Метро 2033. Обратный отсчет - Ринат Таштабанов

Дышать тяжело. Мой надсадный хрип эхом разносится по туннелю. Я думал, будто знаю, что такое подземье, но это… словами не описать. Когда знаешь, что над тобой тонны горной породы, которые могут раздавить тебя каждую секунду, ощущаешь себя не то что песчинкой – скорее, червем. А у червей мыслей нет, и мне нужно поменьше думать.

Вскоре лаз расширяется, и я, потеряв ноги карлика из виду, вываливаюсь в небольшой туннель, со всего маху приложившись коленями об острые камни.

– Чтоб тебя! – я морщусь от боли.

В тот же момент, мой рот затыкает вонючая потная рука.

– Молши! – шепчет мне Игорь.

Я киваю. Карлик убирает ладонь и знаком показывает, что надо идти вперед. Согнувшись в три погибели, мы продвигаемся дальше. Хорошо, что хоть ползти не надо.

«Как он ориентируется в полной темноте? – размышляю я, видя, как уверенно шагает карлик. – Тоже мутант? Или просто хорошо знает эти места?»

Игорь поворачивает голову. Я замечаю, что глаза у него закрыты, а наросты на лице набухли и, налившись кровью, мелко вибрируют. Карлик подает знак замереть, останавливается и, опустившись на колени, прикладывает ухо к земле.

Так проходит несколько минут. Наконец, Игорь поднимается, снова машет мне рукой: «Идем, никого нет».

Я догадываюсь, что карлик наделен потрясающе острым слухом. Гораздо более острым, чем мой. Или использует что-то вроде эхолокации, как летучие мыши. Видимо, так он и передвигается в полной темноте. Мы проходим еще с десяток метров. Туннель резко расширяется, мы попадаем в грот. Игорь скрещивает под неимоверным углом ноги и садится на камень. Я присаживаюсь рядом. Жду. Карлик открывает глаза, снимает с плеча небольшую, сшитую из грубой кожи торбу. Порывшись в ней, он протягивает мне огромную живую крысу, которая слабо попискивает в его пятерне.

– Ешь, – говорит мне Игорь, доставая второго грызуна. – Она щеплая.

Не дожидаясь моего ответа, карлик отработанным движением руки сворачивает крысе шею и, провернув тушку по часовой стрелке, отрывает голову. Затем он выжимает крысу себе в рот, словно лимон.

Я повидал многое. Мы тоже едим крыс, разводя их на специальных подземных фермах, оборудованных в подвалах подольских многоэтажек, но хотя бы варим их… К горлу подкатывает тошнотворный ком.

Игорь тем временем вцепляется в тушку зубами и жадно ест, сплевывая обрывки шерсти на землю. Смотрит на меня и вытаскивает из-за пояса нож.

– На, дерши, – мямлит карлик. – Решь и ешь, тебе силы нушны.

Делать нечего. Не костер же здесь разводить. Помявшись, я беру нож и, положив крысу на камень, отсекаю ей голову. Затем вспарываю брюхо и под неодобрительное ворчание Игоря выбрасываю внутренности. Стараясь не думать, на чем здесь можно так откормить крысу, я отгрызаю первый кусок.

Минут через десять мы с Игорем встаем. Он берет меня за руку и, шаря второй рукой по стене, тянет меня за собой. Слышу, как где-то в отдалении капает вода. Чувствую, что становится ощутимо холоднее. У меня изо рта валит пар. Значит, мы близко к поверхности.

Мы идем по узкому отвесному краю. Я стараюсь не смотреть вниз, понимая, что падение с пятиметровой высоты на острые камни внизу ничем хорошим не закончится.

Окружающее нас пространство начинает сереть. Я отключаю «ночное» зрение. Мы выходим из туннеля. Я вижу впереди себя узкую, круто уходящую вверх промоину в земле, покрытую льдом и снегом. Вдыхаю полной грудью морозный воздух, чувствую, что к обычному запаху примешивается смрад. Игорь тащит меня дальше. Под ногами что-то хрустит. Бросаю взгляд под ноги и под слоем снега замечаю человеческие черепа и кости.

