умерли Гинора и Ретар, ты вдоволь напилась их силы. Я взяла свою.

– Очень хорошо. – Тальки не собиралась ничего отрицать. – Очень хорошо, милочка. Я рада за тебя.

– Ты даже не сказала нам, Тальки!

– С чего бы я должна была это сделать?! – искренне Изумилась Целительница. – У всех свои маленькие секреты. Ты ради этого меня разбудила?

– Нет! Я только что разговаривала с Рованом! Ты сказала ему обо мне!

Та и бровью не повела:

– Ничего лишнего. Он узнал, что ты возле Альсгары и сменила тело. О том, что ты слаба, как котенок, никто кроме меня, даже не подозревает.

– Зачем вообще потребовалось вмешивать его в наши дела?! Ты же знаешь, что он меня ненавидит!

– Ну, он ненавидит тебя пять веков, так что ты слишком поздно опомнилась. Он до сих пор не может тебе простить своего брата. Мальчик всегда считал, что любит его гораздо больше, чем ты. Не вижу, почему должна что-то тебе объяснять. Считай, что я проболталась нечаянно. Что взять с глупой болтливой старухи?

Тиф задохнулась от возмущения, но Тальки пресекла ее гневную тираду вопросом:

– Позволь полюбопытствовать, что ему от тебя понадобилось?

– Он предлагал сделку. Ему нужна книга.

– Нехороший мальчик, – огорченно пожевала губами Тальки. – И что взамен?

– Он готов поделиться.

– Ну… уже неплохо. Ты, надеюсь, согласилась?

– Да.

– Мудрый поступок.

– Быть может, ты мне объяснишь, о чем речь?!

– Митифа до сих пор торчит в библиотеке Ходящих у Шести Башен. Она умная девочка. Нашла много интересного. В том числе то, что вполне может быть записками Скульптора.

– Как это Ходящие их пропустили?

– Ты нисколько не удивилась бы этому, если бы увидела, в каком состоянии они хранили книги. Пергамент было практически невозможно держать в руках. Он рассыпался. Но Митифа прочитала какую-то часть.

– Дрожу от нетерпения услышать, о чем там шла речь.

– Кажется, в Альсгаре Скульптор спрятал свой старый Дневник. В нем рассказывается, как создавать Лепестки Пути.

Это многое объясняло. В том числе и то, что Рован решил пойти на сделку. Подобное знание – это огромная власть. Стать выше других повелителей. Создать новые Пути, взамен уничтоженных Соритой. Править целым миром. Если это правда, за книгой развернется самая настоящая охота.

– Ушам своим не верю!

– Я тоже поначалу не поверила, милочка. А потом подумала – почему бы и нет? Вполне возможно.

– И где находится дневник?

Тальки грустно улыбнулась:

– Как ты думаешь, если бы я знала, то сказала бы тебе? Книга где-то в Альсгаре. В старых постройках, возможно, в Высоком городе. Чему ты улыбаешься, позволь узнать?

– Глупости Митифы.

– Что поделать, в подобных вопросах она ужасно наивна.

Тупая дура! Если бы Тиф нашла подобный пергамент, она бы молчала. Никому ни словечка. А эта? Сразу же разнесла новость по всему свету!

– Кому она проболталась?

– Только мне. Я всегда о ней заботилась, так что она мне немного доверяет.

– Тогда как об этом узнал Рован?

– Я упомянула вскользь, но он сообразительный мальчик. Понял. – Тальки довольно улыбнулась, а вот Тиа уже не поспевала за ходом мысли безумной карги. – Ну и еще я сказала, что ты поехала в Альсгару. Конечно, я не могла быть точно уверена, что ты направляешься туда, но сказанного не воротишь. Ты же понимаешь.

Старая ведьма! Конечно же, стоило упомянуть при Чахотке о книге, да еще и сказать ему о том, что Тиа уже отправилась ее искать, как тот тут же направился к городу, не желая отдавать ценный приз в руки Тиф и Проказы. Последняя ничего не теряла. Город велик, и тайник Скульптора не нашли за тысячу лет (впрочем, никто до сегодняшнего дня не знал о его существовании), так что Рован сразу ничего не найдет. Здесь надо хорошенько подумать и посчитать, а Чахотка на такое не способен. Он воин, а не мыслитель. Ретар, да. Ретар смог бы. Но не его братец. Так что бояться за сохранность книги, в которой говорится о создании Лепестков Пути, не стоило. Тальки поступила умно. С помощью ложного слуха заставила Рована решиться на то, что так долго откладывали, – штурм Альсгары. Никто не хотел приступать к этому, боясь обломать о великие стены зубы, и город до сих пор не трогали, оставляли на потом. Теперь же Чахотка устроит круговерть, и, быть может, ему повезет. В любом случае он при деле и не станет мешать Лею и Аленари пробиваться к Лестнице Висельника.

– Очень… неглупо, – одобрила Тиа.

– Спасибо, милочка. Я знала, что ты это оценишь.

– А что Митифа?

– Она в Башнях. Заканчивает свои дела.

Бездна! Корь и вправду полная тупица, раз после того, как узнала тайну, все еще глотает книжную пыль. Тиф на ее месте мчалась бы к Альсгаре, как ненормальная.

– Сын Вечера уверен, что ты знаешь, где Скульптор спрятал книгу, и сказал об этом. Он предложил мне половину. Что предложишь ты?

Тальки закашляла сухим смехом:

– Думаю, то же, что и он, – ничего.

– Не слишком щедро с твоей стороны.