Перевал - Виктор Климов

Оказавшийся как бы невзначай рядом Данила, глядя на огонь горелки, на которой разогревалась порция Алексея, спросил:

— Он ходил на могилу?

Алексей кивнул.

— Всегда ходит, — констатировал Данила.

Плетнёв принял еду и коньяк из рук Данилы.

— Сначала сделай глоток спиртного. Оно там что-то нейтрализует, чтобы тебя сразу не прихватило. Сейчас можно, — ответил он на опасения Алексея, передавая ему фляжку.

По горлу и пищеводу прокатилась горячая волна и упала куда-то на дно желудка, а потом он вонзил зубы в кусок светло-жёлтой мякоти и стал с опаской пережёвывать.

Вкусно, решил он. Очень вкусно. Странно, но вкусно. Может, на Земле и есть какие-то аналоги этого плода, но он их не пробовал. Например, он ни разу не ел манго, поэтому понятия не имел какой он на вкус. А тут да, было вкусно, и что ещё главнее, он сразу почувствовал насыщение. Эта штука, чем бы она ни была, здорово утоляла голод.

— Ну как? — спросил Данила.

— Вкусно, — честно признался Алексей. — Очень. Только ощущаю себя подопытным кроликом.

— Ну, тогда ещё по глоточку, — Данила снова передал Алексею фляжку, подмигнув. — За кроликов! Чисто для медицинских целей.

Сделав ещё глоток, Алексей всё же решил употребить кашу, зря что ли на неё горючку тратили, чтобы разогреть.

Закидывая в рот очередную полную ложку, он решил задать вопрос:

— Может, стоило, его всё-таки довести и допросить?

— Кого?

— Американца.

— Без толку, — стал объяснять Данила, — он бы нам ничего не сказал. Сдох бы, но не сказал. Лепил бы истории, одна краше другой, как ту, что ягоды пригодились бы для изготовления лекарств, что они спасут всё человечество, но по существу мы от него ничего не добились бы.

— То есть?

— То есть, можно было бы его резать на кусочки, всё было бы без толку. Нет, он бы говорил. Много бы говорил. И даже верил бы, что он нам выдаёт всю правду до самого мелкого секретика. Но только это было бы не то, что нам нужно.

— НЛП? — предположил Алексей.

— Типа того, только гораздо круче.

— А у нас такая технология есть?

Данила словно бы не услышал вопрос, поднялся и подошёл к разделанному фрукту. Вернулся ещё с двумя кусками на ноже и один предложил Алексею.

— Казалось бы, какая-то большая шишка, да? — произнёс Данила, разглядывая оставшийся кусок. — Хотя мне фрукт больше всего напоминает не шишку, а яйцо Чужих, прикинь! Смотрел?

Кто же не смотрел? Конечно, смотрел, ещё в детстве.

Походу коньяк начинал действовать, хотя глотки и были совсем уж символическими. Оставалось надеяться, что остатки вещества из пыльцы выветрились из организма, и оно никак не провзаимодействует с алкоголем.

— А чего мы внутрь дольмена не заберёмся? По-моему, удобное место для ночлега, и пролезть можно легко, вон какая дыра в стене, — спросил Алексей у Данилы, указывая пустой ложкой на сложенные коробкой мегалиты.

Последний поёжился и почесал затылок.

— Можно-то можно, только лучше не надо, — ответил он глядя на отверстие в дольмене. — Тут не совсем поймёшь, какой из них просто сложенные камни, а какой далеко не просто камни. Ты, для начала загляни внутрь, только не влезай!

Плетнёв понял, что это своего рода приглашение, и пока он не посмотрит, что там внутри, Данила разговор не продолжит.

Превозмогая усталость, он поднялся и прошёл мимо разложившихся на ночлег бойцов к дольмену. Те, кто ещё не уснул, проводили его любопытными настороженными взглядами. Даже полковник завис с куском «дыни» во рту, сначала посмотрел на Плетнёва, потом перевёл взгляд на Данилу, а когда тот рукой показал, что, мол, всё норм, продолжил поедать фрукт, краем глаза наблюдая за новичком.

Подойдя к большому круглому отверстию, Алексей включил фонарик и наклонился, чтобы заглянуть внутрь, одной рукой при этом он опёрся о камень, который на удивление был даже теплее, чем можно было ожидать.

Луч фонарика осветил внутренности дольмена, от вида которых могло бы затрясти не только нервных и беременных: стены были испещрены неизвестными письменами и рисунками, которые тут же напомнили Алексею то, что они видели в подземном храме с саркофагом. Пол был завален остатками тряпья и костями, многие из которых точно не принадлежали животным. Вон там, в углу пустыми глазницами на Плетнёва уставился почти беззубый и пожелтевший от времени человеческий череп, вон там из под большого глиняного осколка выглядывает тоже череп, вроде как похожий на человеческий, но не совсем. И было похоже, что если копнуть как следует, то, скорее всего, это будут не единственные черепа, которые здесь найдутся.

Мир, который ещё пару минут назад казался Алексею чуть ли не идиллией, быстро утрачивал своё очарование.

В глаза бросилось что-то угловатое и, судя по всему, пластиковое. Больше всего предмет напоминал использованную кассету от полароида. Плетнёв присмотрелся, вроде пустая.

Он вернулся на своё место, где его продолжал ждать Данила.

— Ну как? — поинтересовался он.

— Ничего так. Только это же просто кости.

— А вот теперь самое интересное: откуда здесь кости, мы не знаем. Не исключено, что это результат жертвоприношений. По крайней мере, именно такой вывод напрашивается согласно принципу бритвы Оккама. Только за громилами такой обычай не замечен, да и дольмены они стараются обходить стороной. А ты думал, мы просто из-за укреплений это место выбрали?

Алексей не стал уточнять, что это за бритва такая, но понял, что это что-то вроде наиболее простого и очевидного ответа.

— Мы, — продолжал Данила, — ну не мы конкретно, а вообще, забирались внутрь дольменов, в том числе и этого.

— И что?

— А то, что раз залезли, два залезли… а на третий тот, кто был внутри просто исчез. Вот он был, а вот его нет. Как корова языком.

— Прямо вот на третий раз? — недоверчиво уточнил Плетнёв.

— Ну, не на третий, на четвёртый там или пятый, — отмахнулся Данила, — не суть важно. Важно то, что человек исчез, и до сих пор не появился. Ни живым, ни мёртвым.

— Там череп, — сообщил Алексей.