Устремлённая в небо - Брендон Сандерсон

– Мне неоднократно отключали питание. Я пробыл в выключенном состоянии сто семьдесят два года. Если бы меня так и не включили обратно, чем бы это отличалось?

Я беспокойно поерзала, теребя кнопки сферы. Оставалось еще шесть дней отпуска. Еще шесть дней сидеть сложа руки? Типа восстанавливаться? А на самом деле – бередить эту дыру в душе, как ребенок сдирает корочку с болячки?

– Спенса! – позвал М-Бот, возвращая меня к реальности. – Следует ли мне бояться смерти?

– Настоящий Непокорный ее бояться не должен, – сказала я. – Возможно, поэтому тебя нарочно так запрограммировали. И я, вообще-то, боюсь не своей смерти. На самом деле я ничего не боюсь. Я не трусиха.

– Разумеется.

– Но потеря друзей заставляет меня… колебаться. Мне нужно быть достаточно сильной, чтобы противостоять этому. Я знала, что звание пилота может потребовать такой цены. Я тренировалась, готовилась, слушала Бабулины истории и… – Я сделала глубокий вдох.

– Мне недостает моего пилота, – сказал М-Бот. – Недостает из-за потери знаний. Без должной информации я не могу оценить свои действия в будущем. Моя способность взаимодействовать с миром и быть эффективным снизилась. – Он немного помедлил. – Я сломан, и я не знаю, как выполнить свое предназначение. Это то, что ты чувствуешь?

– Возможно. – Я сжала кулак, чтобы прекратить теребить кнопки. – Но я собираюсь с этим справиться, М-Бот.

– Хорошо, наверное, иметь свободу воли.

– У тебя тоже есть свобода воли. Мы об этом говорили.

– Я симулирую ее, чтобы казаться людям более приятным, – сказал М-Бот. – Но ее у меня нет. Свобода воли – это способность игнорировать собственные программы. Люди могут их игнорировать, а я – на базовом уровне – нет.

– У людей нет программ.

– Еще как есть. У вас их слишком много. Они конфликтуют между собой, ни у одной нет нормального интерфейса, все вызывают разные функции одновременно – или одну и ту же функцию по несовместимым причинам. И все же вы иногда их игнорируете. Это не дефект. Это то, что делает вас теми, кто вы есть.

Я подумала над его словами, но мне было настолько не по себе, что я не могла сидеть спокойно. В конце концов я откинула фонарь, спустилась на землю и отыскала в рюкзаке рацию.

Тор с головой ушел в работу. Он обдирал с ускорителя изорванные фрагменты фюзеляжа и напевал себе под нос какой-то незнакомый мне мотивчик.

Я подошла к нему:

– Помощь нужна?

– Пока нет. Может, через день-два понадобится, если снова придется менять проводку. – Он отодрал очередной кусок и потыкал в дыру отверткой. – Хорошо хоть, я успел собрать генератор щита обратно. А то с этим теперь неизвестно сколько провожусь.

– Кстати, а как дела? – спросила я. – Ну, с теми чертежами, которые ты снял со щита?

Тор покачал головой:

– Как я и боялся. Я понес их начальству, но так и не смог объяснить, что же такого нового в этом щите, который я якобы «спроектировал», поэтому это никуда дальше не пошло. Мне не под силу разобраться со щитом М-Бота, как и с его гравикомами. Для изучения этого корабля нужны настоящие инженеры, а не стажер.

Мы переглянулись, и Тор вернулся к работе. Никто из нас не хотел говорить о том, о чем мы оба думали все чаще: доложить о М-Боте действительно придется. Я утешала себя тем, что корабль сам этого не хотел и угрожал уничтожить свои системы, если мы это сделаем. Правда же заключалась в том, что, работая над ним втайне, мы, возможно, совершаем предательство.

Судя по виду Тора, ему требовалось сосредоточиться, поэтому я решила ему не мешать. Я погладила Мегаслизню по «голове», и она испустила радостную трель. Потом я выбралась из пещеры и зашагала прочь.

– Куда ты собралась? – спросил М-Бот, когда я включила рацию.

– Мне нужно чем-нибудь заняться, – проворчала я. – Найти какое-нибудь дело, чтобы не сидеть тут и не думать беспрерывно о своих потерях.

– Я в такой ситуации пишу для себя новую подпрограмму.

– Люди устроены иначе, – ответила я, держа рацию у головы. – Но твои слова заставили меня задуматься. Ты сказал, что нуждаешься в определенной информации, чтобы решить, как поступить.

– Ранние ИИ были громоздкими и неповоротливыми, – сказал корабль. – Их программировали на действия в четко определенных обстоятельствах, поэтому каждое отдельное решение включало в себя список инструкций для каждого варианта. Более развитые ИИ способны проводить экстраполяцию. Мы опираемся на базовый набор правил и программ, но адаптируем наш выбор, исходя из ситуаций, с которыми уже сталкивались. Однако в обоих случаях данные – основа для правильного выбора. Без уже имеющегося опыта, на который можно положиться, мы не можем угадать, что делать в будущем. Это больше, чем тебе хотелось знать, но ты приказала мне оставить Тора в покое, поэтому я ищу, о чем бы с тобой поговорить.

– Ну, типа спасибо.

– Еще человеческим существам нужен кто-нибудь дружелюбный, чтобы выслушивать их, когда они горюют. Поэтому можешь не стесняться и поговорить со мной. Я буду дружелюбен. У тебя красивые ботинки.

– Ты замечаешь в людях только обувь?

– Мне всегда хотелось иметь ботинки. Лишь эта деталь одежды имеет смысл, если предполагать идеальные условия окружающей среды. Они не связаны с вашими странными и нелепыми табу насчет того, чтобы не позволять никому увидеть ваши…

– Это что, правда единственная тема для разговора с горюющим человеком, которую ты способен придумать?

– Она шла в моем списке под номером один.

Зашибись.

– В списке семь миллионов пунктов. Хочешь услышать номер второй?

– Молчание?

– Оно вообще не входит в список.

– Поставь его вторым пунктом.

– Хорошо, я… А!

Я приглушила рацию и зашагала по знакомому пути. Мне нужно было чем-то заняться, а они не давали мне летать. Но, возможно, я смогу найти ответ на один вопрос.

Где-то в штабе Сил самообороны хранилась голографическая запись Битвы за Альту. И я намеревалась ее найти.

К тому времени, когда я добралась до Альты, у меня уже созрел вполне твердый план. Он крутился вокруг единственного человека, который точно имел доступ к записям боев.

Кабинет Кобба был маленьким, безукоризненно чистым и лишенным малейших признаков индивидуальности. Ни фотографий на стенах, ни книг на полках.

Кобб сидел за своим узким столом – читал какие-то доклады, делая в них пометки красным карандашом. Когда я постучала в окно, он поднял голову, потом вернулся к работе.

Я проскользнула в дверь.

– ФМ тебя искала, – сказал Кобб, перекладывая лист в другую стопку. – Я ответил ей, что не знаю, где твоя пещера. Но если хочешь связаться с остальными, используй частоту 1250 на своей рации. Это домашняя частота Артуро.