– Где мы? – шепотом спрашиваю я у карлика.

– Плошое мешто, – он передергивает плечами и ускоряет шаг. – Мершвые шдесь.

– Вы сюда мертвецов скидываете? – уточняю я.

Игорь кивает.

– Шкорее, – шипит он, – надо лешть, – карлик тычет пальцем вверх. – Я помошу тебе.

Не дожидаясь ответа, он поторапливает меня тычком в бок. Дважды повторять не приходится. Я хватаюсь за заледеневшие выступы и, уже не чувствуя от холода кончиков пальцев, упираясь коленями и спиной в стенки промоины, медленно поднимаюсь вверх.

Рывок! Еще рывок! Из-под ногтей сочится кровь. Игорь пыхтит рядом. Подставляя голову и плечи, он с ловкостью обезьяны помогает мне лезть. Мы продвигаемся метр за метром, пока, наконец, я не пробиваю рукой тонкую корку льда. Выбираюсь наружу.

«Жив!» – я валюсь в снег.

Тусклый солнечный свет буквально выжигает глаза. Жмурюсь, пытаясь привыкнуть. Часто дышу. Следом за мной вылезает Игорь и тут же тянет меня за руку. Встаю. Вокруг – занесенное снегом поле, чуть дальше стоят деревья, воздев руки-ветви, лишенные листвы, к серым небесам. Дальше стоят одно- и двухэтажные дома.

«Интересно, где мы?»

Вспомнив наставление Эльзы, я откупориваю бутылек и мажу себя мутной жижей, от запаха которой меня едва не выворачивает наизнанку.

Карлик оглядывается, примечает какой-то ему известный ориентир и, быстро ковыляя на кривых ножках, решительно направляется в сторону деревни. Понимаю, что он хочет как можно скорее уйти с открытого пространства. Его нервозность передается мне. Мы направляемся к большому недостроенному коттеджу с зеленой крышей, покрытой металлочерепицей. Опутанный металлическими строительными лесами, он стоит чуть на отшибе. По-видимому, там находится схрон.

Снег хрустит под ногами. Я проваливаюсь по колено, выдергиваю ногу и тороплюсь дальше. Дом словно следит за нами пустыми оконными проемами. Игорь откидывает снег возле ограды, и я вижу под забором углубление, через которое можно пролезть на участок. Помогаю Игорю разгрести снег, и мы с ним проскальзываем внутрь периметра.

Идем по участку, обходя дом с левой стороны. Видимо, его начали строить незадолго перед Ударом и не успели закончить. Кирпичная кладка местами треснула, а крыша провалилась под тяжестью снега.

Игорь уверенно направляется к парадному входу. Иду за ним. От холода я уже не чувствую ни рук, ни ног. Вся моя одежда изорвана и покрыта смерзшейся грязью. Карлик поднимается по ступенькам на крыльцо, дергает металлическую двустворчатую дверь. Одна створка словно нехотя отворяется, и я буквально вваливаюсь в коридор. Хоть какая-то защита от ветра и холода.

Игорь косится на меня и говорит:

– Идши ша мной, вниш, все там.

Признаться, я уже с полуслова понимаю его тарабарщину. Я киваю. Пройдя по коридору мимо бетонной лестницы и повернув направо, мы спускаемся по ступеням. Карлик открывает дверь. За ней обнаруживается помещение, уставленное строительными материалами и каким-то инженерным оборудованием. В небольшие оконца под потолком пробивается тусклый свет. В углу я замечаю вязанку дров, а рядом с ней, у стены, – видавшее виды двуствольное ружье-«горизонталку» и объемистый рюкзак.

Я бросаюсь к ним, и, пока Игорь возится с разведением костра, вываливаю на пол содержимое рюкзака. На бетон шмякается залатанный ОЗК, противогаз, несколько запасных фильтрующих коробок, респиратор, хэбэ, «вшивник», бумажный сверток с патронами двенадцатого калибра, моток репшнура, немного еды в виде сушеных крысиных тушек, компас, нож, складная лопатка, фляга с водой, зажигалка из пулеметной гильзы, маленький походный котелок и жестяная коробочка, открыв которую я нахожу горсть радиопротекторов.